Травы, наверное, помогли...

               


       Федор болел долго и тяжело. Кашель сотрясал исхудавшее тело. Жена – баба Марья, как ее все звали, заваривала очередной раз травы от кашля. Споласкивая кружку, уговаривала мужа.
- Может, ляжешь в больницу? Фельдшерица обещала похлопотать.
Федор отмахивался.
- Что я там забыл? Среди больных только болеть, да умирать. Туда идти надо здоровым. Я дома на твоих травах быстрей поднимусь.
Он поднимался, подходил к окну, смотрел безразлично на улицу и опять отходил к кровати.
        А за окном просыпалась весна. Она, потягиваясь, поднималась из белоснежной постели. И под ее лучистым взглядом набухали почки на тополях. Распускали, словно девушки перед зеркалом, кудри березы. Распрямляла свой хрупкий стан трава. Птицы наперебой славили тепло.
       Луч солнца пробежался по подоконнику, залез на кровать и замер на лице Федора. Тот открыл глаза и быстро зажмурился от света. Сел и внимательно посмотрел вокруг.
- Ну, и что мы с тобой тут валяемся? – обратился с вопросом к своему телу.
- Устали, видно – сам же ответил на вопрос- всю жизнь только и слышали “дай”, да “дай”. И давали!- Повел плечами.
- Марька не жаловалась – по- молодому стрельнул глазами в сторону жены – хотелось бы что-то и в ответ получать – взгрустнул – а вот ответов то было мало. Может быть, от такого молчания и устали. Что молчишь?- пошевелил пальцами ног и рук.
Поднялся, прошелся по комнате.
- А ты говоришь “больница” – посмотрел на Марью.
Жена радостно засуетилась.
- А ты походи, походи, да поспи еще. Сон хорошо лечит.
Федор хмыкнул, выпил кружку молока и пошел к кровати. Лег, закрыл глаза и задремал.

          У кровати на стуле сидела молодая красивая девушка. Она внимательно смотрела на Федора добрыми, ласковыми глазами.
- Ты кто? – спросил он.
- Я – твоя мечта - ответила девушка и улыбнулась.
И от ее улыбки изменилась картина пространства, в котором находился Федор.
           Солнечный день, смех девчат на дворе, Марья – стройная, молодая и счастливая бежала по тропинке.
- Федь, здравствуй! – кричала издалека – ты где так долго был? Когда приехал?
Федька, довольно улыбаясь, протянул ей руку. И они пошли, обсуждая дни, проведенные в разлуке.
- Это молодость- Федор грустно посмотрел на девушку – там, конечно, мечталось хорошо.
Он задумался.
- Но, вроде все исполнилось. Марья, дом, дети, на работе не на последнем счету был. Что не так?
            И тут память увела его в далекое детство.
Лист бумаги, на котором Федька,  высунув язык, старательно рисует корабль.
- Что это? – спрашивает отец.
- Это корабль! А вот я – капитан – гордо отвечает сын.
- А где ты видел корабли? - включается в разговор мать.
- В кино. И море, и корабли, и капитана! – с восторгом отвечает сын.
- Мама, а какое там море! Оно огромное и сильное. И страшно и здорово!
- Ох, Федька, Федька. Какое море. Нам бы одежку тебе новую купить. Скоро холода, а у тебя руки из куртки голые торчат.
Федька посмотрел на грустные лица родителей.
- Да ничего. Я много нарисую, и будет как будто настоящее море.
Море, приклеенное к стенке, качало корабли, лодки, круги – все, что хоть как-то было связано с водными просторами.
               Федька взрослел: школа, техникум, последний звонок, первая любовь. И мечта, сорвавшись с гвоздика, улетела в мусорное ведро, напоминая о себе все реже и реже.
Федор посмотрел с надеждой на прекрасное девичье лицо.
- Ты пришла ко мне?
- Конечно, Федя. Ты поднимешься, и мы поедем с тобой к морю.
- Ты не оставишь меня?
- Ну что ты! Ведь я нашла тебя – девушка легонько погладила Федора по руке.
- Выздоравливай. Я жду тебя.
               Федор улыбался во сне, и улыбка его была счастливой. Марья, открывая дверь фельдшерице (молодой, вечно смущающейся девчонке) сообщила
- Странный он какой-то. Говорят, что перед концом так бывает. Улыбается, улыбается… и ушел.
- Что вы – засмеялась девчонка, осматривая Федора – выздоравливает он у вас. Травы ваши, наверное, помогли.

               А Федор и не слышал этих слов. Он шел туда, где сияло солнце, и на берегу моря ждала прекрасная юная девушка – его МЕЧТА.