Арбалета и два мифа 16 глава

Свиток XVI. Путешествие на троих. Деревенька.

 -- Он сам прислал меня, -- не вполне проснувшись, ответил Дананжерс, соскочив на землю.
 -- Кто?
 -- Эфроданимант.
 -- Ты уверен?
 -- Абсолютно.
 Арбалета опомнилась первой. Сначала улыбнувшись, а потом смеясь в голос, она подошла к Дананжерсу и обняла его. Альтнарио последовал её примеру. Так они и стояли втроём, обнявшись, счастливые.
 -- Как он мог тебя прислать? Он же запретил тебе покидать Селмивьяну.
 -- Ночью Мальклат разбудил меня и сказал, что на моё имя получено письмо невероятной срочности, судя по всему, из самого Реальста. Признаю, сначала я рассвирепел, потому что был зол на весь свет, а уж для эфроданиманта у меня нашёлся бы любимый реликвийный меч. Порвав конверт так, что и само письмо временно ушло в небытие, я привёл нашего брезгушу Мальклата в совершенное недовольство...
 -- Нэрси, давай дело!
 -- Короче, очень коротко: мне оказана честь поимки знаменитого Тисарка, бежавшего из Норинзора за час до доставки письма.
 -- Мужественный протестант Тисарк бежал! Как? Хотя откуда тебе знать... И хорошо, что никто не знает! -- закричала Арбалета, закружившись по траве. -- Но постой, - вдруг замерла она, - может, никто и не знает - как, зато кто-то явно знает - куда. Раз тебя отправили.
 -- Ну, точных координат мне никто не дал. Эфроданиманту стало известно, что беглец прячется среди трудяг на рудниках, которые его прикрывают. Надзиратели увидели и попытались схватить его, но у них ничего не вышло.
 -- Ещё бы.
 -- Словом, мне велено навестить рудники. Будто я способен поймать Тисарка, который уже наверняка сменил место пребывания.
 -- А ты не думал, что это ловушка? Что нас не окружили и не слушают, что мы говорим сейчас? -- Она жестом обвела травянистую равнину.
 -- Если бы, -- пожалел Нэрси. -- Пока я вас догонял, заметил каких-то двух типов. Моих попутчиков, очевидно. Ну, я их подождал, поговорил по душам... То, что от них осталось, сейчас лежит в деревне, над которой вы в тот момент пролетали. Ну не шарахайтесь от меня, от них осталось очень многое. Не осталось только прежнего рвения...
 -- Только двое, -- проговорил Альтнарио. -- И это всё?
 И он выпустил из рук во все стороны как букет летающих цветов несколько заклятий. Сияющие огни разлетелись, скрылись, погасли. Альтнарио немного успокоился. Арбалета, скрестив на груди руки, осматривалась и усмехалась.
 -- По-моему, ты справился слишком хорошо, градоправитель Селмивьянский. Хвоста за собой не оставил.
 Нэрси дурашливо стал отвешивать поклон, тогда Альтнарио бесцеремонно на него облокотился, снял сапог, вытряхнул залетевшее туда перо пегаса.
 -- Спааать охото...
 Звенели птицы, на листьях редких деревьев сверкала роса. Уснуть было уже невозможно, зуб на зуб не попадал. Не только спальные мешки, но и одежда вымокла до нитки. Трясясь и подскакивая, трое спутников сначала как безумные стали гоняться друг за другом. Адъютант успевал ещё и зевать. Арбалета хохотала, глядя на него, и это был лучший способ разогнать кровь по оледеневшим жилам. Дананжерс вынул, в конце концов, шпагу, и троица закружилась в общем сражении, где каждый сражался с остальными двумя.
