Виндзорских сплетен ожерелье, 1-1

ВИНДЗОРСКИХ СПЛЕТЕН ОЖЕРЕЛЬЕ

По мотивам комедии В. Шекспира
THE MERRY WIVES OF WINDSOR

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

СЭР ДЖОН ФАЛЬСТАФ
ФЕНТОН, молодой дворянин
ШЕЛЛОУ,мировой судья
СЛЕНДЕР, племянник Шеллоу
ФОРД, житель Виндзора
ПЕЙДЖ, житель Виндзора
ВИЛЬЯМ ПЕЙДЖ, мальчик, сын Пейджа
СЭР ХЬЮ ЭВАНС, валлийский священник
КАЙЮС, врач, француз
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Гартер Инн
БАРДОЛЬФ, ПИСТОЛЬ, НИМ, спутники Фальстафа
РОБИН, паж Фальстафа
СИМПЛ, слуга Слендера
РЕГБИ, слуга Кайюса
ГОСПОЖА ФОРД
ГОСПОЖА ПЕЙДЖ
ГОСПОЖА АННА ПЕДЖ, влюблённая в Фентона
ГОСПОЖА КВИКЛИ, служанка доктора Кайюса
СЛУГИ ПЕЙДЖА, ФОРДА и др.


Место действия: Виндзор и его окрестности.

АКТ ПЕРВЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Виндзор. Перед домом Пейджа.

(Входят Шеллоу, Слендер и Сэр Хью Эванс.)

ШЕЛЛОУ:
И даже не настаивайте, Сэр Хью, это дело для разбирательства в Звёздной Палате. И будь он трижды Сэр Джон Фальстаф нет права у него оскорблять Роберта Шеллоу, эсквайра.

СЛЕНДЕР:
Да ещё самого мирового судью и Корум из графства Глостер.

ШЕЛЛОУ:
Да, Слендер мой,  и Кусталорум.

СЛЕНДЕР:
И даже латолорум, и род дворянский, и сан священный, и право вензеля на гербе «Армигеро» как и на всех счетах, гарантиях приказах и расписках «Армигеро».

ШЕЛЛОУ:
Да, было так и есть уж целых триста лет.

СЛЕНДЕР:
И все, кто до него и после будут должны иметь двенадцать  белых щук на лацкане мундира.

ШЕЛЛОУ:
Это старый мундир.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Мундиру старому двенадцать щук, я думаю, хватает. И с гербом согласуется вполне, где зубы и любовь по жизни ходят вместе.

ШЕЛЛОУ:
У щуки — свежий вид, мундир же пропитался солью лет.

СЛЕНДЕР:
Хотя бы четверть от ушицы получить.

ШЕЛЛОУ:
Женись и получи.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Везёт в женитьбе даже идиоту.

ШЕЛЛОУ:
Ни на йоту.

СЭР  ХЬЮ ЭВАНС:
Конечно, от ушицы он получит только уши, но говорим сейчас мы не об этом. Сэр Джон Фальстаф вам оскорбление нанёс и я, как представитель духовенства, отважусь между вами быть судьёю.

ШЕЛЛОУ:
Совет займётся этим делом. Бунты все в компетенции его.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Бунт страха божьего не знает, совет же божий страх познал, о бунте слышать не желает и в прошлом слышать не желал. Об этом следует вам знать.

ШЭЛЛОУ:
Да будь я чуточку моложе — мечом бы узел разрубил.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Мечом послужат вам друзья, они и дело порешат. Однако, есть ещё идея, которой предпочтенье отдаю. Привлечь к делам девицу Анну Пейдж красавицу и дочь того же Пейджа.

СЛЕНДЕР:
Простите, Анна Пейдж? С манерным женским разговором и кипою каштановых волос?

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Заметьте: дева в семь сотен стерлингов ценою в фамильной золотой оправе. Так оценил её покойный дед, хвала ему и слава, когда исполнится семнадцать лет. Не лучше ль споры все оставить нам в сторонке и уделить внимание девчонке. И было б, господа, довольно странно, коль Абрахам не пожелал бы в жёны Анну.

СЛЕНДЕР:
Уже ль семь сотен стерлингов оставил дед в наследство?

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Да и отец на дочь не пожалеет.

СЛЕНДЕР:
Девица стоит этих денег.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Семь сотен фунтов — не плохой подарок.

ШЕЛЛОУ:
Ну что ж, и Пейджа можно навестить. Не там ли и Фальстаф?

