Еще одна осень

…что же, мне вовсе не нужно искать тебя, ведь ты не бываешь там, где я ищу тебя? Но если я не буду искать тебя, ты не придешь никогда…

1
Никогда еще я не болел так сильно – этой женщиной. Женщиной похожей на осень. С прохладными руками спокойствия и уюта. С мягким взглядом мутновато-зеленоватых глаз.
Вот хожу и курю, курю как будто мало… и она, она как дым от моих сигарет, также подвержена любому дуновению и влиянию. Умеет проникать и растворяться. Может заставить думать о себе. Могу бросить сигарету… но забыть…  вот хожу и топчу орнамент ковра… хандра. Жду осень. Мою Осень.

2
Вот хожу, хожу… по краешку собственной жизни, и все стараюсь вспомнить осень, стараюсь найти в далеких прозрачных лесах краски, запахи, звуки осени. А найти невозможно, как невозможно сегодня лечь спать пораньше, вместо того чтобы, напившись крепкого чаю, писать бесконечное письмо о жизни на краешке жизни. Как невозможно подниматься три утра подряд в пять часов и бегать по дорожкам парка, как невозможно разглядеть тебя в пустой картонной толпе… И я знаю, что осень, которую я так жду, обманет меня, не сбудется. Как не сбывается долгожданная первая – ледяная, но согревающая рюмочка, которая назавтра оборачивается непереносимыми страданиями. И я знаю, что все, что я сейчас хочу,  - заснуть под шум дождя.

3
…так вот про птиц: меня мучает одна птичка на дереве за окном – и я никак не могу увидеть ее, беспокойную, кормящуюся крупинками чужих иллюзий. Она словно дразнит меня – отовсюду по утрам я слышу ее голос, замечаю быстрые стремительные тени, но встретить ее во время моих бесконечных странствий по краешку жизни – ну никак не могу. Еще я не могу вспомнить строчку про свиристелей – все крутится в голове -  что-то там про стремительный апрель, капельные переливы и скорострельные глаза. Ну да и хрен с ней.

4
Не только свиристели водят меня за нос – дождешься утречка, выползешь за пивом и вдруг замрешь с бутылкой «Челябинского» в руке: холодное солнце отражается в мокром асфальте совсем как осенью. Накрывает дрожью – скоро… скоро она вернется… Холодное солнце, низкие свинцовые облака, деревья без единого листочка – а природа обманывает меня, дразнит, пытается провести –  тополь бросает по ноги рубиновые сережки гусенички, это значит: Весна. Весна и старые дрожжи.

5
Замер… «Скоро»… что значит «скоро»? Какое чудовищное слово «скоро». Секунда это «скоро». Но и год – «скоро». «Скоро» спрессовывает будущее, делает его мизерным, лишает надежности - всякой надежности - превращая надежность в полную безнадежность. Скоро - это все. Значит - ничему не бывать.
Как близко это «скоро»? «Скоро» я умру. Эта истина находится где-то между вечностью и секундой. Какой смысл утешать себя?
Во рту стало горько, плюнул, достал сигарету и как-то непроизвольно почувствовал как губы кривит дурацкая усмешка, ну или злость. На бесполезность. Так, где тут рюмочная?

6
Апрельскими выходными… выходными центр города почти полностью пустеет, и даже днем в сквере как на первой странице «Мастера и Маргариты» – никто не приходит под липы, никто не садится на скамейку…
Третий день дует сильный влажный ветер и в сочетании с безоблачным небом, пустынными улицами, безмолвно покачивающимися голыми деревьями – получается картина совершенно нереальная и неизвестно откуда приходят забытые краски, запахи, звуки…
Можно конечно опрокинуть стопочку-другую-третью, еще лучше написать письмо о жизни на краешке жизни, но лучше всего… лучше всего отправиться  бродить по улицам, где пляшут тени и где можно долго бродить, не встречая ни одного знакомого лица; но чувствуя при этом твое присутствие – ведь я знаю, что ты не смогла дождаться осени и уже приехала, звонишь мне и кладешь трубку, ходишь за мной по улицам и говоришь что-то по ночам по громкой связи над запасными путями… а я все хожу и не решаюсь оглянуться  - а вдруг тебя не окажется сзади; я все хожу и прислушиваюсь к далеким словам ночного города – что же ты говоришь…

7
Но что же мне делать, если ты и в этом году не приедешь? Скорее всего я поступлю следующим образом: дождусь осени и пойду с фотоаппаратом вниз по улице, не пропуская при этом ни одной рюмочной, то есть я, конечно, хотел сказать не пропуская при этом ни одного моста, ни одну скамейку. А потом всю долгую, холодную, снежную зиму я буду посылать тебе письма, в которых будут только фотографии этих мостов и скамеек. И запах снега. И больше ничего.

8
Возле пивного ларька, на выходе из ужасного и безобразного пяти (или даже шести?) дневного запоя, прислонившись к дереву, я прочитал твое письмо –  «Я приеду осенью. Жди». Я снова мог говорить (отдельные слова), я снова мог стоять на месте – некоторое время, трясло уже не так сильно: я даже смог бы поставить подпись в протоколе. Я не умер. И это хорошо. Жду.