Лестница в небо

               
    
                Чёрная ночь задёрнула шторы,
                Чёрная ночь бесшумно скользит,
                Лестницу в небо рисует художник,
                Он по ночам давно уж не спит.
               
                Лунные краски мягко ложились
                И уносили стремительно ввысь,
                Словно навеки с мечтою сроднились,
                Словно навеки в реальность вплелись.

                Кто- то не верил, иль просто смеялся,
                А утром солнце сжигало холсты,
                Только художник не сомневался,
                Что не сгорят вместе с ними мечты.
               

Как неумолимо  время, как безжалостно оно к нам. Оно перелистывает страницы так быстро, что мы не успеваем осмыслить прочитанное, оно делает нам всё назло, когда мы стремимся приблизить  событие, ползёт,как черепаха и наоборот, когда мы сжимаем горсть песка  разжимает нам пальцы.
Но отдадим ему и должное, оно лечит раны и притуплённая игла памяти уже не может достать до сердца. Оно проверяет на прочность наши творения и почувствовав хоть грамм фальши, разбивает их вдребезги о свои берега, по которым семимильными шагами марширует цивилизация.
Но созидает она или разрушает? И опять на этот вопрос ответит только время. Нет ценителя более строгого. Мы говорим себе – никогда и вырубаем своё убеждение из гранита, а оно его сминает, как пластилин, мы пытаемся плыть против течения, а оно только ухмыляется. И не надо бросать якорь, ибо длинна цепи иллюзий слишком коротка. Многие задают себе вопрос – в чём смысл нашего пребывания на земле? Не хочу быть навязчивым, но может, он заложен в распятии Христа, а именно, в умении жить не для себя и приносить в жертву хотя бы свои интересы. Может, познав смысл жизни, человек обретает счастье? Счастье, как многозначительно это слово и каждый раз,испытывая блаженство, мы думаем, может это счастье. Единство души и тела, но не физический смысл этого понятия, может, является его составляющей? А может счастье – это, когда сбываются все мечты? Но я буду крайне осторожен к словосочетанию – все мечты, ведь если они все сбудутся, может показаться, что вы находитесь в пустой комнате без окон и дверей. Каждый в глубине своей души строит свою лестницу. Одни лестницу славы, другие  лестницу власти, а кто-то, чтобы просто быть ближе к Богу.

До начала сеанса оставалось несколько минут. Зрители торопливо занимали свои места в предвкушении зрелища, но на лицах было написано, что технический прогресс, так стремительно ворвавшийся в нашу жизнь, уже вряд ли мог чем-нибудь удивить. Погас свет. Воцарилось молчание и только было слышно, как одно большое лёгкое жадно заглатывает кубами спёртый и пропитанный попкорном воздух. Но на экране ничего не появлялось, и послышался недовольный свист.  Вдруг, откуда - то из темноты вышел человек в чёрном плаще  со свечкой в руке. Он поднял её над головой, и свет упал на дирижёра в железном фраке, который взмахнул палочкой, и заиграла таинственная музыка. Тут же выбежали несколько детей и стали раздавать какие-то очки. Наверно фильм будет в 3D – с догадкой пробежал шёпот по рядам. Ничего подобного – заговорил незнакомец, это очки воображения, которыми мы так часто пользуемся в детстве. Он подошёл к экрану, достал из кармана нож и резким движением разрезал его. Поднялся страшный ветер, срывая головные уборы, у того кто их не успел снять. И когда он стих открылся вид окраины самого обыкновенного серого городка, без всякой перспективы на захватывающее зрелище. Наверно все ждали чего-то другого и поэтому потянулись к выходу. Остался только один зритель во втором ряду. Человек в плаще дал ему понять,  чтобы он следовал за ним.

Стояла сказочная, зимняя ночь. Луна, прогулявшись по небу с дырявым мешком, рассыпала звёзды, и они светили так пленительно, как никогда.
Воздух, не пропитанный выхлопными газами и выбросами человеческого разума, заполнял лёгкие живительной силой. Казалось, что время остановилось, а там, по другую сторону экрана, какая-то невидимая рука бешено раскручивала землю, пытаясь сбросить с неё всё живое.
Все дома погрузились в сон, и только в одном мерцал тусклый свет. Путники отправились к нему и, подойдя к окну, заглянули внутрь дома.

