Сон наяву

         Глава 1
          Она не знала, что страшнее: знать, что случится и держать это в себе или поведать кому-нибудь о своем предсказании. Сколько лет она просила бога избавить ее от этого дара или проклятия. Но все оставалось по-прежнему. Вот и теперь, три года с лишним спустя, ее предсказания, вылившиеся в очередном романе, который остался на электронном носителе в развалившемся от сильного землетрясения доме, практически дословно, сбывались. Все это она видела во сне. И записывала. Теперь переживала наяву.
          Дар ясновидения она унаследовала от своей бабки, которую не любила за замкнутость, черствость, наверно потому, что уделяла больше внимание своим внукам от младшего сына. Слава богу, что сама она не была таковой. Несмотря на этот феномен,  женщина старалась быть общительной и жизнерадостной.
          Писать прозу она начала в двадцать лет. Задумки всегда были захватывающими, но облекать их в связные предложения, главы, да так, чтобы интересно было читать, крайне сложно. По нескольку раз она возвращалась к ним, черкалась и переписывала. Но потом, как будто стало легче. Складывалось впечатление, что кто-то диктует, а она – просто записывает. И к сюжету приходилось возвращаться только тогда, когда понимала, строки сбываются.
          Конечно, сбывалось не все. В основном – главное. Но бывало, ей приходилось слышать чью-то речь, дословно записанную ранее. Будто снимался фильм по ее сценарию. Это и страшило ее.
          В отличие от других текстов, этот был наиболее правдоподобен. Уж больно много произошло по написанному ею роману…


          Небеса словно разверзлись и бесчисленные кубометры воды лились на лобовое стекло ее «Лэнд Ровера». Дворники еле справлялись. Машину то и дело заносило на раскисшей дороге. Уже не понятно было, куда она едет. Лишь бы скорее добраться до какого-нибудь населенного пункта или придорожной гостиницы. Подальше от мертвого на данный период ее родного города.
          Рядом сидел дремлющий молодой человек, своими габаритами явно уменьшая салон внедорожника. На заднем сиденье, среди наспех закинутого скарба клевал носом уставший от событий и длинного зимнего (по календарю) дня десятилетний мальчик.
          Почувствовав усталость, она остановила машину. Ни слова не говоря, мужчина потряс головой, отбрасывая сон, выскочил под ливень и, дождавшись, когда она перелезет на его место, сел за руль. Машина тронулась. Ее веки отяжелели, сознание улетучилось в прошлое. 


          Наконец выходной. Можно отдохнуть от повседневной рутины. Сделать наскоро уборку, прогуляться по магазинам, поваляться перед телевизором. А главное – выспаться.
          Над ухом заорал мобильник. Зачем вообще придумали телефоны?! Кому не спиться в такую рань? Софья протягивает чуть полноватую руку к сотовому, но промахивается. Наконец нащупывает верещащий объект напичканный электроникой и включает.
          - Алло? – голос звучит ворчливо, недовольно.
          - Софи, привет, Денис дома? – слышит она. Это Тема. Конец планам.
          - А как ты думаешь, в такую рань, он где будет?
          - Ну, извините, не знал, что вы до утра чем-то занимались, - в трубке послышался смешок, вообще-то половина двенадцатого.
          - Завидуй молча! – она положила трубку на грудь мужа и проворчала, поворачиваясь к стене, - твой Артем звонит.
          - Он не мой, он женкин, - ответил проснувшийся Денис и переключился на телефонный разговор, - привет, Тем, чего звонишь?
          Софья напряглась. Если звонок от Вертухина, о спокойствии даже не мечтай. Либо мужа на работу вызовет, либо какая-нибудь идея на выходной возникнет. Похоже, сбывается второе предположение. А так хотелось еще поработать над своей писаниной. Надо придумать, как будет выглядеть главный герой. Хотя, похоже она знает. Он будет высоким. Очень высоким. Мощным. Мутно-зеленые глаза, короткая прическа. Большой рот. Скорей он не будет красавцем, но весьма привлекательным и, ну очень брутальным. Да, так и будет. Не всем же быть красивыми. В какой роман не заглянешь, герои краше некуда, прям с обложки модного журнала. А еще, надо чтоб он был младше героини. В наше время это возможно. Такие союзы встречаются. А в других романах что же. Она – наивная и невинная, а он – всегда старше и умудренный опытом. Пора что-то менять в литературе. Ведь в жизни не так все идеально.
          Но, размышления прерваны. Семья из трех человек, буквально, подорвалась с постели. Вискуновы наскоро позавтракали и пустились в путь. Артем пообещал насыщенные выходные.
          День хмурился, небо щедро раскидывало по земле снег – белый, пушистый. Морозец залезал под куртки, щипал носы и кончики ушей. К тому времени, как Вискуновы добрались до частного дома в пригороде, тропки все замело, холодное ноябрьское солнце забралось греться в снежную тучу.
         

Глава 2
         
          У Вертухиных топилась печь не только в доме, но и в бане. Характерный запах горящих дров убаюкивал, согревал. Войдя в дом, отряхнув снег с валенок на недостроенной веранде, Соня приветствовала хозяев:
          - Мир этому дому, - и протянула два пакета с горячительными напитками и снедью.
          - Ну… ты как обычно, без пакетов не можешь! – заворчала Татьяна и приняла груз, - проходите, скоро банька стопится и шашлыки насадим. Вкусные-е…
          Землю под дом с участком Вертухины купили весной, и уже был результат. Было намечено два этажа. На кухне красовалась побеленная печка. На стене висела двустволка.  (Артем заядлый охотник). Посреди стоял досчатый стол, укрытый клеенкой. На нем уже разместились пластиковые тарелки с соленьями и кастрюлька, доверху набитая дымящейся картошечкой. Рядом со столом – лавки, два старых, но крепких стула и маленькая табуреточка, явно предназначена для игры в кукол. На ней восседал молодой человек. При входе Вискуновых он вскочил с места, продемонстрировав при этом свой огромный, в два метра два сантиметра рост. Его фигура, явно скопированная со шкафа-купе, сразу визуально уменьшила небольшую, только отстроенную кухоньку. В руках он держал шампур. До их прихода мужчина нанизывал куски маринованной баранины. Сполоснув руки в тазу и, наскоро вытерев их полотенцем, он двинулся к Вискуновым. Софья отпрянула, раскрыв рот. Вот он – главный герой ее романа. Ни больше, ни меньше.
          - Привет, Ден, - он пожал протянутую руку и опустил взгляд на его жену. Взял в свои огромные горячие ладони ее замерзшую руку, и прикоснулся к ее длинным пальцам мягкими губами.
          - Павел, - просто представился он и улыбнулся. – Новый человек в вашей компании.
          - Софья, а это, - немного смутилась она. Убирая руку из его ладоней, обратила внимание большого мужчины на пятилетнего малыша, - Лева.
          - Привет, малой!
           Павел присел на корточки, улыбнулся, блеснув зубами, и протянул руку ребенку.
           Лева сначала опешил и попытался спрятаться за мать, но потом протянул махонькую ручонку, и робко произнес:
           - Здласти.