 Полчаса спустя, не перестав дрожать (уже от усталости), они упали на подсыхающие валуны и свёртки, тяжело дыша и улыбаясь. Нэрси настоял на немедленном отбытии, ведь на открытом пространстве в них попадёт и плохой лучник. Несколько минут они потратили на то, чтоб наскоро перекусить и оседлать пегасов. Сначала летели как прежде, было даже лучше - Дананжерс мчался рядом, неистово размахивал шляпой и что-то кричал. Смотреть любо дорого.
 И тут что-то произошло. Они почему-то стремительно пошли на снижение. Пегасы не могут свернуть сами. Конечно, эти животные разумнее лошадей, которые двигаются туда, куда смотрят, но именно рассудок не позволял пегасам артачиться перед теми, кто был добр и заботился о них. Походило на сильную магию, бьющую в воздухе. Но пегасы не ранены, они просто развернулись и, будто испугавшись, ищут укрытия. Пяти минут не прошло, а трое путешественников снова попали на землю, ничего не понимая.
 -- Клячи, -- плюнул Альтнарио после нескольких тщетных усилий поднять летунов в небо.
 -- Мы ведь не знаем, где мы? -- сказал Нэрси. -- Карты нет, а с помощью волшебства... Да вы сами попробуйте, ничего не выходит. Что это за дебри? Когда взлетали, я думал, что мы над Жилой равниной. А тут лес какой-то.
 -- Это-то как раз не самое странное, -- возразила Арбалета. -- Линерон говорил, что если за нами будут гнаться, можно укрыться в Мерианском лесу. Здесь самое большое преимущество в том, что кругом дебри. Если разбредёмся, даже друг друга не найдём. Но лес Мерианский, значит селение Мериан где-то здесь. Будем искать, выбора нет, раз наши упёртые ишаки не трогаются с места. Поведём их сквозь лес, заодно начнём друг друга слышать, не надо перекрикивать ветер.
 Идея всем понравилась, возможно, оттого, что больше вариантов не поступило. Бронза, Сон и Мгла шли крайне неохотно, потряхивая головами. Им не хотелось привлекать внимание даже собственными шагами. Неужели, это страх? Арбалета потрепала Мглу за гриву, желая сказать, что недовольна ею. Альтнарио опять отчаянно зевнул: «Спааать охото...»
 -- Ложись, чего ждёшь? -- фыркнула Арбалета. -- Знаете, пора убираться из чащи. Здесь не бывает солнца.
 -- Что скажешь? -- усмехнулся Альтнарио, подмигнув градоправителю. -- Всё ещё боишься солнечных полян, на фоне которых не промажет и слепой лучник?
 -- Издеваешься?
 -- А ты как догадался?
 К счастью, ни вурдалаки, ни оборотни, которыми бывалые всегда столько пугали молодёжь, отправляясь в "далёкие и страшные леса", их не потревожили. Может, это вообще бредни?.. Спать хотелось первые несколько минут ходьбы, потом склеился разговор. У пегасов даже крылья машут несвободно и тяжело. Пешком до рудников - без шансов, мягко говоря. Оставалось только купить новых пегасов и вперёд, с песней.
 -- Всё здорово. Но было бы в сто раз лучше, если бы мы знали, куда идти, -- резонно заметил Альтнарио. -- Джунгли какие-то... Может быть, мы идём не в ту сторону.
 -- Хорошо хоть не Дикая Сторона...
 -- А знаете, я, кажется, начинаю соображать, где мы, -- задумчиво проговорил Нэрси. Взгляд его стал пристальным, будто Дананжерс плохо видел.
 -- Ты бывал здесь раньше?
 -- Мне так кажется... но я бы хотел ошибиться.
 Нэрси выглядел смущённым, а не настороженным, поэтому Арбалете не верилось, что лес таит подлинную опасность.
 -- Ты меня удивляешь, -- задорно сказала она, -- я-то думала, что слышала все истории о тебе.
 -- Да это не история, -- чуть покраснел Нэрси. -- Так, маленькое происшествие, в котором я принял участие. Это было давно, и никто, кроме Альтнарио, об этом не помнит...
