Замки мечты начало

 «Никогда не замечали, что темными эльфами становятся брюнетки, блондинки — феечками и монахинями с оружием, а рыжие — лисами? Оно, с одной стороны, и понятно. Рыжая хранительница с медведем в снегах не спрячется. А с другой — вдруг дискриминация? Нет, девушкам модельной внешности в амазонки путь заказан традиционно, они же устали от жизни. Вот с мужчинами совсем беда. Либо длинноволосые, либо накачанные или под балахон прячутся. Думают, что таинственные. Те, кто разочаровался и стал искать смысл жизни, идут в вампиры. Ну, или там обосновывается богема, которая делает вид, что всем пресытилась.
А вы говорили, профориентация. Да какая к...» - Хранительница прикусила язык.
Преподавательница, с характерным пучком волос на голове (здравствуйте, стереотипы!) поправила очки и вздохнула.
Нет. Выдержать. Прикусить язык. Хранительница поняла, что промолчать не получится и затараторила: «Да половина выпускников нашей школы идет в цирк! А вторая — в дизайнеры, ледяные скульптуры мастерят». И умолкла. Это было запретной темой.
Преподавательница медленно поднялась и устало посмотрела на девушку: «Что ты хочешь изменить в волшебном мире? Древние решили существовать вблизи этого мира, не ты».
Ага. А то, что половина блондинок мучается, ломает маникюр и почти плачет от того, что должна виртуозно обращаться с оружием, хоть в детстве мечтала о бессмертии и бледной коже.
«Все это ваши стереотипы!» - Хранительница несогласно махнула головой.
Стать бы романтиком, презреть все правила да уйти работать в цирк. А там...
Девушка с разбега запрыгнула на белого медведя и, погоняя его как коня, поехала вперед. Раньше молодежь устраивала протесты, выезжала в город, да раздавала детям воздушные шары. Вампиры демонстративно ели мороженые и шоколадки, русалки высовывались из бочек и пускали мыльные пузыри...
…И после всего их приглашали в цирк. Длинноволосые красавицы. Девушки, способные поглотить огонь. Волшебству было не место, оно в этом мире слишком дешево стоило.
Сначала мы хотели удивить людей. И удивляли. День за днем изобретали все новые фокусы, большие потрясения. Сначала это было в новинку. До тех пор, пока люди привыкли и потребовали большего. И еще большего.
Когда волшебники дошли до точки, они создали негласное соглашение. Показывать только то, что укладывается в стереотипы. «Пипл схавал» и добавки не просил. Но потихоньку закостенели сами волшебники. Были созданы четкие правила, подчиняться которым должны были бы все. Тогда стереотипы задокументировали официально.
Началась новая эра. Так объявил ректор, и преподаватели заголосили восторженно. Мы разучились клонироваться. Ректор сказал, что надо и дальше урезать волшебство. Мы разучились телепортироваться. Не сразу, но разбежавшись по группам в соответствии с заданными ролями, мы перестали слышать друг друга. И слушать. Мы разучились способностям друг друга. Эра стереотипов настала. «Ура!» - объявил ректор. Университет магии сформировался. Хранительница получала его диплом. Мыльные пузыри образования научно обосновали магию. Нет волшбе, да – истории дядьки Черномора!
Медведь пошел по привычному маршруту, свернул во дворы, пошел по угасающим домикам, по рассоренному (с чего бы он тогда еще в таких заплатах был?) асфальту. Зверь шел лакомиться малиной на окраину города.
Хранительница спрыгнула, пригнувшись, отсчитала мысленно три палки, подпирающие забор, толкнула калитку. Еще раз. Пнула ее и, слушая обиженные петли, вошла внутрь. Возле деревянной, правильной  до картинок в учебниках избушки стоял дед, прижимая одну руку к области «радикулита», а второй опираясь на топор.
- Святогор! – окликнула его девушка. - Ты бы хоть углем запасался!