          День закончился рано. Сумерки взяли свое. Уже в 18 часов было темно. Мужчины парились в бане. Периодически кто-нибудь из них выскакивал нагишом и растирался снегом. Потом дверь бани захлопывалась. Софья с Татьяной готовили очередную порцию мяса.
          - Ну, и хорош же вы спать. Всю ночь гуляли что ли? – поинтересовалась хозяйка, кареглазая, маленькая худенькая, блондинка, лет тридцати.
          - Нет, выясняли отношения. Сама понимаешь, семейная жизнь – не сахар.
          - Выяснили?
          - Угу, поговорили по душам. Пришли к компромиссу. Незачем ссориться из-за пустяков. Надо прощать друг другу. Что нам делить-то. Я – женщина, он – мужчина. По-моему, я помудрела. Как думаешь? – спросила Соня, взглянув на Татьяну хитро улыбаясь. – Ведь все будет хорошо. Я его люблю. Он меня, тоже.
          - Ну, слава Богу. Договорились. А ты, действительно стала мудрой, – смахивая со лба пот, отметила женщина. Кстати, как роман?
          Софья скорчила гримасу. Прошло уже две недели, а у нее только наметки.  Ничего конкретного. Вернее есть, есть за что зацепиться. Тот сон, уж больно ясный, даже явный. Его и нужно ввернуть в роман. А главный герой… ну, просто копия  «нового человека в их компании», по крайней мере – внешность.
          - Движется. С трудом, но движется, - несколько скоро ответила предсказательница, давая понять, что данная тема – табу.
          - А что нас ждет, погадаешь? – не отвязывалась хозяйка.
          - Что ты хочешь услышать? – переспросила Соня. Данный поворот в разговоре ее не привлекал. Она не любила, когда из ее дара предвидения устраивали шоу. Но напрягать атмосферу тоже не хотелось. На столе стоял стаканчик с вином. Пригубив напиток, и продемонстрировав, что в стакане у нее не вода, она ответила: Я выпила, предсказания на пьяную голову не делаются. Единственное, что скажу. Сейчас мужики дурачатся.
          - Ты посмотри на них, и правда, - хихикнула Татьяна, повернув голову к окну. Артем с Денисом вытолкнули амбала Пашу из бани. От него валил пар. – А он красавчик, да?
          - Имей совесть, Таня. Он меня-то младше, а тебя – тем паче. К тому же, мы замужем.
          Софья прикрыла окно шторками и передала шампур с маринованной бараниной хозяйке. На лице ее блуждала улыбка. Павел действительно был хорош, что тут лукавить. Вот кому-то муж достанется…
          Павел Рубин в фирме мужа Софьи оказался недавно и уже зарекомендовал себя отличным специалистом. Амбициозный, креативный, трудоголик. Ему не нужно было повторять дважды. Денис все уши про него прожужжал жене. Так был доволен «приобретением». Говорил: «далеко пойдет Паша. Не голова – компьютер, больше, чем компьютер. Дипломатичный, серьезный. А внешность – всех женщин работающих рядом и молодых, и не первой свежести свел с ума». Конечно, широкие плечи, узкие бедра, рост за два метра. Брюнет, глаза немного раскосые, цвета моря во время шторма. Чуть большеватый рот. Жесткие скулы. Полная противоположность Дена.
          Софья еще раз усмехнулась и подумала, странно, что в данный момент с ним нет подружки. Такой – не заваляется. Не красавец, но что-то притягательное в нем есть. Но что, вот вопрос? Сердце как-то сменило ритм. Кольнуло и забилось в висках. Неспроста он появился в их жизни. В ее жизни. Наверняка сыграет какую-либо роль в ее судьбе. Надо заглянуть в будущее. Надо «проверить его мозги», но она выпила, а общение с потусторонним миром возможно только на трезвую голову.

          Вечер подошел к концу. Было уже довольно поздно. Левушку привезли домой на такси, сонного. Он не проснулся, даже когда его раздевали и укладывали на диванчик обложенный мягкими игрушками.
          А потом потянулись дни, недели, месяцы, годы. Серые, разбавленные маленькими и не очень праздниками, переживаниями и горестями, которые быстро заканчивались.
          Несколько раз приглашали Павла в гости. Но он находил тысячу причин, отклоняя приглашения. Денис смотрел на это легко, словно сквозь пальцы. А Софья, своим чутким сердцем задавалась вопросом, почему он не приходит, что за этим кроется? Но потусторонний мир хранил на этот счет молчание.
          Через какое-то время молодой человек вообще уехал из своего поселка. Уволился из фирмы Дениса. Решил начать дело сам. С нуля. Прошел слух, что он обзавелся гражданской женой, которая приютила парня в своей маленькой квартирке. Кто-то говорил, что квартиру он купил сам, с огромного гонорара, с заказа. А еще говорили, что Паша удачлив и везуч, как кот. Дело в руках горит, голова варит. Местные братки его не трогают. Недремлющая налоговая претензий к нему не имеет. Растет. Иногда он наведывался домой, к матери. 


Глава 3
 
          Через три часа «Лэнд Ровер» подъехал к какому-то строению. Он «втопил» в пол тормозную педаль. Машину чуть развернуло, тряхнуло. Но она устояла. Софья вздрогнула и открыла глаза.
           - Света нет, но я уверен, это отель. Переночуем. Надеюсь, за ночь ничего не произойдет. Мы все устали. Ехать дальше – не имеет сейчас смысла. А утром посмотрим, где находимся и есть ли поблизости какая-нибудь заправка. На парах идем, а канистру пока трогать не хочется. Как говорится «эн-зе», - его голос охрип, то ли от ветра, которого он наглотался, когда кричал ей и Леве во время паники и давки, перекрикивая толпу, то ли от пережитого волнения.
          - Не убеждай, разве я против… - приглушенно, чтобы не разбудить сына ответила она. Лишь бы не замерзнуть. Вряд ли кто-нибудь сейчас работает в котельне.
          - Ничего, кстати, смотри, там дальше, - он показал пальцем в лобовое стекло, - по очертаниям, похоже, деревня.  Как думаешь, заброшенная?
          Среди сумерек и стены воды, падающей с небес, проглядывались крыши частных домов.
          - С чего ты взял, что заброшенная?
          - Все бегут, вряд ли кто-то остался в этих краях, - с горечью ответил он.
          - Но почему, ведь мы так далеко отъехали от города?
          - Не хочу тебя разочаровывать, но мы кружили. Дороги, как таковой, нет. Землетрясение ее уничтожило. Плюс, вода размыла. Так что, ехали мы там, где возможно было проехать.
          - Может, зря мы не поехали вместе со всеми? – осторожно спросила женщина.
          - Дальше видно будет. Живы останемся, встретим людей. Консервы, питьевая вода есть. Хватит на какое-то время. Не вечно же этот потоп будет. Все заканчивается. А пока, надо раздобыть дрова, – он сделал попытку выйти их машины.
          - Постой, - дотронулась она до его руки, - давай доедем до частных домов. Если действительно заброшенные, переночуем в одном из них. В отеле-то, где очаг разводить?
          - Да, - кивнул мужчина, - ты права, поехали.
         Крайний дом действительно оказался пустым. Рядом с ним находилась поленница. В ведрах на скамье - вода. В шкафчике стояла незамысловатая посуда. Здесь были и спички и газеты, похоже – прошлогодние. Так что и огонь развести можно, и приготовить ужин тоже.
          - Смотри, хозяева нам крупы и картошку с луком оставили. А еще есть растительное масло и соль, - счастливо улыбнулся он.
          - Значит, живем, - отозвалась Софья, укутывая в одеяло сына и укладывая его на единственную панцирную кровать, времен зарождения коммунизма.
          Дом давно не топился, был холодным. Шел январь. Было холодно, но снега не было. Лил дождь, и температура за окном показывала плюс шесть градусов по Цельсию.
          Вскоре в печке занялся огонь. Он жадно пожирал газету, словно разминаясь, перед тем как переключиться на березовые полешки.
          Софья вскрыла банку тушеной говядины, появившуюся из багажного отделения внедорожника, принялась чистить картошку. Павел раздобыл еще один нож и, подмигнув Леве, принялся кромсать лук. Глаза заслезились и он, совершенно по-детски шмыгнув носом, обращаясь к мальчику, произнес:
          - Видишь, я взрослый, а мне тоже очень хочется плакать.
          - Тебя лук огорчил?- слегка повеселел Львенок.
          - Точно, у-ух, злющий, - он замотал головой сожмурив глаза.
          - Дай сюда, - Софья отодвинула мужчину, - дочисти картошку, - учу в первый и последний раз: чтобы лук не «ел» глаза, нож надо ополаскивать в холодной воде.
          - Ну, у вас, у женщин, на кухне масса хитростей.
          Вода в кастрюле закипела. В нее отправили картошку, мясо, лук. Нашелся даже перец горошком и лавровый лист. За последние два дня можно будет насладиться горячим жаркое. До этого питались одними снэками, (привет гастриту).
          Маленький дом протопился. Стало тепло и уютно. Электричество не работало. Поэтому довольствовались свечами, найденными в кухонном шкафчике и светом из печи от палящего огня. Обстановка весьма интимная. До боли захотелось прижаться к мощному мужскому плечу, ощутить запах мужского тела, подставить губы для поцелуя. Так, стоп, куда это потекли мысли. Вернуться обратно, немедленно! Надо держать себя в руках.
           Лева отодвинул тарелку. Обычно, ребенок что-нибудь оставлял на ней, как мать говорила «для голодающих». Сегодня же, она буквально вылизана. Глаза ребенка слипались. Софья решила пододвинуть кровать к печке, чтобы парень не замерз ночью. Как в последнее время, она начала толкать ее сама.
          - Эй, штангистка, надорваться хочешь?! – услышала женщина над ухом вкрадчивый голос Павла, - я сам, займись лучше кухней, а я уложу парня спать.
          Софья кивнула, и ни слова не говоря, двинулась прибирать со стола, мыть посуду. Мысли работали в одном русле. «Домик маленький, судя  по узкой панцирной кровати, в количестве одной штуки, можно сделать вывод, что в этой коробке жил один человек. Где нам спать? В багажнике, конечно, лежит надувной матрас на двоих взрослых. Полатей нет. Это что ж, получается, придется ложиться вместе с Пашей? Ну, предположим, переложить Леву и спать с ним на матрасе. Опять же, кровать не вместит Павла. А уложить мальчика с ним?.. Возможно, но есть одно но. Ребенок пинается во сне, выдержит ли мужчина ночное каратэ? Павлу надо нормально выспаться, завтра за руль. Надо поговорить с ним об этом».
          Вернувшись в маленькую комнатку, Соня обнаружила крепко спящего сына и развалившегося на одной половине надувной кровати мужчину, который, за последние несколько месяцев, стал другом. И ей, и ее сыну. Но такого поворота событий она надеялась предотвратить. Не все же предсказания должны сбываться.
          Он закинул руки за голову и потянулся. Покрывало закрывало его только на две трети, и мощная бронзовая грудь блеснула своим рельефом в тусклом помещении. Его торс обнажен. Софья почти ощутила его физически и проглотила ком, застрявший в горле. Взяв из сумки зубную щетку и пасту, вернулась в кухню. Над допотопной раковиной почистила зубы.
          Тряхнув головой, она вошла в комнату, чтобы поговорить с Рубиным о предстоящем ночлеге, но нашла его спящим. Ничего не остается делать, как лечь рядом. Но только на краешек. Подальше от этого влекущего молодого крепкого тела. Тихонечко, так, чтобы он не проснулся, аккуратненько проскользнуть.
          Но стоило только «просочиться» под покрывало и улечься на бочок, спиной к мужчине, она почувствовала на себе его тяжелую горячую руку. Он притянул ее к себе. Большая ладонь накрыла сверху ее грудь, обтянутую трикотажной маечкой. Тело Софьи моментально отреагировало на интимное прикосновение. Как давно она не ощущала подобное. Низ живота заныл, между ног стало влажно. Коря себя и его на чем свет стоит, женщина попыталась расслабиться и закрыть глаза, но не смогла.
          Свеча на столе догорала. Пламя потрескивало. Ей вторил затухавший огонь в печи.
           Наконец, усталость взяла верх. Павел больше никаких поползновений не делал. Его широкая грудь согревала ее спину, рука – плечо и грудь. Мерное дыхание убаюкивало. Воспоминания прошлого унесли ее в царство Морфея.


