Веду нарушителя!

Был май 1986 года. Накануне вышел указ М.С. Горбачёва о трудовой деятельности, который я не читала. О трудовых доходах, налогах и прочем. На второй день после указа поехала на Тишинский рынок купить зелени, клубники. У меня 31 мая день рождения. И последний трудовой год. Иду на пенсию! Стаж почти 50 лет! Надо что-то купить к столу. Дата! Клубника тогда стоила ещё три рубля, а зелень – копейки.
Поехала я на рынок, вся разнарядилась. Белый костюм, связанный своими руками, воротничок крупный, красивый. Шикарная вязаная шляпа! И даже сумочка вязаная. Вся в кружевах! Сама вязала.
Вхожу я на рынок. Ещё не дошла до прилавков, меня кто-то осторожно сзади трогает. Оборачиваюсь, приятная женщина.
– Извините, я от самого входа за вами иду. Интересно, вы шляпу вязали коклюшками или спицами?
– Крючком.
– А можно посмотреть рисунок? Снимите, пожалуйста. И воротничок покажите…
Я снимаю шляпу, воротничок и ей показываю. Тут ещё женщины подошли, стали вязкой интересоваться, рассматривать, меня хвалить. Я им показываю, объясняю, улыбаемся...
Вдруг грубая мужская рука ложится мне на плечо.
– Гражданочка, пройдемте.
– Куда?
– В отделение! Вы что, указ Горбачёва не читали? С рук на рынке продавать ничего нельзя!
– Да не продаю я! Это моё. Женщины секретами вязания интересуются, я показываю, и указ я пока не читала.
– Ничего не знаю! Вы пойманы на месте с поличным! Пройдёмте!
– Да не продаю я! Это моё, с меня!
– Ничего не знаю, пойманы на месте! Пройдёмте.
Я в слезы! Тут женщины за меня вступились, стали ему объяснять. А он:
– Разойдитесь, разойдитесь! А то и вас, как соучастников, в отделение отведу!
Они сунули мне в руки шляпу и воротничок, и их ветром сдуло. А этот молодой пацан держит меня крепко за руку и в микрофон на весь рынок: «Веду нарушителя! ВЕДУ НАРУШИТЕЛЯ! Поймана спекулянтка!»
У меня поджилки трясутся, слёзы градом, а он опять во всё горло в микрофон: «Веду нарушителя!..» На меня толпа рыночная смотрит, а я реву.
Привёл он меня в отделение милиции Тишинского рынка. А там какие-то клетушки, люди орут, мат, дым, милиционеры хохочут. Такой ор стоит! Привёл он меня к дежурному на допрос. Оскорбление!
– Чего продавала? Ишь, навязала! Говори, сука, чего продала?
– Я ничего не продала, всё на мне, это моё.
– Знаем, знаем мы вас, спекулянтов!
Со мной плохо, вывели меня на воздух, там очухалась, опять допрос.
– Она указ не читала! Вот составлю сейчас протокол и – на работу! Быстро разберутся и уволят!
Я сосу валидол, захлебываюсь слезами…
– Ваш паспорт?
– Я москвичка, на рынок документы не беру…
Кому-то звонил, орал. А у меня в голове одно: «Я в детсаду этом проработала 26 лет. УВОЛЯТ! Позор! И не докажешь!»
Составил он протокол с моих слов, записал данные и отпустил. Еду домой в полуобморочном состоянии. Приехала. Звоню сыну. Реву взахлёб. Сноха с сыном меня успокаивают, берут такси и едут туда. Час доказывают этим блюстителям, что я не спекулянтка, ничего не продавала, что я заслуженный ветеран, имею грамоты, медали. Глухо!
– Протокол ушёл к начальнику, а он будет утром в девять. Приезжайте к нему, – лишь был ответ.
На следующий день дети работали, я поехала одна. Взяла для убедительности свои награды. Грамоты, заграничные дипломы и кучу ещё других убедительностей. Приехала. Трясусь. Стучу, вхожу. Сидит приятный майор, лет сорока. Внимательно выслушал, рассмотрел мои награды, грамоты, многолетние поздравления из ЧССР… Удивлённо посмотрел на меня.
– Вот олухи! – и… матом.
Взял трубку, на кого-то кричал. А потом звонит секретарю:
– Сорокиной документы ушли?
– Нет. Ещё тут.
– Быстро ко мне! Давай сюда! – и при мне жжик-жжик их в клочья. – Тоже мне, поймали нарушителя-спекулянта!
Смотрит на меня и улыбается. От сердца отлегло.
– Успокойтесь. Езжайте домой. Этого олуха накажу! Но больше никогда сюда с кружевами не приезжайте.
Домой я неслась счастливая! Вот такой был день рождения. 55 лет! Не забудешь...
И вот прошло семь лет. Уже Горбачёва сняли, СССР развалился. И однажды в субботу, в 1993 году, я случайно попала на этот Тишинский рынок. Надо было головки к ключам подобрать. О, Боже! И чего я там ни увидела! И чего там только не продают с рук! Хоть атомную лодку покупай. И чем тут только не торгуют! И всё открыто, на руках, на прилавках какого только барахла нет! И называется всё заморским словом – бизнес. И в милицию не тащат, в микрофон не орут: «Веду нарушителя! Веду нарушителя!»
Как вспомню, что меня пацан-мильтон чуть не за шиворот волок… Больно. Обидно. Спасибо тому майору. Поверил, не опозорил. Вот такой был закон Горбачёва в 1986 году. С благодарностью вспоминаю того порядочного майора.
Вот как времена меняются. Двадцать пять лет прошло, а горький осадок остался. Это моя горькая память. Но есть память и о добрых, хороших делах милиции. Как-нибудь и это опишу.