Сойти с ума в 17

Сойти с ума в 17.
Чувствуя, как вены потекли по стенам. Боль в тетрадках. Губы в синяках.
Понимая, что значит слово "безвозвратно", что значит жизнь под девизом : "невозможно помнить, нельзя забыть".
Я все это знаю. Я даже это чувствую. И умираю от этого.
Иногда мне хочется выплакаться. Рассказать кому-то всю себя, поделиться этой болью. Но знаю, что меня не поймут. Никогда. Не теперь, не в нашу эпоху и не на этой планете.
А может все из-за того, что я другая? Из-за этого все эти чертовы проблемы?
Кто сделал меня такой?
Судьба? Время? Любовь?
Не знаю.
Наверное все сразу.
И снова приступ - барабанная дробь слуха, рев медведицы в сердце, звон битого стекла в голове, ядерная война в душе, изломанные руки и ноги, горящее, как дневник с воспоминаниями тело, но одновременно холодное, как абсолютный ноль температуры. Я сама - абсолютный ноль.
Когда моя жизнь превратилась в это бесполезное существование от приступа до приступа? Уже не помню. Значит, это не важно.
Наверное тогда, когда поняла, что не могу покончить с собой только из-за того, что боюсь причинить кому-то такую же боль, как когда-то причинили мне. Вы даже не представляете, как это больно!!! К сожалению, я знаю это слишком хорошо.
Недавно мне сказали, что у меня нет души. Это сказала мне моя мать. и она права. Моя душа давно сгорела в адском пламени боли. Я просто отреклась от неё, и ни одна церковь не простит мне этого, не отпустит моих грехов. А жаль. Ведь я продала свою душу за избавление от определенного количества боли. Как проститутки тело. А церковь каждый день прощает их тысячами.
И снова лепестки слез по пожухлой бумаге. Я думала, что разучилась плакать. Опробываю это уже новое для меня чувство. Почему-то нравиться, хоть и не приносит облегчения.
Тупой вопрос - когда же все-таки я стала такой? Тупой ответ - когда он ушел. Нахлынувшие воспоминания почему-то сдавливают грудную клетку. Лучшие месяцы моей гребаной жизни...Запоздало понимаю, что сердцу ещё почему-то больно. Оказывается, я опять ошиблась. Оказывается, я ещё не вся превратилась в квинтэссенцию зла, безысходности и боли.
Из горла рвется крик. Изгрызанными, раздробленными ногтями привычно раздираю кожу, чтобы переключиться на боль телесную. Отпускает. Знаю, что не надолго, но хоть что-то.
Подхожу к бессмысленнейшему теперь предмету, который раньше так любила. Зеркало. Впервые за месяц. Почему-то не узнаю себя. Синяки под глазами сияют чернотой. Царапины на шее и руках. Искусанные в кровь белые губы. Почти бесцветное лицо и тело, лишь лихорадочный румянец на щеках. Почти призрак, еслы бы не чертова бездна боли в глазах. Боли человеческой.  НЕНАВИЖУ! Разбиваю зеркало рукой.
Ярость разлетается вокруг, как тропические бабочки цвета тигровой лилии. Вдох. Выдох....
Вновь не чувствую ничего. Никаких эмоций. Приятная и привычная пустота. С облегчением вздыхаю. Почти все.

Тлеющие окурки разума завизжали на балконе. Чувства вырвались наружу сиплым кашлем. Мелкие останки бывшей меня...
Безысходность цепкими крючками скрутила желудок. Уже привычная боль заковала в цепи из алюминия. Знает -  не вырвусь. А мне и не хочется.
Счастливые восоминания  светлячками запорхали перед глазами. Любовь притащила сопротивляющуюся душу за шиворот, но лишь для того, чтобы в последний раз почувствовать. Глаза закатились, а простыни порвались под ватными пальцами. И на секунду я вновь почувствовала себя прежней.

Время смерти - час ночи. По кретинской иронии совпало с временем рождения.