 -- Что это?.. Не может быть, это же господин Дананжерс!
 Крик раздался со стороны поля. Голос был мужской, и сразу же появился его обладатель: старик с пастушьим посохом, которым он размахивал, забыв, что на него следует опираться. И отовсюду понеслись голоса пастухов и пастушек, словно хор маленьких эльфов: "Не может быть!", "Какая удача!", "А я до сих пор храню его накидку", "В доме моего отца он как-то заночевал"... И тут же, не прошло и минуты, как поляна наполнилась детьми, юношами, девушками и собаками.
 Арбалета изумлённо огляделась и обернулась к Дананжерсу за объяснениями. Вид у градоправителя был несчастный, Нэрси напоминал дымную субстанцию.
 -- Вы не узнаёте меня, господин? -- огорчился старик-пастух.
 -- Отчего же... Вы глава деревни, сосед Пронат.
 Лицо старика просияло.
 -- Верно! Верно! Господин Дананжерс, так вы помните нашу деревню?
 -- И ничуть не странно, он же наш избавитель! -- заметила одна пастушка, мило надув губки и горделиво зардевшись. Опасный, слишком яркий румянец не понравился Арбалете: "Нэрси ведь не нанимался запоминать поимённо все деревни, где побывал избавителем. Кто его разберёт…"
 -- Только я уже год как не глава, -- смущённо объяснил сосед Пронат. -- Тем не менее, смею пригласить вас разделить со нами трапезу и ночлег. Моя дочь Тлаян будет рада... -- он кивнул на краснощёкую девицу.
 -- Прошу простить нас, -- быстро и бесцеремонно прервал Нэрси. -- Мы спешим. К тому же мне и моим спутникам будет удобнее в лесу... В смысле безопасности, -- добавил он, видя непонимание во взорах слушателей.
 -- Помилуйте, сударь, -- вскричал один из молодых пастушат. -- По-вашему, наша деревня такой медвежий угол, что и никакой защиты у нас нет? Ни оружия? Ни магии?
 Собравшиеся согласно зашумели. Мальчик, распалённый успехом, запальчиво продолжал:
 -- Да сам Констэ не пройдёт в нашу деревню силой часов семь, пока мы не позволим, -- смело крикнул он.
 Наступила жуткая тишина, в которой был слышен удар по лбу маленького дерзкого нахала. Все с ужасом посмотрели на Дананжерса, всем было хорошо известно его место при дворе. Мальчик-пастух испуганно озирался, но все лишь угрюмо отворачивались.
 -- Мы восхищены такой силой, -- насмешливо произнёс Альтнарио, и все на него посмотрели, будто только заметили.
 -- Почему бы нам не принять помощь? -- подхватила Арбалета, поняв идею адъютанта: запугать поселенцев, чтобы иметь возможность переговорить с Нэрси и стать полными хозяевами ситуации. Она встретилась с умоляющими глазами Дананжерса, и он уступил.
 -- Хорошо, мы заночуем, сосед Пронат. -- Он вздохнул и украдкой поморщился. -- Но прошу, мы очень устали, не нужно обращать на нас слишком много внимания и донимать расспросами.
 Их торжественно куда-то повели, крича что-то несусветное про «избавителя Дананжерса». Получалось так, что для них избавитель деревни либо не представляет угрозы, либо скрывает что-то, от чего становится опасным. С его приспешниками дело обстояло проще: если они имеют враждебные намерения, то не таились и были прямы. Если бы не постоянный суровый взгляд Нэрси, Арбалете в голову бы не пришло опасаться этих открытых сердечных людей. А Нэрси как заведённый твердил, что предпочитает оказаться на Дикой Стороне, нежели поблизости от их деревушки. Но разве он сейчас не с ними? Значит, прямой угрозы нет.