           Он заехал к Вискуновым на своей «Хонде» - возил свадьбу друга. Потом отплясывал в ресторане. Но праздник закончился, и, прежде, чем уехать к матери, в свой родной поселок в тридцати километрах от города, навестил.
           Софья пришла с работы. Надо было закончить месячный отчет, поэтому пришлось выходить в субботу.
           В кухне сидели Денис и Павел. Пили пиво. Как же он потом за руль-то сядет?  Вопрос лопнул сразу, так как на него тут же дали ответ.
           - Паша сегодня у нас переночует, не возражаешь? -  муж явно ставил перед фактом, а не спрашивал.
           - Нет, если найдешь, где ему постелить, - с мужиками спорить бесполезно, все равно сделают по-своему, только нервы вымотаешь и отношения испортишь. Так что пусть выкручиваются. Лишь бы дали выспаться. Когда сдаешь отчет, силы просто испаряются, и хочется послать всех. Надолго и подальше.
          - У него в багажнике надувная кровать, не переживай, - пожал плечами Денис. 
          «Можно подумать кто-то тут переживает. Наивные мужики», - она посмотрела на них и ухмыльнулась. Павел блуждал по ее фигуре. Да, не идеал. А что делать. Поправилась. Зато он – возмужал, превратился в зрелого мужчину. При его внешности можно было с легкостью добавить пять-семь лет к истинному возрасту. На свои года не тянул. Однако его это не портило, даже прибавляло шарма. От мальчика не осталось и следа.
          Словно очнувшись ото сна, хозяйка захлопотала на кухне. Мол, пьют пиво и ни чем не закусывают.
          - Успокойся, Сонь, - попытался остановить ее гость, но на столе уже водрузилась плетенка с расстегаями, на плите разогревался гуляш и обжаривались спагетти.
          - Ребята, с плиты снимете, когда согреется. Смотрите, не сожгите.
          - Ты далеко? – спросил Денис, глядя на удаляющуюся из кухни жену.
          - Поработаю…
          Денис разлил еще по кружке пенного напитка, помешал макароны, мясо в соусе.
          - Спонсор наш, - пояснил он, - даже стыдно как-то. Мало того, что работает бухгалтером, еще и романы пишет. Если б не ее увлечение, к которому я сначала скептически относился, не знаю, как бы жили.
          Павел округлил глаза. Такая с виду простая, домовитая женщина. Нигде не «тусуется», не блещет в элитных кругах. Да и вообще, не слышно о ней ничего. Вот так новость… писательница с бухгалтерским уклоном.
          - Что-то я ни одной книги с ее именем не видел… - растянуто проговорил гость.
          - И не увидишь, под псевдонимом пишет. Шифруется.
          - М-м, - озадаченно промычал Паша, сделал большой глоток пива, - и кто она?
          - Не хочу тебя разочаровывать, но не скажу. Просила не раскрывать ее секрет. Стесняется.
          Дабы закончить разговор на данную тему, молодой человек переключил свое внимание на электроплиту:
          - Обед не сожги. Кстати, что слышно на счет твоего заказа, покупатели есть?
          - Тишина. Нет тугриков… А так бы взяли, - развел руками Ден.
          - Обидно…
          - Да, будем ждать. Софья говорит, чтоб не дергался, все это временно. Я ей доверяю. Сколько лет вместе. Что бы ни сказала, все сбывается.
          - Она у тебя не женщина, - загадка, - с деланным кавказским акцентом произнес Рубин, - ну, давай за хозяйку!
          Софья села за комп. Да что ж это такое, куда бы ни повернула сюжет в романе, главные герои предрешают действия в ее доме, протаптывают дорожку в ее жизни. Может, как-то избавиться от того героя, которому вторит Павел? Но он «назначен» главным героем, как быть? Надо обдумать этот вопрос, или бросить роман? Опять же, ведь он «диктуется», мысли не текут, им как будто закладывают информацию. А она, Соня, только выкладывает их на жесткий диск.
          Разумеется, и в дальнейшем, этот герой не только никуда не исчез, но основательно прирос к героине. Это страшило автора. Сюжет романа дошел до дома отдыха, и герои оказались в одном заезде.


