7. следствие

Вадик проснулся под действием инфернальных звуков и запахов, производимых Родиной за полуоткрытым окном. Толпы мещан и чиновников в вонючих тарантасах уже ломились сквозь сумрачное недоброе утро на службу и по прочим своим жалким и банальным делам.

В гримасничающем экране зомбоящика шел новоархангельский сириал, где специальный агент Фома Мюллеров и колежская ассесорша Диана Черепнина охотились на мифических пришельцев из космоса, сам факт существования которых был спорным, по впутанности в дело Приказа Гос-Безопасности, думских сенаторов и неназваннго Великого князя. По другой программе православный гомеопат Дворников говорил о педерастах как контркультурном и бездуховном явлении.

Коган вышел на кухню и порывшись в холодильнике откупорил полторашку дрянного но приятно-холодного Очаковского пива с брадолюбивым раввином на этикетке.

Б*ять, надо что-то из одежды купить, худею я что-то...

Вадик недовольно рассматривал себя в мутно-серое зеркало, заляпанное по краям тараканьим дерьмом.

Вадик уже понял, что изменения, происходящие с его телом как-то связанны с его странным открытием - не может ни наркота, ни алкоголь, ни стрессы, ни какое-либо болезни изменить так сильно лицо и руки, сузить плечи и поменять размер обуви. Странно было и то, что эксперементы уже не вызывали тех последствий, что ранее - нет ни рек крови из носа, ни странных головокружений, ну судрог, только головная боль, непрерывная стотонная головная боль, аппатия, ненависть к окружающим, непонятная тупая сонливость, отсутствие голода и какая-то незнакомая атрофия конечностей, как будто он разом все их отсидел..

Однако, надо заставить себя пожрать... я уже неделю не ем, да и удовольствия какого-то еда уже не приностит... Вадим помялся перед открытой дверцей источающего вонь холодильника, обозревая подтухло-высохшую копченую горбушу, плесневый хлеб и замызганную открытую банку бычков в томате...

Из всей вкуснятены съедобным оказалось только пиво, остальное он сгреб в мешок, и закапав весь пол томатными бычками, запихнул таки в зловонный мусоропросод...

Ну вот, он еще и седеет, отдельные серебристые волоски на висках теперь стали каким-то доминирующим полутоном, все волосы внутри как будто стали серебристыми и полупрозрачными, как синтетические волоски пластмассовой зубной щетки... Скоро это начнут замечать окружающие, что же делать...

Хуже всего стало то, что и внутренне Коган менялся, он утратил бдительность и все чаще чувствовал к своей текущей жизни некое спокойное и бронебойное отвращение, перетекающее в пофигизм...

Вадик произвел еще десяток эксперементов, теперь странными находками был завален весь стол, он уже осознал, что скорее всего, врядли его личное восприятие мира меняется под действием наркотиков. Более вероятно, что он сам либо перемещается между мирами, либо начинает воспринимать, в силу веществ, некий другой мир, причем один и тот же, в зависимости от того где произойдет это самое перемещение или изменение... 

Кроме того, выяснилось, что для удачной операци требовалось иметь некое желание, тоесть четко хотеть попасть "туда", или точнее уйти "отсюда"... Но работало это желание только в совокупности с определенным местом. Факт задействованности своего интеллекта в этом маразме ставил Когана в тупик окончательно.

Мир же изменяется тремя разными способами:

Первое изменение было им замечено изначально при проходе через ту самую Первую Арку, в пяти десяти минутах от собственной подворотни. Именно в нем он начал черпать странные артифакты.
Само по себе путешествие было малозаметным, если бы не носовое кровотечение, упадок сил и головная боль, в остальном же менялись только элементы и мелочи. В общем то, об этом "мире" и рассказать было нечего, он был почти полностью идентичен привычному с детства бытию, кроме странных этикеток на продуктах, да надписей на банкнотах.

В пахнущих помоями сумерках, среди гор мусора, перешагивая через бомжей и лужы блевоты, Вадик шатаясь выбирался на мокрый, темный и загаженный бульвар, где покупал в ларьке странные поллитровые пузыри пахнущей ацетоном водки без казенного клейма, зажигалки с неодетыми барышнями и гнусные приторные шеколадки с начинкой из липких синтетических орехов, получая в сдачу купюры, практически не отличимые от госбанковских.

По дорогам, источая зловонный выхлоп колесили полуразложившиеся автомобили, грубые люди сароцинской внешности посылали его на*уй, один раз до него докапались местные жандармы - сытые, наглые, вонючие и костноязычные, и что удивительно, его ксива в темноте вполне прокатила.

Второй раз он проходил ту же арку в другую сторону, и мир превращается в спокойное и балгообразное место, где все автомобили ездят как в Британской Империи, людей на улицах почти нет, по всюду чисто и булькают фонтанчики, цветут пахучие травы. Москва за бульварным кольцом отсутствует как категория.
Он ни разу не встретил ни одного старика или бомжа, ни одного полицейского, и ни одного черкеса.
Те же люди, которые пападались ему, были какие то странные - расслабленные и раскованные - они улыбались как идиоты или геи. Он выяснил, что там в аптеках выдают бесплатную травку, что было само по себе находкой, сравнимой с золотом в Новоархангельской Губернии.