Да, здесь давно поселилось одиночество в лице старого художника. Одиночество, сколько холода исходит от него и когда оно добирается до сердца, уже ничего не может согреть. Оно со вздохом надевает тапочки и, не находя себе место, тяжело опускается на стул.
- Ну, что Марта, плохи наши дела, обратился художник к собаке, лежавшей у печки и положившей свою морду на дырявый валенок от которого исходил запах тёплого войлока. Если завтра я не продам не одной картины нам труба.
Какие вот взять? Может эти, где так много съестных продуктов?
Собака недовольно отвернулась, как будто что-то понимала в живописи.
- Ладно, понял! Утро вечера мудренее.
День выдался морозным, но солнечным и снег блестел миллиардами стразов так, что было больно смотреть. Художник аккуратно положил несколько картин на сани, накрыл их сукном и направился к центру города.
Позади саней ковыляла надежда, она падала, вставала и шла дальше, вглядываясь в туманную будущность. А ведь когда-то она весело бежала впереди  и не оглядывалась назад.
Центральная площадь города, как всегда шумела многоголосием. Она была наполнена им до краёв, и казалось, вот-вот оно перельётся через край, разливаясь по узким примыкающим улочкам. Художник расположился почти в самом её центре, желая привлечь внимание к своим картинам, но ничего кроме раздражения не вызвал.
- Эй, что ты здесь расселся со своей мазнёй, возмущались люди, наткнувшиеся на него, в пылу азартной торговли. А один даже плюнул и пробормотал – будь я последним идиотом, если хоть грош потрачу на эту ерунду. Как было не печально, но очевидно, что людей заботило больше материальное, чем духовное.
День походил к концу. Раздосадованный художник, понурив голову, брёл домой, ничего не замечая вокруг. Вдруг под ногами что-то блеснуло. Он наклонился. Это был камень удивительной красоты, и словно уловив последний луч заходящего солнца, он будоражил воображение. Вот она удача – подумал художник и окрылённый быстро зашагал домой.
Дома было прохладно. Он быстро растопил печь, положил камень в пустое ведро и погрузился в мечты. Вскоре о себе напомнила жажда.
- Да, хорошо бы сейчас чая, проскочила мысль, и он подошёл к тому самому ведру, в котором растапливал снег.
- О, Боже, что это?
В нём была непонятная жидкость. Он окунул в неё палец и когда вытащил, удивился, соскользнувшая с него капля не упала на пол, а повисла в воздухе.
- Однако! Он попятился назад и сел на стул.
- Что же с ней делать?
Ещё немного поразмыслив, схватил кисть и, макнув её в  жидкость,  сделал ей несколько движений по воздуху. Непостижимо, можно было рисовать прямо в пространстве, да всё это ещё и потрогать. Волшебная краска не давала покоя, но как извлечь из неё пользу было не понятно, к тому же, всё нарисованное с первым лучом солнца стало исчезать. И вот тогда у него появляется идея, ночью нарисовать лестницу прямо до неба и навсегда покинуть грешную землю.
В следующую же ночь художник принялся за работу. С каждой ступенью, поднимаясь, всё выше и выше, он твердил, только бы успеть, только бы успеть до рассвета. Но вот начало светать, а до неба было так ещё далеко.
 - Сейчас лестница исчезнет, и я разобьюсь.
О, Боже, сделай так, чтобы ночь не кончалась.
И против всех законов природы солнце опять скрылось за горизонтом.
Воодушевлённый он продолжать подниматься всё выше и выше, пока не подумал посмотреть вниз. А там, на земле, метались в ужасе люди, они натыкались друг на друга и падали на колени, решив, что пришёл конец света.
- Господи, что я наделал! Пусть взойдёт солнце.
Лестница начала медленно таять. Он закрыл глаза и приготовился упасть и разбиться, но словно чья-то рука его подхватила, и тело стало невесомым.
Мимо проплывали облака, а там внизу люди радовались, как дети и, позабыв про все обиды, они поняли, как никогда, как же прекрасно жить.

Зритель из второго ряда вышел на улицу. Дул сильный ветер. Он поднял воротник и, сделав несколько шагов, оглянулся назад. К его удивлению не было ни кинотеатра, ни зрителей, а только одиноко стояла стремянка, на которой стоял человек в чёрном плаще и наклеивал афишу прямо в пространстве – Лестница в небо.