Глава 4
          Дом потихоньку остывал. Павел выбрался из-под одеяла. Надо протопить печь, иначе все подхватят простуду. В данном случае, это будет катастрофа. Женщина поежилась, без его объятий стало как-то неуютно.
          Через несколько минут весело затрещало полено от ласково лижущего его пламени. Мужчина вернулся на надувную кровать.
           - Не спишь? – разглядывая в лунном свете, льющемся в окно (похоже, за ночь ливень прекратился, и небо просветлело) ее лицо, спросил он. Софья к тому времени поменяла положение, повернувшись к нему.
           - Прохладно. Сколько времени, наверно пора ехать? – шепотом, вопросами на вопрос ответила она.
           - Рано еще, только пять. Все равно дороги не видно. Да и Леву будить не хочется. Пусть поспит парень. Лишь бы толчков не было, - он обнял ее, убрал волосы с ее лба… Провел пальцами по щеке.
           Соня смотрела на него, расширив глаза, затаив дыхание, не зная, что ожидать от человека, к которому уже чувствовала физическое влечение, но как школьница боялась раскрыться ему. Она подавляла свое желание мыслями о том, что она его старше, на целых шесть лет. А это достаточно много. Что серьезного между ними ничего быть не может. А мимолетный, ничем не обязывающий романчик ее не устраивал. Но… то ее мысли, ее убеждения. А что об этом всем думает Рубин?
           Пока она размышляла на эту тему, Паша наклонился и коснулся губами ее губ. Сначала мягко, будто спрашивая, потом смелей, настойчивей. Затем требовательно, неистово, заставляя повиноваться его желаниям.
          Опершись на одну руку, другой он гладил ее лицо, волосы, шею. Софья испугалась, попыталась оттолкнуть его от себя. Но где ж сдвинуть такую машину. Из горла вырвался лишь писк.
           Его рука переместилась вниз, накрыв правую грудь. Но нащупав шершавый трикотаж маечки, мужчина сдержанно рыкнул и, задрав резко подол, обхватил мягкую округлость.
           Теплый, нежный, но настойчивый натиск, томление внизу живота, многомесячный перерыв в интимной жизни, жестковатые губы, ищущие ответных действий с ее стороны, сделали свое дело. Она открылась. Бесполезно сопротивляться. По сравнению с ним, - она Дюймовочка.
           Последние десять месяцев оказались тяжелыми для ее измотанных страданиями нервов. Тело таяло на глазах, превращая женщину в подростка. Шутка ли, за такое короткое время потерять тридцать пять килограммов. Однако нельзя было сказать, что остались кожа и кости. Похудев, Софья стала походить на девушку, занимающуюся ритмикой.
           «Рано или поздно, наверняка, все бы этим и закончилось. Стоит ли сопротивляться?», - думала она, - «ведь он столько времени давал мне понять, что я для него желанна. Или это просто спортивный интерес? Какая теперь разница, ведь я-то хочу его…».
          Она отключила мысли и отдалась чувствам. Не надо обвинять его в несдержанности. Ведь она сама себе только что призналась, что хочет этого огромного мужчину. И давно. Просто всегда обманывала себя, убеждала свое сердце, что они - не пара, что она ему - неинтересна.
          Он стянул с нее трусики и коленом раздвинул ноги. Голова Павла скрылась под одеялом. Горячий язык скользнул в пупок, нащупал пирсинг.
          - Ох уж эти женщины, везде себя украсят, - шутливо проворчал он. На самом деле ему было приятно. Хоть Соня была старше его, шла в ногу со временем. Не смотря на грандиозные потери в жизни, маленькими поступками, типа прокалывания пупка, давала сама себе понять, что она еще молода, всем даст фору, даже тем, кто младше. Как поется в знаменитой песенке: нас не догонишь.
         - Сними, если не нравится, - отозвалась женщина дрожащим от нетерпения голосом, ее руки обхватили голову Паши. Пальцы пропускали короткие темные пряди.
          - Оставим, как есть, - заговорщицки прошептал он, и двинулся вниз к шелковому влажному треугольнику.
          От сладких ощущений у нее закружилась голова. То ли поняв, что она готова к соитию, то ли сам уже не имея терпения, Павел навис над Софьей и резко вошел в нее. Подождав несколько секунд, словно привыкая, Рубин начал двигаться, постепенно наращивая темп. Женщина обхватила его ногами, давая понять, что желает глубже. И он повиновался ее желанию.
          Дыхание чаще. Отрывистей. Сдавленный стон. И все стихло. Два сердца успокаивали свой бег. Его лоб стал влажным, и Соня стирала его губами.
          Мужчина взглянул в ее лихорадочно блестящие глаза. Наклонился. Легонько, словно проведя по губам перышком, поцеловал. Софи ответила. Поцелуй углубился.
           Не отрывая от нее губ, Павел лег на спину, увлекая ее на себя. Обнял. Запустил пятерню в ее волосы.
          - Я применил насилие, да? – сипло спросил он.
          - Не говори глупостей, я сама была не против… - смело взглянув в его глаза, ответила она.
          - Почему тогда не отвечала на мои ухаживания, тогда, раньше? – нахмурившись начал допрос Павел.
          - Зачем ты спрашиваешь? Ты знаешь, я была в трауре.
          - Знаю, но мне было больно от того, что ты даже внимания на меня, как на мужчину, не обращала. Ты считала меня только другом. А мне этого мало. Надеюсь, теперь все будет иначе? – он захлебывался от шепота. Лева спал, будить не хотелось. Но выяснить отношения надо, и как можно быстрее.
          - Если ты этого действительно хочешь, не вижу препятствий, - улыбнулась она.
          Рубин заключил ее в медвежье объятие. Зарылся в длинные волосы лицом. Все было бы прекрасно. Можно было бы кричать, петь, скакать, делать что угодно, испытывая счастье, но… Он так и не сказал тех заветных слов, которые хочет услышать каждая женщина в свой адрес. Всего три слова…