 Ворота деревни открылись без столичной торжественности, но ухищрений по безопасности было ничуть не меньше. Деревня что, на осадном положении? Хижин совсем немного, не больше двух десятков. Чего бояться?
 -- Проходите, вот же мой дом, -- добродушно звал сосед Пронат. Тлаян улыбнулась Нэрси, а тот побледнел от гнева, но Арбалета заметила мелькнувшую панику.
 -- Нет, как можно стеснять вас, -- проговорил Альтнарио, от которого, видимо, тоже не укрылась острая, как ток, тревога покровителя.
 -- Стеснять? Да помилуйте, такие вельможи составят честь любому семейству! Прошу вас, господа!..
 Тем сложнее отвертеться, что Пронат уже не был главой деревни, нельзя списать всё на "большую честь"... Но честь сама их нашла.
 -- Вы можете остановиться в доме главы, -- заметил пастушонок. -- У него много места и праздник там устраивать будет удобнее...
 Не успел никто и слова сказать, как Альтнарио воскликнул:
 -- Вот смекалистый парень! Ну что, пойдёшь адъютантом к адъютанту, малыш?
 Он догадывался, что семья мальчика будет не против, судя по его бедной одежде и бледному худому личику. Пастушонок робко улыбнулся, очевидно, считая, что знатный человек над ним смеётся. Альтнарио улыбался в ответ и держал вытянутую руку до тех пор, пока мальчик не пожал её.
 Смеясь над шутками адъютанта (Дананжерс смеялся натянуто), отстёгивая громкие похвалы защите и архитектуре (если так можно выразиться) поселения, гости вслед за хозяевами торжественно отправились в упомянутый дом главы деревни. Толпа с каждой минутой становилась всё больше, от неё было всё больше шума. Арбалета чувствовала примерно то же, что на карнавалах: никто ни с кем не знаком, но все до смерти рады друг друга видеть, каждый смеётся над каждым и чему-то жутко веселиться. Глава, высокий человек уже немолодых лет, но крепкий, избегший заметных морщин, вышел им навстречу вместе с оставшимися местными жителями. Он обходился без посоха, поэтому обеими свободными руками бросился пожимать руку градоправителю, а потом - отвешивать почтительные поклоны его спутникам.
 -- Добро пожаловать в Мериан. Что привело достойных господ в нашу отдалённую от центра, но добронравную констэрскую деревню?
 -- Мы путешествуем приказом эфроданиманта, -- ответил Нэрси вежливо, избегая смотреть в лица, дружно обратившееся к нему. -- На нашем пути встретилась магическая преграда, не позволяющая пегасам продолжать полёт. Мы спустились и оказались в лесу, а вскоре встретились со старыми знакомыми.
 -- Магическая преграда? -- приподнял брови глава. -- А, наверное, вы имеете ввиду крики "птиц зелёного золота". Это местная достопримечательность, голоса этих пернатых неслышны человеку, а тех, кому посчастливилось иметь крылья, сводят с ума, кружа голову страхом. Это единственная защита крошечных неуклюжих пичуг, которых мы иногда собираем голыми руками для продажи, если повезёт отыскать гнездо. Они признаны украшением любого роскошного дома. Но, боюсь, в последнее время они не особо популярны, потому что считаются вымершими, и ваша неосведомлённость понятна.
 -- Вы очень любезны, -- ещё раз поклонился Нэрси. -- Изящнее сгладить невежество дворянина и сам дворянин бы не смог.
 Альтнарио легонько толкнул Арбалету локтем: мол, вот какой у нас юморной дворянин выискался. Неудивительно, что Тлаян с него глаз не сводила, да и остальные поселенцы одобрительно разулыбались. Арбалета рассеянно кивнула, очень уж хотелось выяснить, какую такую услугу оказал Дананжерс мерианцам, что его так чествуют.
