Последний месяц земли

Нам всем остался месяц.
Теперь уже не важно – сколько у тебя денег, кто твои родители, талантлив ты, или бездарен, здоров, или тяжело болен…  В любом случае – тебе остался месяц.
 Первое яркое событие, сразу, на следующий день, после того, как мы узнали, что конец так скоро – ядерный взрыв Кавказа…. И никакой войны не началось, просто все поняли, что так будет лучше. Что мы все доживем этот месяц не боясь умереть от террористического акта, совершенного маньяками-фанатиками. Да, жестоко. А что ещё делать?
На второй день нам объявили, что можно все. То есть совсем ВСЕ.
Оружие сгорело на центральных улицах городов. Ядерные запасы, взрывчатка и порох были торжественно отправлены в космос. Нужно дожить в полном мире столько, сколько нам осталось.
Люди перестали работать. Это бессмысленно, если учесть, что запасов топлива, еды и энергии в мире хватило бы на несколько лет. А нам осталось лишь жалких сколько уже? 29 дней.
Денег не стало, отменили визы и все запреты.
Бывший бомж мог жить в Карлтон Ритце и ездить на Порше.
Нам разрешили пожить в свое удовольствие. Нет, не так. Дожить.
Мама улетела в Париж. Сразу же. Потом она ещё звонила мне из каждой страны. Кажется, она решила облететь все, что успеет. И зачем-то взяла с собой фотоаппарат… Зачем? Фотографии оставляют на память, а памяти-то осталось…27 дней.



Я же пока осталась в Москве. Мне было интересно, что произойдет с городом.
А происходящее и вправду было интересным.
Люди…сошли с ума кажется. Кто-то занимался сексом в метро, кто-то прыгал с крыш… Кто-то курил травку  в мавзолее, а кто-то спешно выходил замуж. 
А я… первое, что я сделала – это переехала в центр города, в шикарную квартиру, запаслась алкоголем и сигаретами, взяла в автосалоне желтенькую малышку порше, и забрала из музея к себе в квартиру парочку картин Дали.
На двадцать пятый день до конца всего я улетела в Лондон.
Он всегда был для меня загадкой. Столица великолепной любви, как говорят о нем англичане.
А после него – понеслось… Ибица, Мальдивы, Египет, Стокгольм, Токио, Нью-Йорк, Вегас, Берлин, Шарм-Эль-Шейх, Дубаи, Париж, Венеция… Это неполный список, но везде я задерживалась не больше, чем на день. Боялась не успеть. Мы все теперь боимся. Потому, что знаем – не успеем.
Десять дней. Я остановилась в Дубаи.
Тепло, солнышко светит, и как будто бы ничего не предвещает беды. Никто больше не говорит о конце. Но во взглядах людей - безысходность…брр, аж мурашки по коже.
Я начала больше пить и употреблять наркотики. А ещё, это чертово чувства страха. Нет, не смерти. Её я почему-то не боюсь. Страха от того, что я, кажется, упустила что-то очень важное.
Позвонила друзьям. Все – черти где. Теперь каждый сам по себе, ведь у каждого были свои мечты.  Теперь мы живет так, как надо было жить всегда – секундой. 
Только теперь, когда осталось девять дней.



Преодолев очередную очередь в аэропорту я полетела в Милан.  Всегда любила Италию.
В аэропорту меня ждал сюрприз. Любовь моей жизни, мать его за ногу…
- Джейн, ты?
- Я.
- А как ты здесь… а впрочем неважно. Могу я пригласить тебя на ужин?
- Да хоть на край света. Теперь уже все неважно.
После ужина был вечер, а после вечера – ночь. Мы решили остаться до конца вместе. Оба дали на это свое безмолвное согласия.
- Где ты хочешь…встретить…
- Конец. В Москве, дома. Ты же мужчина, почему ты боишься произносить это слово?
- Я думал, тебе страшно думать об этом…
- Ха-ха. Я пьяная, и под коксом, мне пофиг… Давай поженимся?
- А почему бы и нет?
На следующий день вышла замуж за мечту всей своей жизни. Было очень смешно слышать фразу священника – «Пока смерть не разлучит вас». Проще было бы сказать – последние пять дней.
Я была счастлива. Абсолютно. Безысходно счастлива, и он кажется тоже. Медовый день мы провели в Париже. И это было замечательно.
Он подарил мне белое платье от Шанель и диадему от Тиффани. Глупые ненужные мелочи. Отголоски прошлого, когда это имело хоть какую-то ценность.
Именно в таком виде я прибыла домой.



- Ты так красива сейчас.
- Ты тоже.
- Ты боишься?
- Безумно.
- А ты?
- Тоже.
- Нам осталось…
- Три дня, Джейн, три дня.
- Ты счастлив?
- Да. А ты?
- Тоже. Я люблю тебя.
- Я только сейчас понял, как сильно люблю тебя. Прости меня.
- Три дня… Нам осталось так мало, и ты только сейчас осознал это!!!
- Не плачь, только не плач… зато у нас будет как в сказке – «Умерли в один день»
- Мы все умрем в один день. А я бы хотела – «Жили долго и счастливо»

На следующий день мы жарили шашлыки на Красной площади, пили вино в Ленинской библиотеке и целовались до безумия на крыше Триумф-Паласа.
И черт возьми этих Майя, мне было наплевать. Кажется, всем уже было наплевать. Весь мир смеялся. И пусть смех был каким-то наркотическим, алкогольным и нездоровым. Просто мы уже не могли иначе.




За день до конца я обзвонила родных и попрощалась. Не плакать было сложно, но у меня как-то получилось. Больно умирать, когда тебе всего лишь неделю, как восемнадцать, ты только что обрела любовь и абсолютно счастлива.
Но меня, увы, никто не спрашивал.
- Как ты хочешь умереть?
- Здесь.
- Странно, но я тоже…
- Ты только руку мою не отпускай, ладно.
- Я никогда не отпущу тебя, Джейн. Никогда.
Нам осталось часа два, от силы.
А я пьяная, мне весело. Он рядом, и я больше не боюсь.
Но как-то очень хочется спать…Ну уж нет, я пробуду в сознании до конца! Не хочу пропустить самое интересное.

И вот…кажется оно…
Земля началась трястись под ногами, а мои глаза расширились от ужаса, но испугаться по-настоящему я не успела.
- Бери меня за руку, и на крышу, побежали!!
Я не стала спорить, лишь послушалась, и захватила с собой бутылку вина.
Трясло все сильнее.
Мы стояли на краю дома, держась за руки, и смотрели вниз, как земля под нами начинает трескаться…
И тут, я не выдержала…




- Какого черта, почему такое кислое лицо? Ну нет, мы будем улыбаться, как те двое сумасшедших, помнишь, я тебе читала?
- Помню.  - Je suis en vie1 – начал ты неровным голосом.
- Ca n'a pas de prix Ca n'est pas ; vendre Je suis en vie2 – продолжила я.
Мы смеялись и бегали по крыше, во всю глотку выкрикивая  - JE SUIS EN VIE!!!!
И когда стало понятно, что все, больше медлить нельзя, дальше ничего не будет кроме страха и боли, мы разбежались и попытались научиться летать. Земля встретила немилосердно, ломая кости.
Но нам уже не важно.
Зато мы – как те двое любящих и сумасшедших, что пели стоя на Эйфелевой башне и встречали конец как мы, вместе.

1 – Я жив
2 - Это бесценно, это не может быть продано, я жив