Глава 5
           Три часа ночи. Кому ночь, а кому уже утро. Вискуновы, не все, только Соня и Денис, (малыш ночевал у бабушки), подхватили сумки и отправились к машине, которая стояла с вечера во дворе. До междугороднего автобуса еще надо добраться. Соня уезжала в санаторий. Нужно подлечить позвоночник, отдохнуть, набраться сил для следующего романа. А пока в сумке лежала распечатка старого. Нужно еще раз перечитать. Может, что-то подправить, а может оставить все как есть. Но в любом случае, пора готовить его к продаже. Агент уже напомнил о себе.
          - Точно ничего не забыла? – переживал Ден.
          - Точно, ты уже раз пятнадцать спросил. Все сложила. В любом случае, если что-то из мелкого не взяла, а понадобится, куплю. Я в И-нете пошарилась, на территории санатория имеются магазины.
          - Ну, ладно. Ты хоть позвони, когда приедешь, - попросил Денис.
          - Куда я денусь с подводной лодки? Разумеется. И еще, чтобы ты не волновался и не ревновал, сообщаю заранее: якшаться ни с кем не буду, по дискотекам и барам также  шататься не собираюсь.
          - Утешила. Только у меня для тебя маленький сюрприз, но ты его обнаружишь в санатории, - сказал муж и поцеловал ее в щеку.
          - Так, давай рассуждать логически: если я обнаружу в санатории сюрприз, то он, то есть сюрприз, должен оказаться в сумке или кто-нибудь его должен привезти. Я правильно понимаю? – нахмурив при рассуждении брови и шагнув в открытую кабину лифта, произнесла Соня.
          - Ну, практически, да? – согласился Денис.
          - Так в сумке или кто-то привезет? А может, ты сам ко мне наведаешься или едешь со мной? – закидала вопросами женщина.
          Они вышли из подъезда. Вискунов открыл перед женой дверь, усадил ее на пассажирское сиденье рядом с водительским креслом и отправил сумки в багажник. Как только он оказался рядом с Софьей, ответил:
          - Я ничего тебе не скажу, это сюрприз.
          - А он мне понравится? – с сомнением спросила Софья. В последнее время ее муж вел себя странно. Надо бы залезть к нему в голову, проверить мысли. Но сделать это придется только по возвращении.
          - Понятия не имею. Но главное, с этим сюрпризом я буду за тебя спокоен.
          На том и расстались. Ден посадил жену в междугородний автобус, на котором ей придется «пилить», несколько часов. Хорошо, хоть он оснащен как в самолете. Даже бортпроводник есть.
           Соня напомнила мужу о том, чтобы он поцеловал за нее сына. Помахала на прощание и улыбнулась. Улыбка оказалась показушной. Нехорошее, тяжелое чувство легло на ее сердце. В какое-то мгновение ей показалось, что они видятся в последний раз. Нет. Такое не может быть. Все будет хорошо, замечательно. Даже отлично.
           Автобус тронулся. Муж исчез за поворотом. Впереди ее ждало путешествие. Спокойствие, лечебные процедуры, массаж, сауна, бассейн и бог знает, что там еще.  Женщина повернулась к соседнему креслу. Оно пустовало еще тогда, когда Соня прощалась с Денисом через окно. Теперь в нем сидел молодой человек: два с лишним метра ростом, крепкий, и такой знакомый. Хорошенький сюрприз, нечего сказать. Вместо приветствия Софья съязвила:
          - Вот это, да! Тебя послали вместе со мной в санаторий для пригляда или чтоб мне скучно не было?
          - Зря ты так. Мне тоже нужно подлечиться, - сонно буркнул молодой человек.
          - Ну-ну. И какие недуги тебя замучили в твоем нежном возрасте? – не унималась Соня.
          - Разные. Я в прошлом – спортсмен.
          - Это заметно. По-моему, мы все в прошлом, какие-никакие, но спортсмены.
          - Что, и ты тоже? – удивился Павел.
          - Не похоже, да? Я легкоатлетка, а еще занималась бальными танцами.
          - Да ну?!
          - Ну да, просто потеряла форму, надо ее найти. Вспомнить бы, куда ее положила, - пошутила собеседница.
          - Желаю удачи, - улыбнулся шутке он.
          - Спасибо, но пока я бы хотела немного подремать. Не против?, - желая закончить разговор, спросила она. После такого подарка, преподнесенного мужем, ей нестерпимо захотелось посидеть в тишине.
          - Конечно, я, пожалуй, тоже посплю, если получиться, - голос Паши как-то в раз осип, и он говорил с хрипотцой.
          - Что так? – не сходя с язвительной нотки, поинтересовалась женщина.
          - Никогда не спал с женой бывшего начальника, - похоже, Павел решил оставить последнее слово за собой, так как Соня от такого неожиданного поворота в словесной перепалке не нашлась, что ответить. Можно сказать, удар ниже пояса.
          Сон пропал напрочь. Вискунова сидела в кресле натянутая как струна и во все глаза, полные негодования, смотрела на противника. Такой притягательный и неприступный; молодой, но слишком взрослый; галантный (что показывалось в прошлые их встречи) и язвительный. «Не простой мальчик. Палец в рот не клади, целиком проглотит и имени не спросит».
          - Долго ты меня буравить взглядом будешь, - спросил Паша, - все равно на обложку журнала не попаду, там смазливые печатаются.
          - Прости, - только и смогла ответить смущенно Софья и отвернулась к окну.
          Мысли потекли в прошлое. Не в далекое, близкое. Тогда, когда она писала роман, где главный герой был прототипом человека, заставляющий ее вздрагивать и сжиматься в комочек, язвить и смущаться. К нему хотелось прикоснуться, зарыться в его волосы, устроиться в его больших объятиях и в то же время бежать от него, бежать и подальше. Он будоражил ее мысли, душу. А ведь она замужем. У нее сын. Она не имеет право отдаться чувствам. Тем более к кому: к юнцу, который только оперился, который только что-то стал понимать в этой жизни. И хорошо рядом с ним и плохо, спокойно и страшно.
          А ведь по сюжету ее романа, она должна остаться с ним. И в романе, и теперь, в явь, она направляется на отдых. Только в ее очередной книге, это дом отдыха. А она едет в санаторий. В строчках – она встречает его там, на месте. А Соня встретила Рубина в автобусе. Но это, только лишь, нюансы. А сколько совпадений. Оторопь берет.
          Женщина попыталась заснуть, подумать о чем-то хорошем. О конеферме, о горных лыжах, о расслабляющих процедурах, которые ждут ее впереди. Мысли потекли, потекли…
          Возможно, она действительно заснула, потому, что очнулась она тогда, когда ласковый низкий голос Павла позвал ее:
           - Спящая красавица, нам разнесли завтрак. Что будешь, консервированный чай или сок?
           - Сок, - отозвалась Соня, - будет прекрасно, если он будет натуральный и апельсиновый.
           - Ну, на счет натурального ты загнула, а остальное, все по требованию клиента, -  ответил он, обнажая белые зубы в улыбке,  - еще прилагается яблоко и булочка.
           - Сервис, на грани фантастики, бортпроводником заделался?
           - Все зубоскалишь? – покачал головой Рубин.
           - Обстановка располагает.
           - Я в телохранители не навязывался, к мужу претензии.
           - Он свое получит, когда я приеду. Кстати, ты получил от него задание? – начала «колоть» его Соня.
           - Получил, что скрывать-то. Должен о тебе заботиться, развлекать. Быть везде сопровождающим. Каждый день перед ним отчитываться. Предупреждать твои желания, - начал загибать пальцы молодой человек.
           - Ну, раз тебя не напрягает такое спецзадание от своего бывшего начальника, и ты действительно должен предугадывать мои желания, предугадай первое: оставь меня в покое. Я большая девочка и могу сама о себе позаботиться. Второе, если нужно отчитываться перед Деном о действиях его жены, отчитывайся. Говори: все прекрасно, сводил ее на прогулку, в столовую, на концерт, на дискач, в бар. Его супруга вела себя примерно. Ни на кого не вешалась. Танцевала фокстрот и русские народные-хороводные. В баре пила минералку, на концерте «бис» не орала. Что тебе даже стало немножечко скучно. Сочиняй, только дай вздохнуть глубоко. Я столько лет одна не отдыхала. Я хочу спать до победного, гулять там, где нет посторонних глаз, тратить деньги в магазине, не думая, что они имеют обыкновение кончаться. Свободы хочу, хотя бы эти две недели, захлебнулась в тираде Соня, и подняв правую руку как на присяге в суде, проговорила уже спокойнее, - обещаю, противозаконного ничего не делать.
          - Нет проблем. Если честно, я и не собирался тебя закладывать, даже если начнешь чудить. Не в моих правилах. Ты действительно большая девочка. Единственно, о чем тебя попрошу: если понадобится моя помощь, проси, не стесняйся. Да, и еще, не язви мне. Тебе это не идет. Ты слишком нежная для этого. Оставайся собой, - он шумно выдохнул остатки воздуха из груди, словно поставив точку в их холодной войне.
          - Спасибо, Паш… прости… я… я не хотела тебя обидеть, - женщина немного обалдела, мальчик-то нормальный, воспитан в духе своего времени, при этом – человек, с большой буквы Ч», -  и если сделала это, то не специально.
          - Все в порядке, пей сок, - последнее слово он произнес несколько смазано, так как запихнул в рот остаток французской булочки с джемом.
         Вискунова отпила маленький глоточек из коробочки. Да, вкус впечатляет, такой сок она пьет крайне редко, когда хорошего нет под рукой. Круассан оказался свеженьким и даже вкусным, только крошился, зараза такая.
         Павел допил чай, поставил бутылку на откидной столик переднего кресла и прикрыл глаза. Он наблюдал за своей вынужденной подопечной из-под густых ресниц. А она посматривала в окно, за которым неслись назад горы, поля, деревья и снежинки – последний аккорд зимы. В руках женщина держала тетра-паковский пакет с соком. Он был холодный и вкус омерзительный. Лучше бы она заказала чай.
        - Сок противный? – поинтересовался Рубин.
        - С чего ты взял? – повернувшись на его голос, спросила Софья.
        - Пакет долго в руках вертишь. А бортпроводница уже заждалась, когда допьешь свой разбавленный «инвайт» и отдашь реквизит.
        - Ох, простите, - взглянула она на девушку, отпила еще глоток и отдала коробочку.
        - Приедем, свожу тебя в кафе, выпьешь нормальный напиток, - пообещал он.
        - Мы же, кажется, договорились, я - сама по себе, - зашипела Соня.
        - Договорились, - разочарованно выдохнул мужчина и демонстративно закрыл глаза.
          Обедали они в придорожном кафе, специально выбрав стоячие места. Устали сидеть, все тело ныло от однообразного положения. Наскоро поклевали салат и зажевали один на двоих шашлык. Еще часа три и конец пути. Сколько было остановок, не сосчитать. Сократить их, быстрей добрались бы.


