Цыганский гипноз

Корреспондент Интернет-издания «Ваш вопрос – наш ответ» Вячеслав Отлиянов топтался на остановке троллейбуса «Продуктовый рынок». Температура воздуха на улице составлял плюс сорок градусов по Цельсию, солнце жарило вовсю, несчастный журналист мечтал о пляже, но расслабляться было некогда. Перед тем, как улететь в трёхнедельный отдых в Майями, главред откомандировал его, Вячеслава Отлиянова, расследовать участившиеся случаи краж у граждан из сумок при помощи цыганского гипноза. Иметь дело с цыганами Отлиянову не хотелось. Но, с другой стороны, цыган тоже не было видно. Сновавшие вокруг люди со свежими вонючими продуктами косились на журналиста, который вот уже битый час отирается возле урны. Поняв, что от подобной тактики толку не будет, Отлиянов решил возвращаться в ставшую родной паскудную мачеху-редакцию.

«Ладно», думал корреспондент, залезая в троллейбус. «На хожу что-нибудь сочиню. Или я не акула пера?»

Приободрённый этой мыслью, Отлиянов протиснулся к окошку. Народ продолжал напирать. В потном и душном троллейбусе были открыты все окна и люки, но свежего воздуха не было всё равно. Мокрый и потно-зловонный, Отлиянов наблюдал, как граждане с пакетами и кошёлками набиваются в тесное пространство, оттесняя его к раскалённому солнцем заднему окну. Отлиянов уже решил было отвернуться от всех и заняться в уме сочинением статьи, как вдруг он увидел их. Тех, ради кого он приехал сюда. Цыган. Вернее, цыганок. Первой по ступенькам залезла толстая огромная мамаша. За ней следовал десяток женщин похудее. Смердёж, исходивший от этой каркающей стаи в цветастых платках, карих платьях и тапках, вынудил наименее стойких  пассажиров покинуть салон в поисках лучшей доли.

Плотно зажатый в углу бомжепахнущими пассажирами, Отлиянов начал задыхаться. Одна из цыганок тут же взбодрила Отлиянова своими действиями: она незаметно стянула у пожилой женщины из сумочки кошелёк, так же незаметно передала его товарке. Та, в свою очередь, передала его третьей, а третья передала кошелёк четвёртой, которая сделала вид, что не смогла влезть в троллейбус и осталась стоять на остановке.

«Бабушка!» громко произнёс Отлиянов. «У Вас кошелёк украли!»

«Ох ты!» переполошилась бабушка. «Как украли? Кто украл!»

Разморённые баней, пассажиры из последних сил завыли и заулюлюкали. 

И тут Отлиянов поймал на себе нехороший взгляд цыганской мамки.

«Э, маладой!» так же громко сказала она, обращаясь лично к журналисту. «Ты маладой, а совести у тебя нету! Мы честные цыгане, честно работаем, а ты про нас такое говоришь! Ну-ка, подыми свои ручки сраные да к потолку белому!»

Сам не понимая, что делает, Отлиянов покорно поднял руки.

«Гипноз, гипноз, опустишь руки – и будет у тебя понос!» зловеще объявила мамка, продолжая смотреть Отлиянову прямо в глаза.

Отлиянов тряхнул головой. Сонный морок исчез. Оказалось, что троллейбус уже тронулся, и набирал скорость, перестраиваясь во второй ряд,

«А чего это я, как дебил, с поднятыми руками стою?» спохватился журналист, и опустил руки, хотя в тесноте это было не так легко.

Но едва он очутился в позиции «руки по швам», Отлиянов ощутил, как у него резко скрутило живот. Он вспомнил что-то про «опустишь руки», но было уже поздно: спазмы ударили так, что удержать их не было ни возможности, ни сил. Захотевши в туалет против собственной воли, Отлиянов понял, что пал жертвой того самого цыганского гипноза. И, понявши это, он бессильно, как последний даун, опоносился. Прямо посреди троллейбуса.

Толпа тут же встрепенулась. Те, что стояли посередине стали напирать на сидящих у окошек – лишь бы освободить место для растекающейся из-под журналиста тошнотворной зловонной лужи коричневого цвета. Зазвучали голоса:

«Мужчина, Вы что, охренели?»

«Взрослый человек, а ведёте себя, как трёхлетний!»

«У меня ребёнок в три года и то не поносился, где попало!»

«Эй, дрисня, давай-ка на выход!» резюмировал какой-то здоровый амбал с двумя авоськами.

Не веря, что это происходит с ним, опозоренный корреспондент, выбежал на улицу, едва двери троллейбуса успели сложиться.

«Как теперь быть?» печально тряся мокрыми от поноса штанами, и широко шагая походкой Буратино, думал Отлиянов.

Люди оглядывались ему вслед, отпуская подобающие случаю комментарии, но он, по профессиональной привычке, старался поменьше обращать внимание на происходящее вокруг и сосредоточиться на конечной цели. Целью в данном конкретном случае было поскорее добраться до дома. Что было не так легко, если участь, что до офиса «Вашего вопроса» оставалось ещё десять остановок.

Солнце пекло немилосердно. Город превращался в пекло. Радовало одно: через какое-то время брюки начали высыхать. Но вокруг начинали роиться и жужжать огромные туалетные мухи. Покинув насиженные места, они атаковали Отлиянова, норовя его укусить. Отлиянов махал руками:

«Пшли от меня прочь!»

«След поносный стелется по сырой земле» радостно пели ему вслед какие-то гопники.

С балконов свистели и улюлюкали. А какой-то прохожий поинтересовался у Отлиянова, где он купил такой оригинальный парфюм.

Ковыляющий через тёмные дворы и засыпанные тополиным пухом тенистые проезды, работник пера мечтал побыстрее оказаться в своей квартире. Но едва журналист вышел на широкий проспект, он увидел притаившихся в кустах полицейский «Форд», а через секунду услышал у себя за спиной шипение рации и жестокие слова: «Пятый седьмому: наблюдаю террориста-вонючку». Тут же в обратку раздался ответ: «Седьмой пятому: принял». «Пятый седьмому», не унимался сотрудник правоохранительных органов  с рацией, «объект-вонючка движется своим ходом в вашем направлении». 

«Час от часу не легче!» думал Отлиянов, боясь вытереть с лица текущий в глаза пот. «Сейчас будут преследовать!»

Не успел Отлиянов свернуть за угол, как ему навстречу выкатится другой «Форд» с широченными мигалками на крыше.  Сидевший за рулём лейтенант радостно наблюдал за Отлияновым, но, к счастью, ничего не предпринимал…

…Через час вонючий Отлиянов вошёл во двор своей многоэтажки. Подъезд встретит его спасительной прохладой и принял под свою защиту. По лестнице, чтобы не пачкать лифт, Отлиянов дотопал до своей квартиры на девятом этаже. В квартире было тихо и тепло. Ребёнок, по счастью, был в садике, супруга на работе, и они не имели возможности наблюдать отцовского поноса. 

«Называется, выполнил задание редакции», подумал писака.

Пройдя в ванную, Отлиянов повернул кран. Кран хрюкнул, и, выпустив немного сжатого воздуха, затих навсегда. Только тут журналист заметил, что к зеркалу прилеплена жёлтая записка: «Воду отключили на сутки. Сходи за хлебом и забери Колю из садики. Поля».

«Твою мать!» подумал Отлиянов и, с криком «Аааааааааааа!» обделался повторно.