 Глава лично провёл гостей в свой дом, отдал им большую светлую комнату, в которой поселились все трое. Арбалете хотели предложить отдельную, но она предпочла не расставаться с друзьями, тем более что всё ещё надеялась убраться отсюда побыстрей. Глава пообещал к вечеру пышный праздник, так как сейчас всё равно большая часть молодого населения работает в поле и в лесу, да и не ждал никто гостей, а если будет время, женщины успеют приготовить что-нибудь эдакое к ужину. Трое путешественников попросили только ни о чём не беспокоиться и оставить их одних.
 -- Ох, это облизывание из тех подхалимажей, которые приносят больше хлопот, чем приятностей, -- вздохнул Альтнарио, навалившись на плотно закрывшиеся двери.
 -- Я так ничего и не поняла, -- сердито заявила Арбалета. -- Что это за люди?
 -- Да ерунда это, -- буркнул Нэрси. -- Ты хочешь знать, в чём дело, сударыня Маррэн? Для этих крестьян я не сделал ровным счётом ничего, но моё хорошее с ними обхождение почему-то их поразило. Наверняка, констэры здорово над ними потрудились. Перепугали до смерти, и теперь они на элементарную вежливость бросаются как на невесть какую милость.
 -- Молодец, я почти поверила…
 -- Хватит смеяться! Разницы нет, раз не хотел, значит есть причина. Ну что вы как дети, ей-Богу... Ты-то что гогочешь, шут?
 -- Я, если помнишь, тоже был с тобой, когда тебе оказали почести, -- пожал плечами юноша. -- Выдать вопреки констэрскому закону заклятье, которое имеет право использовать только дворянин, конечно, типичная вежливость. Очень по-дананжерски, мановением руки наведя на целую деревню щит, спасший её от стрел пьяного отряда, летящего охотиться на дракона и не считающегося с ни в чём не повинными людьми. А потом выдать всё это за вежливость. Да ты, Нэрси, просто само совершенство такта!
 -- Это что, правда? -- повернулась Арбалета к градоправителю.
 -- Правда, за которую мне наговорили уже столько благодарностей, что я больше слышать ничего не желаю, никогда и ни от кого! -- Он обхватил голову руками.
 -- Что ж... неудивительно. На месте Тлаян я бы тоже вздыхала.
 Тут она, похоже, ткнула в самое наболевшее, потому что Нэрси вскочил и стал бегать по комнате, размахивая руками. Он ничего не объяснял, поэтому Альтнарио снова взял эту работу на себя. Впрочем, хватило нескольких слов: "Тлаян единственное, что отпугивает нашего градоправителя от деревни". Арбалета ещё не успела ответить, как Нэрси закричал:
 -- Хотел бы я посмотреть, что бы ты стал делать на моём месте, когда стая подговорённых девок во главе с этой кошкой швыряют в тебя заговорённые орехи!
 Альтнарио и Арбалета согнулись пополам от удушающего хохота, но не издали ни звука. Дананжерс напоминал человека, готового на самоубийство.
 -- А что, она ничего, -- прошептал, задыхаясь юноша, -- смотри, какая упорная, как ты ей нужен. Столько воды утекло, а она...
 -- Да ей совсем не я нужен, ей нужно достойное место при дворе. А Селмивьяна - столица...
 Арбалета заставила себя замолчать лишь потому, что горе Нэрси было слишком искренне. Что ж, у каждого есть свой скелет в шкафу, и благородный Дананжерс имеет свой страх, которого стыдится перед друзьями.
 -- Ну, сударь, вы так боитесь дочки бывшего главы, что хотели отказаться от лучшего укрытия, какое могли встретить в своём путешествии? -- поинтересовался Альтнарио, ехидно поглядывая на покровителя. Арбалета не сдержалась и прыснула снова. Дананжерс дико на них посмотрел.