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Солгать ли вам? Лжецов я презираю и тех, кто правду прячет, а проще — просто врёт. Да, рыцарь там — сэр Джон у Пейджа. На здравый смысл прошу вас опереться. Итак, стучу я в дверь.
(Стучит.)
Есть кто живой? Да ниспошлёт господь мир дому твоему!

ПЕДЖ (за дверью):
Кто там?

(Входит Пейдж.)

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Здесь — божье благословение в лице вашего друга, судья Шеллоу и молодой мистер Слендер с намерением вас порадовать, если эта радость случится в радость вам.

ПЕЙДЖ:
Рад видеть в здравии. С охотой, мистер Шеллоу, подарок принял, присланный с охоты.

ШЕЛЛОУ:
И мне вас, мистер Пейдж, во здравии приятно лицезреть! Охота не совсем мне удалась, хотя подарок вам послал с охотой. Как поживает дочка, мистер Пейдж? Всегда сердечно думаю о вас. Да, да! И предан вам сердечно.

ПЕЙДЖ:
Спасибо, сер.

ШЕЛЛОУ:
Хотите ли вы нет, но благодарен быть вам должен только я.


ПЕЙДЖ:
Рад видеть вас, любезный мистер Слендер.

СЛЕНДЕР:
Как поживает ваша рыжая борзая, сэр? Ведь ходят слухи, что её собачья жизнь омрачена бегами.

ПЕЙДЖ:
Судья собачий оказался псом.

СЛЕНДЕР:
Да пёс с ним с псом, сознаться не хотите.

ШЕЛЛОУ:
Причём здесь сэр, коль о собаке речь. Знай, братец, разницу: собака ведь — что надо!

ПЕЙДЖ:
Да хуже, сэр, дворняжки.

ШЕЛЛОУ:
Хороший пёс, отличный пёс и большего не скажешь. А кстати: Сэр Джон Фальстаф не здесь ли?

ПЕЙДЖ:
Да, сер, он здесь. Хотел бы я и смог меж вами быть союзом.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Христианина речь достойная звучит.

ШЕЛЛОУ:
Но, мистер Пейдж, он был несправедлив по отношению ко мне.

ПЕЙДЖ:
В какой-то мере, сер, вину он признаёт.

ШЕЛЛОУ:
Признать — ещё не осознать, не так ли, мистер Пейдж? Он был несправедлив по отношению ко мне, совсем несправедлив. Поверьте: Роберт Шеллоу, эсквайр обижен.

ПЕЙДЖ:
А вот и сам сэр Джон.

(Входит Фальстаф,  Бардольф, Ним и Пистоль.)

ФАЛЬСТАФ:
Что ж, мистер Шеллоу, обида ваша тронет уши короля?

ШЕЛЛОУ:
Вы, рыцарь слуг моих избили, оленя моего убили и  вероломно в дом лесничего вошли.

ФАЛЬСТАФ:
Но дочь лесничего, клянусь, не целовал.
ШЕЛЛОУ:
Ну, это слишком! И, конечно, требует ответа.

ФАЛЬСТАФ:
Да он готов! Я сделал это — вот вам и ответ.

ШЕЛЛОУ:
Так и доложено совету будет.

ФАЛЬСТАФ:
Вот будет славная потеха у совета: все от души над вами посмеются.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Молчанье — золото, сер Джон. Паука верба.

ФАЛЬСТАФ:
Что за капуста, что за бред! Какая верба! Я проломил башку вам, Слендер. Имеете вы что-то против?

СЛЕНДЕР:
Я против головы своей, конечно, не имею ничего. Она  имеет кое-что, что наболело столь, к тем проходимцам: Бардольф, Ним и иже с ним Пистоль.

БАРДОЛЬФ:
Ах, ты, голландский сыр!

СЛЕНДЕР:
Да не о сыре речь!

ПИСТОЛЬ:
Ну, Мефистофель!

СЛЕНДЕР:
И он здесь ни при чём.

НИМ:
Кроши, кроши его на мелкие кусочки!Пусть знает наш характер.

СЛЕНДЕР:
Куда же делся Симпл, мой слуга? Скажи, скажи мне, дядя!

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Прошу вас успокоится и в деле разобраться. Есть три посредника как вижу я: то мистер Пейдж, конечно, Пейдж, я, собственной персоной, конечно, я и, наконец, хозяин ордена Подвязки.

ПЕЙДЖ:
Мы трое выслушаем их и миром дело увенчаем.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Ну, хорошо, я в книжку всё подробно занесу, потом посмотрим, что и как.