Святогора звали Владимир. По паспорту, выданному университетом – гражданский ведуны не признавали, а секретарша не смогла выговорить настоящее имя. Когда-то дедушка решил отказаться от «презренного прогресса», срубил избушку, да упрямо следовал «заветам старины». Собирал утром травы, плел корзины, бегал по утрам в славянской рубахе (богомерзкие треники были им отвергнуты и пущены на тряпки). Сложнее всего было находить горшки, но Святогор не отчаивался, пускался во все тяжкие: ходил на барахолки, выменивал втихую в музеях. Сунуть сковороду в печь было для Святогора неприемлемым.
- Здравствуй, красна девица Машенька! Все со штуками человеческими балуешься? – усмешнулся дед.
- А ты бы тоже попробовал. С поправками, конечно. Заведи себе ворона-навигатор. «Через 20 метров поверните направо, каррр!» - передразнила Хранительница.
Хотя ей нравилось, когда кто-то вспоминал ее имя.
По условиям практики УМА (Университета Магии и Алхимии, да-да) Хранительница должна была отправиться на практику вроде как на фольклорную экспедицию. Поучиться магии, заклинаниям. Дед взял девушку, решив, во-первых, что постоянно отказываться от учеников – традиция, а обучать исключительно мальчиков – стереотип. Если он знал это слово…
Хранительница посопротивлялась, да стала ходить ходить к деду, вытирать пыль с окон, кормить котов до слушать о древней магии. И нет-нет, да проникалась идеями Пятой колонны. Если бы последние заявляли о себе на каждом углу.
Сегодня Святогор был особенно доволен. Девушка осторожно подошла к нему.
- Ты выглядишь так, будто проклял телевидение!
- А что это? – дед убрал выпрямился и показал топор. – Я понимаю, что я выгляжу сейчас как чудак на пенсии, и это будет мягко сказано. С топором – еще и опасно выгляжу. Если догоню. Но то, что говорил, правда! Древняя магия существует, и вот тому доказательство!
Старик поднял топор над собой как статуя Свободы факел. Оружие было надкусано.
- Что за пародия на бренд? – удивилась Машенька.
- Заметь, когда ты молчишь, история выглядит торжественней. Помнишь, как я получил топор?
- История 257, из серии как я ходил на барахолку и что там видел…
- Нет, ты точно была лучшей студенткой? Хотя нет, я же тебя из-за мишки выбрал.
Из-за малинника за избой послышался шум - откликнулся Бурый.
- Так вот, внучка. Я все думал, почему топор так рубит легко? Пошел проверить его в лес, ритуалы провести…
- Дед, а дед?
- Да, дубовых веток на баню постругать. Соль-то не в этом! Отметины на топоре откуда? Напал на меня волк, из-за кустов прыгнул. Я только рот разинул, да топор выронил. А он как взлетит, да на зверя! Тот испугался, взвизгнул, как мой кот, к пню понесся. Головой, значит, об него бьется. Ну, я ж не дурак, понимаю, что-то оборотень заговор обмануть пытается, вдруг топор обманет перевертыш. Но прошлый хозяин мастер был – мой пес-то только пасть разинул, да прикусил. Только след остался. Артефакт этот топор, говорю! На лесную магию среагировал!
- Да какая…
- Дело говорю. В полночь, как полнолуние придет, накинь балахон, возьми свечу да еду и иди в лес на крик совы. Странно будешь смотреться, конечно, но коль мы знания потеряли, без подобного маскарада не обойтись. Вот раньше, я помню…
Хранительница предпоследнего курса быстро отошла, сделав вид, что увлеклась пробегающей кошкой.
Дед неслышно подошел сзади и вкрадчиво забормотал. Бормотание было театральным, все слова были разборчивы: «И вот ведь удача, что именно сегодня полнолуние. А у меня балахон есть…Ну что, Машенька, попытаем судьбу?»
Девушка обреченно вздохнула. Практика в УМА была строго обязательна.
- Дед, только услуга за услугу. Ты ж на ведуна не похож ни разу. Ни выговором, ни поведением житейским, ни тем, что от города уйти не смог. Почему?
Святогор грустно улыбнулся. Машенька вдруг поняла, что это была одна из тех трех тысяч историй его жизни, которые он бы ни разу не рассказал. Если бы не спросили.