О романтизме

Чего я никогда не умела, так это красиво переживать любовные драмы.  Так чтобы все чувственно, с надрывом и зрители со стороны  размазывают слезы по щекам  и сожалеют, что вот это все переживают не они. Не было тоски в глазах. Не было томика с лирикой Блока для антуража. Не было полной отрешенности от всего мира и таблички «Вы все злые и я ухожу». Ничего! Все было до банального просто и быстро. Первый день я, конечно же, рыдала. Причем рыдала обстоятельно и со вкусом – до состояния лица «пчелы искусали». На второй день отключался телефон с  тайной  надеждой, что когда я его включу,  там будет  миллион пропущенных звонков и еще полсотни смсок с текстом «Вернись, я все осознал и раскаялся». На третий день, когда понятное дело никто  и не думал раскаиваться, я отправлялась пить. Да, вот так, именно пить. Отправлялась с какой то не менее обиженной подругой, чтобы поговорить о наболевшем. Напившись до синих крокодилов в каком то баре, мы сообщали присутствующим там мужчинам что они все те самые парнокопытные и шаткой походкой отправлялись отсыпаться. На четвертый день всегда было так плохо после дня третьего, что мысли в сторону любви «всей моей жизни» совсем не думались. Собственно  все – погоревали и ладушки.

Нет, чувство грусти, воспоминания и прочая атрибутика оставались какое-то время, но коллапсов  больше не было. И вот смотрю я сейчас на переживания людей, когда они сами не знают, что им делать. И все так сложно и неоднозначно. А главное красиво – с душераздирающими статусами. Смотрю и завидую. Почему я так не могу? Это что, нет во мне духа романтизма?

Если вспомнить глубокое пионерское детство и   первую любовь, то ведь там романтизм был. Дышала же я нервно, вздымая свою грудь минус первого размера, когда он проходил мимо, и небрежно бросая «Привет». Красивый такой – в спортивках «Адидас». И послания на стенах его подъезда царапала «Я вас люблю, чего же боле…». Или это не я писала? Неважно. Главное, что было. Романтика была на лицо. А сейчас что? Увидела недавно свою первую любовь на «Одноклассниках» и ужаснулась своему плохому вкусу.

Я вообще заметила, что жизнь семейная она как то романтизма не предполагает. Какой уж тут романтизм, когда ты перед ним и днем и ночью бегаешь во всей своей красе – челочка набок,  халатик уже дня три как постирать надо, карманы оттопыриваются от бумажек.  В одной руке ребенок, в другой погремушка и только третьей не хватает, чтобы соску придерживать, которую орущее дитя выплюнуть  пытается. Образ крайне далекий от порхающей феи, сеющей вокруг романтику. К тому же, в беготне по дому порой забываешь обо всем, кроме того, что ребенку надо поесть и то только потому, что его крик трудно не заметить. Когда же успеть чувства проявить и нечто спонтанное выкинуть?  Даже если я найду минутку и настрочу мужу сообщение «Люблю тебя», то в ответ, скорее всего, придет «Тебе что то нужно?». Мысль о моей бескорыстности и неожиданной вспышке любви посетит его последней.

Про интимную сторону романтизма даже говорить не стоит. При  военном положении «Ребенок в доме» все проходит  по партизански – быстро, тихо и все время начеку. А самая любимая поза - это лежа перед телевизором в состоянии бревна и чтобы хотя бы час не надо было никуда бежать. И интим не предлагать!

Одним словом только и остается, что  читать чужие статусы и сопереживать мелодраматическим страстям, вспоминая, что и ты когда то хоть немного, но устраивала драму на четыре действия. Ведь сейчас мне совсем не нужно ждать от него проявлений чувств, решительных поступков и прочих милостей. Я в любую минуту могу набрать  номер мужа и  спросить «А ты меня любишь?», услышать его обалдевшее «Ага» и спокойной положить трубку.  Вот такая романтика.