 -- О чём вы говорите? Что вы знаете? -- вскричал он. -- Они не солгали вам, эти деревенские бесы! Настоящие колдуны лишь здесь, вдали от образования и рамок, у которых в детстве не было общепринятых школ! Они самостоятельно развили своё могущество, как развивает его дикий плющ. Садовая роза красива и аккуратна, но смехотворно слаба. Плющ, не знающий правил, норм, приличий, удержу, лезет из всех щелей и щекочет небо! Розу же он задушит, не подозревая и заметив этого!
 -- Не знаю, к чему это сказано, но ведь это хорошо. Значит, мы в полной безопасности, и Констэ даже не будет знать, где искать нас.
 -- Вы думаете я, Нэрси Дананжерс, испугался какого-то Констэ? Я - не желаю стать пленником грубой девицы, не знающей силы своей магии...
 -- Чего ж бояться какой-то девицы?
 -- В тот единственный раз, когда я провёл ночь в этой деревушке, на меня навели заклятия сразу шестнадцать девушек, и всё ради треклятой Тлаян, подговорившей их. Когда же я, пересилив хвативший меня удар и бред, хотел тайно бежать, в дверях меня осыпали приворотным песком, одурманили благовониям и дымами, а потом вслед кинули заворожённые орехи и грибы.
 Арбалета и Альтнарио одновременно уткнулись друг другу в плечо и, не в силах смеяться, тихонько застонали, но так безудержно, что в конце концов это напоминало истошное рыдание. Нэрси окаменел. И тут же бросился вон, хлопнув дверью. Грохот привёл молодых людей в себя. Они покосились друг на друга смущённо, ещё не в силах не хихикать, но уже понимая серьёзность неприятностей их друга.
 -- Что будем делать, пень знает, -- проскулил юноша, закрывая лицо, на котором то и дело появлялась неуместная улыбка. -- Но ведь это правда смешно... Мне, шуту, далеко до него, правителя...
 Арбалета пожала плечами.
 -- Есть предложение. Выйти сейчас на улицу, позвать моего адъютанта-мальчика, узнать его имя и прогуляться. Не каждый день бываем в таких нетронутых уголках природы.
 Мальчика звали Томаг, и он на редкость хорошо знал местные легенды и сказки. Слушать его было всё равно что слушать щебет птички: неизвестно, когда он замолчит и заговорит снова, и голос его такой же звонкий. Сначала Томаг робел говорить с теми, от которых за милю несло благородством, но ласковые лица (не покровителей, а друзей) ободрили его, и язык у него развязался. К тому же девушка ("сударыня Маррэн", - несколько раз повторил, чтоб запомнить, Томаг) была старше его всего на четыре года.
 -- А умеешь ты управляться с пегасами? -- спросила она. Томаг порозовел и ответил:
 -- Я ухаживаю за ними, когда поручают, но никогда не летал верхом.
 -- Но ты же можешь чистить, следить, чтоб корм и вода были лучшие, отличные от обычных, которые дают лошадям? Ты знаешь нужную траву, которой можно вылечить рану или внутреннюю хворь? Всё это нужно в дороге.
 -- Это я могу, -- кивнул Томаг. -- Но заставить птиц "зелёного золота" замолчать не может никто, даже эфроданимант, потому что они поют круглые сутки. Лес замолчит, только когда его вырубят или сожгут.
    Арбалета подумала, что это вполне в духе Констэ – разрушить то, что не слушается или не объясняется. Если бы он только слышал, как какой-то пастушонок говорит, что он "чего-то не может"...
    Альтнарио указал на пастуший рожок, висящий у Томага на поясе: "Играешь?" Вместо ответа мальчишка поднёс гудок к губам и издал чистую трель. Песенка, которая прозвенела для них, была коротка, но изумительно красива, тут звучали высокие нотки и очень вовремя прокатывалась дрожащая волна. Всё исполнялось с детской неиспорченностью и провинциальной простотой и пониманием. Арбалета обняла Томага, когда он закончил, чем привела его в ещё большее смущение.
 -- Ты растрогал меня. Играй всегда, когда захочешь. