И снова о любви-2. Серия тридцать первая

Серия тридцать первая

Ва-банк

Половина сегодняшних посетителей «Вегаса»- сотрудники одной компании. Столы сдвинуты, накрыты непривычно богато для желающих просто весело провести вечер.  Оказалось, что отмечали годовщину со дня основания фирмы. Было много хвалебных тостов, девушки и молодые люди перекрикивали друг друга, стараясь выслужиться перед начальниками. Потом все успокоились и начали постепенно расходиться по клубу. Кто-то сидел в баре, кто-то танцевал, кто-то вообще ушел в зал с бильярдом.  Друг Паши -  очень приятный парень, компьютерщик, но в лучшем «исполнении».  В Харькове вместе учились в университете.  Он довольно редко подходил к нам, постоянно меняя собеседников.  Я ни разу не видела, чтобы Макс хоть раз с кем- нибудь выпил. Паша заметил, что мне становится немного не по себе и что я начинаю чувствовать себя чужой на этом празднике...
- Пойдем, потанцуем?
- Пойдем.
Этот медленный танец мы танцевали молча, смотря друг другу в глаза и пытаясь разгадать мысли.  Прежде всего - свои собственные.
 Я думала о том, что меня бесконечно тянет к этому непонятному, до страха непонятному мужчине. Я не чувствовала власти над ним, скорее он мог влиять на меня. Я отдавала себе отчет, что никогда не смогу добиться от него того, что хочу. Точнее могу, но это он лишь позволит мне думать, что всего этого добилась я…   Непонятное, непостижимое для разума всегда пугает. Пугает и манит, как пропасть, как бездонность океана.
Он же, казалось, читает все мои мысли по глазам, по губам. И самое ужасное, что это явно доставляло ему удовольствие.
Медленный танец длился не больше пяти минут, а мне показалось, что прошла вечность, и за эту вечность он все про меня понял. Этот непонятный мужчина снял с меня всякие условности,  освободил от всех предрассудков… Как будто получив согласие, я привстала на цыпочки и потянулась губами к его губам. Он ответил, и с этого момента  я вступила на незримую тропу борьбы. Борьбы с собой за свое же счастье…
Вечеринка набирала обороты, а я не могла уже больше думать ни о чем другом, как о своем растущем желании принадлежать ему. Принадлежать полностью, целиком, без малейшего остатка.  Я смотрела на него и все в нем меня завораживало. Лицо, губы, плечи…  Никогда прежде не понимала полностью значение слова «вожделеть», так вот именно в тот вечер я прочувствовала это каждой клеточкой тела. 
Мы сидели за столом, а мне так хотелось, чтобы он меня обнял, прижал к себе, так хотелось почувствовать себя огражденной от всего дурного, от всего того, что мне мешало жить…
Но он не спешил, он как будто испытывал меня, и тогда я решила идти ва-банк…
Терпеливо дождалась, когда корпоративщики начали расходиться по домам, а Макс предложил довезти меня до дома.
Мы сели в старенькую, видавшие виды праворукую Хонду и помчались .  Макс был тем еще экстремальщиком и гнал так, что казалось мотор уже готов взмолиться о пощаде…   
Я посмотрела Паше в глаза и поняла- идти ва-банк и не нужно…
 В одну и ту же секунду мы потянулись друг к другу и сплелись, словно веточки во время сильного ветра. Его тепло, его сила и, одновременно с этим, смеющиеся глаза  с искорками задора, заставили сдать на милость победителю  все последние редуты линии защиты. Я словно с ума сошла, все стерлось из бытия.  Все, кроме его губ, глаз, рук… Макс, его старенькая, но бодрящаяся машина, скорость, которой я всегда так боялась… все ушло.. И все это поглотило лишь одно желание.
Поцелуи мучили, объятий казалось катастрофически мало для того, чтобы утолить мое желание, я, как страждущий от жажды, не могла удовлетвориться лишь стаканом холодной воды, мне требовалось погрузиться в неё с головой, насладиться тем, что я- в ней, а она- во мне…
Наконец,  я не смогла больше сдерживать свое тело,  села к Паше на колени и торопливо стягивала  с него одежду. Он, как будто до последнего не веря, что я могу решиться на подобное безумство,  сидел, не двигаясь, а потом позволил и себе пойти на это…
Визг тормозов, Хонда виртуозно паркуется где то во дворах, Макс пулей вылетает из машины…
Мы одни… а где именно- уже не важно…
Я никогда не встречала таких мужчин. Каждое его движение  знакомило меня с новой краской в неземной палитре  чувств, и  все то, что я испытывала раньше, казалось лишь бледными оттенками этих новых, неведомых прежде цветов.
Мы долго не могли сказать друг другу ни слова.  Слова заменяли поцелуи, и это было выше любых слов, выше самых красивых слов самого красивого языка…