Глава 6

          Вот и санаторий. Приезжих было не много, поэтому на ресепшене очередь при регистрации рассосалась быстро. Софью и Павла разместили в соседних одноместных номерах. Они соединялись одной застекленной лоджией. Хорошо, не лето, а то бы молодой человек мог являться к ней в комнату незваным гостем.
          Соня распаковала вещи,  сложила в угловой шкафчик, взглянула на часы. До ужина есть немного времени. Процедур вечером нет. Можно посмотреть телевизор или почитать свою писанину.
          Она сполоснулась после дороги. Какая вода здесь интересная, голубая. Как в рекламном буклете ее называли, «Кургазак»?
          Женщина кое-как заставила себя вылезти из-под струй приятной водички. Вышла из ванны, завернувшись в полотенце. На ужин пора собираться. Интересно, в столовой тепло, не придется мерзнуть, если надеть шелковую блузку? Размышления прервал стук в дверь.
          - Готова? – услышала она голос Рубина из-за куска фанеры.
          - Еще нет, - она набросила на себя халат, приоткрыла дверь и взглянула на него. Он был в свитере и теплых шерстяных брюках, - что, в столовой холодно?
          - Не то слово. Одевайся. Я подожду тебя в фойе перед лифтом.

          Это удивительное словосочетание «шведский стол»! Изобилие всяких блюд в неимоверном количестве. Ешь, сколько влезет. А влезть может много. Не лопнуть бы. Тут и отварная горбуша, и жареная форель. Четыре салата, три вида гарнира, колбасы, сыры, три вида котлет и гуляш с отбивной. Слюнки текут уже при входе в столовую. В таких заведениях нужно держать себя в руках. При этом, что удивительно, на территории санатория имеется еще и ресторан. И что, есть клиенты? Оказывается, есть. Этак можно из санатория не выехать. Просто, из дверей не выйдешь.
          Соня решила про себя: «ем как птичка, и так много на мне килограммов. Вот бы еще компаньон для этого был. А со мной рядом человек, который вряд ли будет себя сдерживать. При таком росте и питаться надо соответствующе».
          - Слушай, при таком изобилии, нас может распереть, - словно услышал Павел ее мысли, - составишь компанию?
         - В чем?
         - Если буду много на тарелку набирать, тормози меня.
         - В таком случае, аналогично.
         - Ну вот, хоть в чем-то мы сошлись… - он посмотрел на нее и добавил, - я имею в виду,  по поводу общественного питания.
         - Перемирие, это всегда хорошо, дай пять, - она протянула руку.
         Он аккуратно взял ее в свою ладонь, как птичку. И не пожал, а легонько провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Потом, чтобы не нарваться на очередную тираду колючих слов, мужчина выпустил ее и пропустил даму вперед.
         Уговор, есть уговор. На тарелках отварная рыба, овощи. И натуральный йогурт местного производства в стакане. Такой нежный и приятный. Пить бы и пить. Но соблазнительный напиток, к сожалению калорийный. Надо просто зайти в бар и выпить по чашечке кофе. Натурального кофе. Все же в придорожных кафе, та баланда, которую подают под данным названием, не что иное, как пошлая пародия на жалкое недоразумение.
          Вопреки убеждению самой себя в том, что компаньон на отдыхе ей не нужен, Софья с удовольствием провела в его компании вечер. Танцевать он отказался. Сослался на то, что никогда на дискотеки не ходил и танцевать, в принципе, не умеет. Зато, они все же посетили бар, насладились кофе с коньяком. Затем, весь вечер он очень спокойно, не раздражаясь, как это делал Денис, учил ее игре в боулинг. Все бы ничего, вот только за рукопись она в тот вечер так и не села. Она позвонила мужу, отметилась о  своем приезде.
          - Хороший сюрприз ты мне преподнес, дорогой. Это, чтобы я не расслаблялась?
          - Ну, милая. Это просто совпало. Паше, как и тебе надо поправить суставы. У него, после перелома болит нога. Путевку он приобрел в Екатеринбурге, не зная, что ты собралась ехать. Зато есть компания. Тебе ведь не скучно, правда?
          - Пока нет, - согласилась Софья и перевела разговор в другое русло, - Как Львенок?
          - Порядок, делаем уроки.
          - Хорошо. Только я тебя очень прошу, будь с ним сдержанным.
          Она легла спать. Небо, которое проглядывало сквозь щель между шторами, было черное и какое-то зловещее. С него, кружась в безмолвном вальсе, спускались мягкие снежинки.
          Ей снился кошмар. Она металась по подушке, стонала и плакала. Потом, коротко вскрикнув, открыла глаза. Это был сон. Только сон. Но такой реальный. Он врезался в ее память и застрял, как заноза. Она видела подземку, скорей всего, это было метро. А в нем народ. Огромное количество народа. Люди находились под землей, и при этом, в воде. Давка, крики… И невозможность выбраться наверх.
          Соня утерла ладонью слезы. За окном плакал дождь. Тихий, нудный. Словно просил за что-то прощения.


         Полетели деньки. С утра ходили на процедуры, дышали свежим воздухом. После обеда – конная прогулка или лыжи, бассейн, массаж. Вечером – игра в боулинг или бильярд «американка». Молодой человек раскрылся Соне с новой стороны: хороший компанейский парень. На следующий день они отправились на экскурсию к источнику Кургазак, в музей Салавата Юлаева и к мосту желаний через реку Юрюзань.
          Нагулялись, наглотались морозного мартовского ветра. Набрали в канистры и бутыли голубой воды. А в конце экскурсии всей гурьбой отправились на мост желаний. Почему его так назвали, ни Соня, ни Паша так и не поняли, но желания загадали. Авось, сбудутся.
          Вечером, как обычно – бассейн. Наплаваться, намахаться руками-ногами, устать, и залезть под струи одного из душа, (вода льется прямо в бассейн). Кайф! Иначе не скажешь. Потом уставшее тело падает на стол под руки массажиста. Костоправ из него, как из пластилина лепит новое здоровое тело.
          За два дня до отъезда, Софья включила телевизор, надо хоть новости узнать. Но, что это? Опять какое-то наводнение показывают. Где опять стихийное бедствие?
          В дверь постучали. Это пришел Павел. На нем лица не было.
          - Уже знаешь? – глухо спросил он, кивнув головой на экран телевизора.
          - Я только что включила. Не могу разобрать. Где это?
          - Запад. Сегодня такое творится! – с ужасом в глазах проговорил он.
          - Что? Паша, - начала волноваться женщина, - ты что-то не договариваешь. Не тяни.
          - Сонь, ледники тают. Они топят западные страны и запад нашей страны. Они топят острова Азии и берега Австралии. Сейчас показывали Санкт-Петербург. Я сожалею, Сонь…
          - О чем ты?! – ее голос сорвался на шепот.
          - Денис улетел в Питер. В командировку. Вчера утром. Сегодня его телефон молчит.
 