ФАЛЬСТАФ:
Пистоль!

ПИСТОЛЬ:
Ушки на макушке.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Что за ушки, за макушки. Так говорят одни старушки, чёрт бы вас побрал.

ФАЛЬСТАФ:
Пистоль,ты ловок столь, что мистер Слендер полегчал на кошелёк.?

СЛЕНДЕР:
Да чтоб мне дома не видать и этих вот перчаток меня решил он обобрать, как курица початок. Всё до копейки отобрал — весь мой карманный капитал.

ФАЛЬСТАФ:
Пистоль, всё это правда?

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Как можно правдой воровство назвать?

ПИСТОЛЬ:
Молчал бы ты, паршивый горец!
Сэр Джон, я ржавую жестянку эту вызываю на дуэль.
Какая скверна с губ твоих слетает!
Какая скверна с губ твоих слетает! Пусть мир об этом весь узнает!

СЛЕНДЕР:
Клянусь перчатками, тогда вон тот.

НИМ:
Спокойно, сэр, не кипятитесь. Крючку ведь всё равно, кто сядет на него. Быть может и не я, а вы к нему гораздо ближе.

СЛЕНДЕР:
Теперь я шляпою клянусь, что красномордый тот меня обчистил. По правде говоря, в хмелю совсем не помню, как всё было, но всё же я пока что не осёл.

ФАЛЬСТАФ:
Что скажешь, Скарлет, как считаешь, Джон?

БАРДОЛЬФ:
Он так, скажу я вам, набрался — язык его со словом не справлялся.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Я тоже не в ладах бываю с языком.

БАРДОЛЬФ:
Когда язык со словом не в ладу, накликать  можно на кошель беду.  Хоть нем язык — расплаты голос звонок.

СЛЕНДЕР:
Вы что-то по латыни бормотали помню, но я-то не об этом говорю. В компании плохих пьянчуг не пью теперь, а лишь в компании хороших, у которых бог в чести и руки чисты.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Богоугодные слова.

 ФАЛЬСТАФ:
Дела закрыты, джентльмены! И обвинения все сняты!

(Входит Анна Пейдж с вином, за нею следуют миссис Форд и миссис Пейдж.)

ПЕЙДЖ:
Мы, дочка, здесь вино не пьём, неси-ка, милая, всё в дом.

(Анна Пейдж уходит.)

СЛЕНДЕР:
О, небо, как великолепна Анна Пейдж !

ПЕЙДЖ:
Рад лицезреть вас, миссис Форд!

ФАЛЬСТАФ:
Моё почтение вам миссис Форд. Приятна встреча с вами. Позвольте выразить мне это сим манером.
(Целует её.)

ПЕЙДЖ:
Супруга, приглашайте джентльменов в дом. Вас ждёт великолепный стол. Вперёд же, джентльмены! Где есть вино, там миром будет всё разрешено.

(Все уходят, кроме Шеллоу, Слендера и Сэра Хью Эванса.)

СЛЕНДЕР:
Как мне сейчас необходим стихов и песен сборник, дороже мне он всякого богатства.
(Входит Симпл.)
Ну, где ты, Симпл, шлялся.  Я должен ждать, возможно ли такое?  Имеешь ли загадок сборник при себе?

СИМПЛ:
Намедни вы Алисе Шорткейк  книжицу отдали.

ШЕЛЛОУ:
Ты нас порядком задержал, племянник, идём же. Но прежде выслушай идею сэра Хью. Ты понял? Выслушай его.

СИМПЛ:
Я понял, сэр, и сделаю, как надо.

ШЕЛЛОУ:
Да ты пойми, чудак.
СЛЕНДЕР:
Да, понял я.

СЭР  ХЬЮ ЭВАНС:
Ты ухо навостри и слушай, что скажу, коль ты способен слышать.

СЛЕНДЕР:
Нет уж, простите, буду слушать только дядю, он — мировой судья ни где-нибудь, а в нашем графстве, не то, что я — совсем простак.

СЕР ХЬЮ ЭВАНС:
Не в этом суть. Суть — в вашем браке.

СЛЕНДЕР:
Да. Так оно и есть.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Всему причина — Анна Пейдж.

СЛЕНДЕР:
Всего-то и причина? Ну, коли так, то я женюсь, обговорив заранее разумные условия на это.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Способны ль вы её к себе расположить? Пусть ваши губы иль уста, как говорится, произнесут потребные слова. Как вы девицу собираетесь пленить?

