Поездка

Нужно преодолеть только одну преграду, но чтобы пройти ее, надо проявить не только решимость. Нужно сделать гибче мышление, выйти за пределы привычного. Это все равно, что полететь без крыльев над бездной  или  плыть под водой в самой темной глубине океана, без плавников и жабр. Получать удовольствие и чувствовать страх, что не успеешь выплыть, когда кончится кислород в легких и тебя раздавит  как консервную банку.

Чтобы войти в этот запретный город, который внутри тебя, сначала надо найти мысль, чтобы уничтожить преграды между ним и тобой. Перечеркнуть все представления о нем, вбитые в мозг тысячелетиями усилий знаменитых писателей и поэтов. Надо прийти к собственной точке зрения, а не к всеобщей, которая хорошо защищает нас от страха. Мы не зря боимся это место, поэтому создаем стены, отделяющие нас от него. Пока мы живы, страх необходим.



Не знаю как это произошло?  Я увидел, что еду в поезде, со мной был умерший отец. Странно, я не помнил, когда же он умер. Кажется это было давно, раз забыл об этом. или что то случилось с моей памятью.

Не могу поверить, что, видимо, я тоже умер, ведь именно поэтому я вижу отца перед собой, подвижного и энергичного, в привычной его суете. Таким он всегда был при жизни. Ведь есть своя логика, что мертвые не видят живых, живые не общаются с мертвыми. В этом есть высшая справедливость, иначе, что это был бы за мир, где все перемешалось бы и намного усложнилось. Мир и без этого достаточно сложен и непонятен.

- Ну вот ты тоже решил поехать со мной, - сказал отец. - Я должен сопроводить тебя в этой поездке. Это мой долг, как отца - заботится о тебе, где бы я не был.

Я помнил, как при жизни он брал в свои поездки младшего брата.  Брат никогда не делился со мной, где они были с отцом. И я не испытывал желания расспрашивать его. Меня это мало волновало, в то время я был поглощен своими делами и интересами в нашем шумном городе. Возможно, я всегда был эгоистом и сам не замечал этого.

 Теперь я винил свою легкомысленность, что ввязался в эту поездку с отцом. С самого начала, во мне засела мысль, что это похоже на дурное приключение. Мне хотелось  представить, что это сон, который скоро закончится. Поэтому легко согласился с  предложением отца. Он без труда уговорил меня ехать с ним, а теперь это меня пугало. Представил капкан, из которого не смогу выбраться. Было нелегко распрощаться с привычными местами. Чувствовал, что навсегда покидаю свой город. 

    Мы мчались по снежной равнине, мимо холмов с черными деревьями вдалеке. Поезд продолжал набирать скорость, как будто до следующей станции было еще далеко. Поэтому, я спокойно лежал на верхней полке купе и рассеянно слушал, о чем беседовал отец с нашим попутчиком. С самого начала, мы втроем ехали в одном купе. Мысли мои были далеки от них. Почему брат на этот раз не поехал с нами? Ясно, что поездка с мертвым отцом его не привлекала, как прежде, когда тот был жив. Но и отец не настаивал, чтобы брат ехал с нами. Брат даже не показался, он не провожал нас.

    Я не вникал в их разговоры. Обрывки фраз долетали до меня как клочья  сигаретного дыма. Обволакивали и клонили ко сну, но не проникали в сознание. Да и остался ли еще у меня мозг? Неужели, я в действительности,  как мой отец  давно, или совсем недавно умер. Мне казалось, что я сплю, так это был не сон.

       В самую унылую пору года мы мчались сквозь белую от снега равнину. В окружающем пейзаже все более проявлялись признаки той местности, о которой рассказывал отец. Таким мне представлялось  место, где обитала женщина, о которой так почтительно рассказывал отец.

 - Никому не позволил бы обмануть себя, - громко сказал отец, опрокидывая рюмку с водкой и похрустывая соленым огурцом.

  Мои глаза были полузакрыты, я задремал, убаюканный монотонным стуком колес.

- Она сама пригласила нас к себе. - Вновь послышался голос отца.
- Я поверил ей, она представляется мне женщиной заботливой и сердечной, так как в свое время приютила меня, не спрашивая, откуда и кто я такой. Там я нашел свое нынешнее пристанище.

- Потому так важно, когда женщина не замечает или делает вид, что согласна с нашей фальшивой истиной, а возможно она перекрывает ее своей ложью. Чтобы уравновесить и придать всему происходящему хоть какой-то смысл.

Его собеседник неопрятный мужчина с щетиной, на вид лет тридцати, кивает головой. От него несет застарелым запахом немытого тела.

- Любовь сильнее плоти, она бестелесна и уходит туда, куда не добраться, имея тело.

- Мы всё еще не можем поверить, что здесь можно жить без восхождение  на вершины, но она позволяет нам не думать об этом. Эта странная женщина, совсем  не похожая на других, которые заставляют мужчин  соревноваться между собой.

- В жизни есть, что-то от фашистских иллюзий, что каждый должен покорять вершины. Здесь нет гор, которые надо штурмовать, чтобы не быть  последним.
- Возможно, она бесцветна как женщина, но способна достичь того,  что придает смысл всему этому, к чему мы в конце концов приходим.

Как лед стекает постепенно с вершины горы, так же  исчезали чувства, по мере нашего приближения к этому городу. С моими рефлексами и восприятиями что-то происходило. Сырость и холод кругом, но я ничего не чувствовал.

Наконец мы добрались до серого каменного города за холмами и поезд остановился на перроне. Мы вышли из вагона. Мрачные однообразные  домики были раскиданы на местности без всякой системы. Не было привычных прямых улиц, магазинов и парков с деревьями.

    - Сходи в бассейн, - предложил отец. Я как послушный сын отправился, чтобы угодить ему.


      Хотя, не имел никакого желания купаться. Пошел по заснеженной дороге между домов к большому деревянному строению. Вода в бассейне была не голубого, а темно-грязного цвета. В ней плавали гнилые ветки, обрывки  газет и обломки льда. Серые крысы сновали по поверхности. И это называется бассейн!

    И что же теперь делать с моими мыслями о любви до седых волос? Верить ли тому, что она не знает границ и имеет крылья, которые вынесут меня из любого места.

 

    Мне нужно было избавиться от ложного, но сладкого представление, что можно вырваться из этого последнего места, потому что жизнь мол как симфония Бетховена. Что имея волю, можно сломать любые границы. Но нет, эта иллюзия покинула меня, после того, как мы доехали до этого мрачного города.
   Теперь знаю, что здесь останусь навсегда.