Глава 7
           Утро лениво просыпалось над измученной страданиями землей. Теперь, когда закончился ливень, можно было оценить всю картину: где находятся, куда ехать, какая впереди дорога. Нельзя лишь было понять, как жить дальше. Где цивилизованный мир. И есть ли он?
          - Левушка, вставай, милый. Надо умыться, позавтракать и продолжать путь.
          - Мама, когда он закончится, этот путь? Сколько можно колесить по ухабам? В конце концов, мы же не цыгане.
          - Верно, Лева. Но ехать надо. И, пожалуй, я знаю куда.
          - Куда? – поинтересовался Павел. Он уже вскипятил чайник, убрал надувную кровать и достал пакет с печеньем.
          - Куда люди едут, когда есть вопросы, а ответов нет?
          - В церкви, я полагаю.
          - Верно. А куда отправляются люди, когда церковь не дает ответ на их вопрос? – не унималась Софья.
          - Вопросами закидала. Ответь уж сама.
          Мужчина развел руками. Ну и загадочная же она женщина. Он взглянул на ребенка, который пожал плечами и в недоумении вытянул нижнюю губу.
          - На Урале есть город. Аркаим. Древний. Его несколько лет назад открыли. Многие едут туда за ответами. Там, говорят, даже звезды танцуют. Само это место – аномальное. Но там, я думаю, мы найдем людей. Там, я считаю, ответим на свои вопросы.
          - Карта есть? – вздохнул мужчина. Он понимал, что Софья права. Еще когда был жив Денис, она была права. И тот с ней не спорил, а внимал каждому слову.
          - Карта есть. Надо только знать, где мы находимся. И еще, пешком до Аркаима не дойти. Нужно топливо.
          Они позавтракали, взяли только немного картошки, взамен на банку тушенки (мало ли, вдруг по их следам кто поедет, забредет). Софья повернулась к дверям. Положила ладонь на ручку и прошептала:
          - Спасибо, мил человек, что дал возможность нам передохнуть и насладиться оставленными тобой продуктами. Прости, если что не так.
          Она повернулась и направилась к машине. Сын уже обустраивался на заднем сидении. Павел заправлял внедорожник.
          Дорога предстала перед ними ухабистая, раскисшая после ливня. Машина с трудом, но покрывала жуткие метры. Еще немного, еще. Вот строение, напоминающее собой заправку. Если повезет, можно наполнить канистру. Прежнюю-то, опорожнили.
          Да, повезло. На заправке никого не было, но пополнить запас соляры оказалось возможным. Видимо, незадолго до того как люди съехали с этой местности, был завоз топлива.  Кто знает, когда в следующий раз потребуется накормить железного коня? Рубин прихватил лежавшие недалеко от заправочной станции канистры и наполнил их.
          - Да нет, не так уж много мы вертелись, - заявила Соня, просматривая бумаги на столе автозаправки, - мы не далеко от Алапаевска.
          - Правда? – Паша подошел сзади, обнял ее талию одной рукой, в другую взял журнал пересменки. – И правда. Умница ты моя!
          Он нагнулся и быстро поцеловал ее в шею. Взглянул в окно. Малыш сидел в машине, происходящее его не интересовало. Пока взрослые решали жизненно важные вопросы, ребенок свил себе гнездо из вещей, брошенных на заднее сиденье, и спокойненько почивал.   Тогда Павел развернул ее к себе.
          - Я очень долго ждал сегодняшней ночи. Спасибо тебе, что не оттолкнула, - он взял ее за талию, приподнял, и усадил на стол, - ты можешь мне не верить, но у меня единственное желание – провести остаток своей жизни рядом с тобой. Леву я буду считать своим сыном.
          - Верю. Ведь ты был с нами все это время. И ребенок поперек горла тебе не встал.  Я приму тебя, как своего мужчину.
          Он погладил ее лицо пальцами. От них пахло дизельным топливом, но ей было все равно. Тайное желание, которое Софья вынашивала вот уже несколько месяцев, холила его и лелеяла, сбывалось.
           Они вернулись назад к машине. Нельзя надолго оставлять сына без присмотра. Не налюбились, не намиловались. Но не время пока. Не время. «Лэнд Ровер», весело урча, выбрался из грязевой каши на более-менее нормальную дорогу и погнал по направлению к югу. 
          
          Тянулись дни. Они напоминали старую жеванную посеревшую жвачку. Природа вторила настроению. Денис не вернулся. Заказана панихида. Поставлен крест на местном кладбище. Выпита стопка. Съедена кутья. Занавешены зеркала. В доме повисла тяжелая и плотная тишина. Она раздражала. Но ее боялись нарушить. Чтобы не бередить рану, были убраны, розданы вещи мужа и отца. Фотографии спрятали в шкаф. Только одна еще стояла на журнальном столе в черной рамке. Погоревать толком возможности не представилось.
          Вода подступает и топит. Нещадно топит километр за километром. Она пожирает все на своем пути. Страшно. Тот снег, что выпал и улегся многометровым сугробом на Западе – таял. Таяли ледники. В Японском море возникла трещина земной коры. Лава хлынула на поверхность, вымещая плотную толщь воды. Люди, те, что по случаю выжили, отступили на гористую местность. Все выше и выше.
          Все больше и больше семей на машинах, со своим скарбом и без него приезжают, прилетают на Урал. Города и деревни заполняются до отказа беженцами. Кто не может позволить себе угол, тот обустраивается в палатке. Местные помогают, чем могут. Но этого мало.
          А люди прибывают. Им нужно где-то жить, чем-то питаться. Им нужна работа. Детям – школа. С ними работают местные психологи. Но они не справляются. Сами в шоке от происходящего.
          По-прошествии нескольких месяцев, были созданы группы волонтеров. Отправлены в экспедиции геологи, географы, журналисты и прочие специалисты выжившей цивилизации. Народ должен знать, что происходит. Народ должен знать, есть ли надежда.
         Несмотря на творящийся хаос, фермеры взялись за хозяйство. Рук рабочих в помощь много. Приезжие берутся за любую. Обработана каждая свободная от построек и леса пядь земли.
          «Новости» передавали информацию о смещении земной оси. О том, что свободной от воды земли в округе мало. Появились острова, на тех местах, где когда-то была возвышенность. Уточнялось, что это Кавказ. Дальше разведывать было опасно и пока не целесообразно. Да и смельчаков не находилось. Уж больно напуган народ после последнего потопа.
          Люди массово обращались в веру. Не важно, в какую. Просто, верили в Высшие силы, и все. Искали ответы на свои вопросы в священных книгах. Выстаивали часами службы в храмах, мечетях, дацанах, скиниях. Шептали молитвы. И так шокированных людей еще более запугивали священнослужители.
          Но, вот год почти прошел. Человечество помнило то страшное время. И сорок дней и ночей молилось и постилось. Никто не посмел отмахнуться. У каждого кто-то погиб, потерялся без вести. Готовились ко дню памяти.

          Все это нелегкое время Рубин был с Софьей. Поддерживал. Он расстался с подругой. Что-то не срослось. Но Соня не спрашивала. Не хотела вмешиваться.
          Не спрашивая ее согласия, а поставив ее перед фактом, он сдал семье беженцев свою маленькую однушку в Екатеринбурге. Продал свою «хонду». Приобрел на деньги с продажи маленькое помещение. Знал, еще от Дена, что Софья хотела открыть блинную. И торжественно ей об этом объявил.
          Также, незаметно для всех перебрался к ней. Спал неизменно на надувной кровати между двумя комнатами. Днем убирал ее в темную.
          Вернулся в фирму мужа. Ему были рады. Паша – голова. Деятельный и в доску свой.
          Соня таяла как тень в полдень. Вещи болтались на ней как на вешалке. Лицо осунулось. Тоска в глазах засела, как невидимая ворсинка. Беспрестанно резала веки, но убрать ее не было возможности.
          Рубина она не гнала, но и не привечала. Живет рядом, хорошо. Помогает, замечательно. Вот, мечту ее давешнюю осуществил. В воспитании сына сдвиги имеются. Он при Денисе - оболтусом рос.
          Мужчина, все ж таки. Притягательный. Кабы по-другому встретились, да не эта разница в возрасте, не кочевряжилась бы. Но, бы, да кабы, - "бы" мешает.               
          Не муж он ей. Хоть и живут вместе. Друзья косятся. Приходил один, разведенный. Не знал еще, что в доме новый хозяин. Свататься пытался. Софья гнала. Но гость не унимался. Все блага ей в дар предлагал. На колени падал. Весь этот цирк продолжался, пока Павел из кухни не вышел:
          - Что на гарнир сготовить, милая? Картошку или рис отварить?
          Сватовство закончилось в миг. Жених вскочил с колен и захлопнул за собой дверь.