ШЕЛЛОУ:
Ну, Слендер Абрахам, ты на любовь способен?

СЛЕНДЕР:
Надеюсь, сер, я поступлю согласно смыслу.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
О, боже и святые все! Как  собираетесь склонить девицу руку вам отдать?

ШЕЛЛОУ:
А проще говоря: хотите ли богатое приданное при избранной невесте?

СЛЕНДЕР:
Я и на большее готов, коль будет вам угодно.

ШЕЛЛОУ:
Пойми, пойми, мой дорогой племянник, всё, что хочу узнать содержится в одном: ты сможешь деву полюбить?

СЛЕНДЕР:
Женюсь, коль вам потребно это. И, если поначалу любовь не будет велика, то далее утихнет понемногу. Когда же женимся, то неприязнь умножим. По мере же совместной жизни совместные родятся дрязги. И всё же я женюсь, коль скажете «женись». Я развращаюсь добровольно.

СЭР ЭВАНС ХЬЮ:
Ответ достойной, за исключением ошибки в слове «добровольно», Подходит более — «невольно».

ШЕЛЛОУ:
Племянник всё и сделает и взвесит.

СЛЕНДЕР:
В противном случае меня повесят!

ШЕЛЛОУ:
А вот идёт прелестнейшая Анна.
(Появляется Анна Пейдж.)
А с вами, Анна, становлюсь и я моложе.

АННА ПЕЙДЖ:
Обед готов. Отец гостей заждался.

ШЕЛЛОУ:
Спешим, спешим, прекрасная мисс Анна.

СЭР ХЬЮ ЭВАНС:
Не пропустить бы мне обеденной молитвы.

(Шеллоу и Сэр Хью Эванс уходят.)

АННА ПЕДЖ:
И вас к столу любезно приглашают.

СЛЕНДЕР:
Сердечно вас благодарю, но мне и здесь неплохо.

АННА ПЕЙДЖ:
И всё же, сэр, вас ждёт обед.

СЛЕНДЕР:
Совсем не голоден и вас благодарю. А ты, коль мой слуга, иди-ка к дядьке.
(Симпл уходит.)
И мировой судья нуждается в опеке. Хоть слуг немного я имею: всего их трое да мальчишка-паж, но это всё, пока во здравии  мамаша., когда ж помрёт, то всё сполна я получу. И всё же я живу, как подобает дворянину. Пусть не богатому, но знатному вполне.

АННА ПЕЙДЖ:
Без вас за стол никто не сядет, прошу вас следовать за мной.

СЛЕНДЕР:
Вас уверяю: есть я не хочу, но благодарен вам, как будто съел слона.

АННА ПЕЙДЖ:
Я умоляю вас, идёмте, сэр, к столу.


СЛЕНДЕР:
И снова благодарен вам, но предпочёл бы прогуляться здесь немного. Недавно повредил колено я, сражаясь с фехтовальщиком на шпагах. Съедал по уговору проигравший чернослива  таз. С тех пору не выношу я запах чернослива, который на столе всегда в почёте. Что дико так разлаялись собаки? Уж не медведей ли пригнали в город?


АННА ПЕЙДЖ:
Похоже, сэр, на то. На этот счёт ходили разговоры.

СЛЕНДЕР:
Мне по душе забава эта. И спорщиков, подобных мне, на этих играх нету. А вы при виде зверя не боитесь?

АННА ПЕЙДЖ:
Конечно же боюсь.

СЛЕНДЕР:
Готов не есть я и не пить, а только бы смотреть на это. Медведя Секерсона видел я раз двадцать и даже цепь его потрогать не преминул. При этом женщины визжали и стонали так, что передать такое невозможно. Иначе быть и не могло при виде страшного животного такого.

(Появляется Пейдж.)

ПЕЙДЖ:
Мы вас заждались, дорогой наш Слендер, пора уж и к столу.

СЛЕНДЕР:
Совсем не голоден, благодарю вас, сэр.

ПЕЙДЖ:
Чтоб провалиться мне — нет выбора у вас! Идём же.

СЛЕНДЕР:
Простите, только после вас.

ПЕЙДЖ:
Прошу.

СЛЕНДЕР:
Нет, первой Анна следовать должна.

АННА ПЕДЖ:
Вы, сэр, сначала.

СЛЕНДЕР:
Вы заставляете меня невежей быть. Раз просите, то буду!

(Уходят.)