Третий способ Вадик обнаружил совершенно невероятным образом: как следует дунув у подконтрольного барыги, проходя мимо перекрестка Покровки и Чистопрудного он почувствовал уже знакомый по предъыдущим опытам озноб и жесткое сердцебиение, боль в висках и над глазами, какой то волшебный странный и неощутимый аромат предвкушения поманил его. Он страстно пожелал податься куда-нибудь подальше от всей этой мути... И попал в самое волшебное место, из тех где вообще когда-либо бывал...
 
Коган провалился на кашмарный и яркий праздник: сияющие ветрины Покровки ломились изящными вещами, сверкающими стразами, позолоченными пряжками и серебристыми пуговицами. В живописном хороводе мешались вереницами дорогие часы, туфли, осыпанные бриллиантами мобильники... автоматы калашникова, инкрустированные драгоценными камнями купались в красном бархате. Весь центр города превратился в какой-то непомерный и бесконечный супер-бутик, выставку нескромности и праздник гламурного великолепия:

По улицам мчались огромные кабриолеты и лимузины с номерами знакомых и незнакомых стран. Люди разных расс и наций пили шампанское и открыто курили наркоту, всюду происходила кромешная дискотека или какой-то незнакомый карнавал...

Только на перекрестках местами молчаливо озирались люди в камуфляжах неизвестной армии с винтовками странной системы, да иногда в вереницах Порше, Ролс-Ройсов и Корветтов, мимо проплявали угловатые военные джипы, размерами крупнее иных грузовиков, с незнакомой абревиатурой "NATO". В солдатах этой неизвестной армии Коган без труда опознал грузинов, латышей, румынов, негров, поляков и хохлов, они были похожи на оккупантов, но беснующийся бомонд их просто как будто игнорировал, хотя почестей достойных освободителей тоже не оказывал...

Количество шика и разврата поражало...

Пиком неприятия действительности стал момент, когда под всеобщее ликование под бой барабанов по Моросейке прошествовала колонна бравых бритых качков в футбольных шарфах с радужным флагом и нашивками в виде розовых свастик, украшенных стразами, люди радовались, осыпали их конфети и поливали шампанским...

Коган захмелел и свалил к себе домой, курить гашиш и записывать наблюдения...

Надо с кем-то поделиться этим откровением:

Сизов слишком туп, чтобы разболтать, но и пользы от него не много, однако он скептик, атеист, и просто объективный свидетель. Кошка уже в теме части проблемы, наверняка он уже настучал мерзкими лапками  сотни слов об этом в своих безбожных форумах, он не уважает Государя-Императора, курит наркоту и вообще со всеми повязан, да и потом - он любопытен, а значит все равно рано или поздно придется ему что-то рассказать. Надо с ним поговорить с глазу на глаз, втихаря, и предложить прогуляться вместе, когда он увидит все это воочую - если увидит - он точно найдет ответ - все-таки Императорский Инженерно-Физический институт закончил вроде бы...

Через полтора часа Вадик устало ковырялся в пересохшем чайном бокале, поглядывая на обдолбанного Ефима Кошкевича в расстегнутом чиновничьем мундире, с мятой папкой бумаг в потных и бледных мерзких лапках

- Чем порадуешь?

Морда у Кошки была традиционно обильно подгашенная дурью, но хитрая и подлая - он зыркал по сторонам из-под очков, и убедившись в отбытии Сизова на обед расслабился, придвинул растрескавшийся желто-коричневый казенный стул поближе к берлоге Когана и начал зловеще-приглушенным голосом, картавя и хлюпая носом:

- У вас много интересного ваше благородие... Мда... Мда, у меня вот какой разговор - морда Кошки стала насупленно сосредоточенной... - Так вот, господин... Вам надо что-то еще мне рассказать, иначе не пойдет, я уже тут очень много подумал и много чего знаю... Откуда вы все-таки все эти вещьдоки берете?

- Я тебе сегодня хочу рассказать - даже показать, только не задавай лишних вопросов. - Вадик полез в нижний ящик за водярой, Кошкевич же продолжал:

- Всего у меня на сегодняшний день двадцать один образец, по мимо тех, что вы выдали ранее, честно, осмотрел внимательно, но отчет пока не писал, по паре есть домыслы, но некоторые вообще полный п*здец, пока смотрел, по всем подробнейше отчитаюсь... только дело пойдет быстрее, если вы какбы, ну, объясните скажем так происхождение...

Коган хлебнул пол-стакана, муть начала обступать разум незримым кольцом чугунных кувалд, что-то сносит крышу сегодня совсем, надо бы ускориться:

- Что с базой улик? Есть ли что-то похожее на сабж?