Глава 8.
          Это случилось почти сразу после Рождества. За окном черно, вместо снега – дождь. За всю зиму, на термометре, ни разу не было минусовой отметки. Он шел вечером, шел ночью. И теперь, утром.
          - Я, знаю, что ты женщина особенная, - проговорил Павел, - но объясни, пожалуйста, зачем ты заставила меня вчера забивать багажник своей машины консервами и пледами?
          - Скоро сам узнаешь. А если я права, то нам надо торопиться. Скоро начнется.
          - Что начнется? Ты меня пугаешь, Соня.
         - Мам, что ты чувствуешь? – задыхался от страха Лева.
         - Доедайте быстро. Лева, суп съесть. В туалет сходить. Одеться и обуться в то, что я положила тебе на кресло. Поторапливайтесь, пожалуйста.
         - Почему шепотом? Почему не включаем ни телевизор, ни радио? – допытывался Паша.
         - Я должна слышать и чувствовать начало. Ешьте, собирайтесь и не мешайте мне.
         Больше никто не посмел перечить. Никто не задавал вопросов. Молча и быстро доели суп. Почистили зубы, оделись так же, как в армии, быстро и без разговоров. Сегодня хозяйка не заморачивалась  мытьем посуды. Кому она нужна.
          Вышли из квартиры, прихватив документы и ценные вещи. Остальное не понадобиться. Спустились по лестнице, проявляя осторожность.
          Соня постучала в дверь соседки, которая верила в ее предсказания. Та открыла. Кивнула. Пора. Она тоже вывела своих из дому. Их семья тоже направилась к машине.
          Другие соседи на ее слова отреагировали с кривой ухмылкой. Никто и не пошевелился. Никто не «снялся с якоря», никто не приготовился к бегству.
          Мужчины еще не успели завести двигатели своих автомобилей, как землю тряхнуло. Раз, другой, третий. Из окон домов послышались крики. Стены косились и рушились. Кто-то выскакивал из дверей, кто-то из окон. А кто-то никогда уже не поднялся с кровати, кто-то не успел выскочить на улицу.
          - О, боже, я забыла свой роман, он в квартире! – воскликнула Вискунова и выскочила из салона автомобиля.
         - Куда, стой! Ненормальная! Затрясло уже! Стой! – орал Павел. Голос срывался. Потом  кинулся к ней, схватил за плечи, встряхнул, - Садись, едем.
          Землю трясло. Дома рассыпались как карточные домики. Горели, взрывались баллоны с газом. Стояли только старые, сталинские постройки. Но и они давали трещины. Никто не знал, сколько баллов. Никто этим вопросом и не задавался.
          Все, кто мог, спешно покидал город. Дороги были заторены. Новые толчки их кромсали, вздыбливали. Машины ехали в круговую. Вязли в глине, пропарывали брюха. Слышны гудки клаксонов – кто-то кого-то подрезал и увяз. Кто-то съехал в кювет. Это паника. Настоящая. Это еще один конец. Это еще один естественный отбор.
         «Лэнд Ровер» медленно, но верно тащился по объездным дорогам и козьим тропам. Зато, один. Ему никто не мешал спереди, никто не подрезал и не наступал на пятки. Но он был один. Дороги, как таковой нет. Навигатор – как на грех, молчит. Не работает. Не знает болтливый компьютер этой тропы. Не видит дорогу. Ее просто нет.
 
          День сменил одежду на вечерний туалет. Грозные сосны, как корабельные мачты, сменились кустарниковым и белоствольным березовым пейзажем. Летом здесь – красота. А сейчас – серо и убого. Даже, кажется холодно. Вот и дорога на Аркаим. Нигде нет дорожного щита, нет указателя. Но это та дорога. Она знала. Много раз во сне, она поворачивала на нее. И сейчас, с уверенностью крутанула баранку. Внедорожник послушно свернул с трассы.
          Еще пять километров и они на месте. Березы пропали. Появились возвышенности. Горы. Холмы. И небо здесь, действительно, другое. Уже заметно другое. Какое-то низкое и зловещее.
         Их встречали. Они были одеты в какие-то белые одежды. Старик с длинной бородой бежал к машине, размахивая факелом. Кричал, кричал.
         Павел велел ей остановиться. Вышел. За ним, невзирая на его протесты, вышла и Софья.
         - Вот она, это она! Я говорил вам о ней, братья и сестры! Она скажет! Все скажет, что вы спросите. Она скажет, что нас ждет!
         Народ в белых одеждах оттеснил огромного мужчину от своей спутницы, окружил ее. Их руки касались Софи. Гладили. Лица мелькали перед ее глазами. А она вертела головой, пыталась схватить протянутую Павлом руку.


        - Скажи! Ну же, скажи, что нас ждет, что будет?!
        - Будет…
        Тут она почувствовала, что кто-то сзади подошел. Положил руки на плечи и начал трясти.
        - Соня, Соня!  Очнись. Мы горим, горим! – слышала она голос своего покойного мужа.
        Откуда? Ведь он погиб. Давно. Что за шутки? Неужели это место настолько аномальное, что теперь она может не только видеть будущее, но и общаться с духами усопших? Ведь это, определенно, голос ее мужа. И шутки его, на счет пожара. Она посмотрела вокруг. Ничего не горело. Но дух продолжал ее трясти за плечи и требовал очнуться. А вокруг стояли люди и требовали ответа:
          - Что будет-то, - их голоса становились все слабее, лица расплывались.
          Софья зажмурилась, потерла руками глаза. Она потрясла головой. Обернулась. Подняла веки.
           Наклонившись над ней, стоял Денис. Она лежала. Когда это она успела лечь?
Бред какой-то!
           Нет, не бред. Муж стоял перед ней абсолютно реальный. Во плоти. Она его ощупала рукой. Обвела взглядом окружающее ее пространство.  Комната. Их комната. Она в постели. Так то, что она переживала, было сном? Ну, слава Богу! Вот, только больно явный. И длинный. А яркие сны, у нее почему-то сбываются. Нет… Все чушь, полная чушь. Растереть и забыть!
          - Очнулась? Наконец-то! – вздохнул с облегчением Денис, - что, опять кошмары засосали?
          - Угу… - пора заканчивать с путешествиями в параллельный мир.
          - Мама, мы тебя узе долго будим, а ты не встаес!
          - О-о-о, - потянулась женщина и прижала к себе пятилетнего сына.
          Левушка положил ей головку на грудь, требуя ласки.
          - Вертухины СМС прислали, просят выйти в почту.
          - Ну, так выйди, - «опять Вертухины, ни дня без них, когда от них отдохнуть можно будет?»
          - Вышел. Смотри, - крикнул Ден из детской комнаты.
          Нет, не дадут покоя. Придется вставать. Что у них там опять стряслось?
          - Глянь, каково, а? – смеялся супруг.
          Софья обняла мужа сзади, взглянула на экран ноута через его плечо: «Веселое семейство, - гласило письмо, - мы конечно понимаем, что сон важен для вашего здоровья, особенно после бурно проведенной ночи. Но это не повод отклонить наше приглашение на шашлыки. Пашка приехал. Через час мы начнем разжигать угли. Подтягивайтесь.» А ниже фотография: вся семья Вертухиных и… молодой человек. Мощного телосложения. Брутальный. Раскосые глаза. Большеватый рот. Мужчина из ее недописанного романа. Мужчина из ее сна. Ее мужчина…