- Трудно сказать, путаница огромная, но кое-что накопал... Всякой мути, фальшивок и даже инопланетных железок много, метеориты, еврейские тайные протоколы, коммикс на марсианской бумаге, младенец с двумя головами, череп атланта, наркотики сваренные русалками, карта Сатурна, венереанские аблигации, гей-камень, зубной порошок из адской пыли, китайские фальшивые яйца, мощи Маптюка, это все можно перебирать тоннами, многое нельзя даже поименовать не пересрав - всякого говна в архиве тонны, но из всего прочего достоверно над*очил два сабжа: По крайней мере два факта достоверных и очень близких к вашим:

- Однажды некто трижды обращался в экспертный отдел с неидентифицированными объектами - службы биохимии, авторского права, радиации, тогда еще не было, это было в Курляндии почти сорок лет назад, оцифровка, старые дела, есть определенные сложности... Второй раз за идентификацией вещьдоков, аналогичных вашим обращались из прокуратуры, восемнадцать лет назад. При чем, номер дела отсутствует - то есть. это либо что-то с секретностью, либо праздная блажь. Некто районный прокурор Королева. Что примечательно, служит и по ныне, в должности окружного прокурора, имеет статус камерюнкера, тоесть дама не простая, дворянка наверняка, старая дева и суровая карга.
В обоих случаях идентифицированно ничего не было...
Возможно случаев таких больше в разы, в сотни, тысячи раз, просто в нашем Приказе бардак, и... ну вы сами понимаете...

- Ага... - Вадик с трудом соображал вникая в текучие реплики Ефима, одновременно вынимая второй стакан и пытаясь разлить водку в оба, - Еще раз, я не понял, можно ли найти тех, кто обращался с такими же уликами, как у меня?...

- Ну... - первое лицо сейчас установить вряд ли удастся - какой-то Имма Ранталла, младший советник, начинал как околоточный инспектор, ушел на пенсию по болезни тридцать пять лет назад, за давностью лет на него ничего нет, даже зарплатных ведомостей, даже адреса, где он жил не существует, весь квартал снесен лет двадцать как, ни диплома, ни водительской лицензии, ни щетов, ни могилы, ни завещания - ничего, да и прожил вроде не долго, сами знаете - пенсия убивает, ушел со службы в сорок лет, но дата рождения вероятно ошибочна, не понятно, да и прояснить уже походу негде...
Второе лицо интереснее - ну смотрите сами - прокуратура недалеко, справочник ведомственный есть, я правда слабо себе представляю, что вы там скажете и о чем вообще...

Вадик задумался и замолк... с обеда пришел Сизов... мир плавно потек по кругу, стало душно и неуютно, что со всем этим делать?

- Ну так что? - Кошка поглядывал на пустой стакан и подло моргал хитрыми глазками - Вы мне что-то обещали ваше благородие...

- Все будет, скоро... Пошли, выпьем на свежем воздухе, пора, пятницо...

Коган прикидывал расклад и дальнейшие последствия: Надо бы Сизова с собой взять - выпить он любит, да и по-хорошему, ввиду скудоумия, он самый здравомыслящий из нас, хотя и самый тупой. Возможно в данном вопросе он будет объективнее...

Вадик сжавшись плелся под моросящим дождем в знакомую подворотню, сжимая за пазухой поллитру и теребя в кармане косяк, Кошка и потный Сизов семенили за ним, огибая лужи и кучи мусора. Мерзкий серо-бежевый двор вонял помойкой, горелой древесиной и чем-то влажно-плесневым. Сизов привычным жестом разливал водку по стаканам, Кошка кашлял, морщился и, подслюнявив косяк, передавал его по кругу. Кошка уже изрядно захмелел, Сизов смотрел привычно-тупым, слегка набыченным взглядом, моргал и шевелил ноздрями, лицо его покраснело и обрело признаки значительного напряжения тела и духа.

- В общем, думаем о том, чтобы удти отсюда и шагаем вот по этой дорожке прямо, не останавливаясь, глядя под ноги... - Под непонимающий и хмельные взгляды коллег Вадик еще раз затянулся и и приготовился к решительному прорыву сквозь зримое бытие.

Привычное мерзкое чувство поглатило Когана всецело. Водочное послевкусие подкралось к носоглотке, голова взорвалась...

Сизова не было, Кошка сидел на корточках и вытирал кровищу из носа, держась за голову перед живописной лужей желто-бежевой блевоты, вид его был жалкий и тронувшийся рассудком. А вокруг расцветали лилиии, дорожка ухоженных кипарисов вела к чистой и яркой изгороди между невысоких изящных домиков, воздух был сухой и прозрачный. Вадик оглядывался, понимаю, что ни он ни Кошка сюда как-то не вписываются ну просто совсем...

- Лан, оживай, пошли поправляться, здесь травку в аптеке даром отсыпают, считай ты теперь знаешь волшебное место, жизнь удалась...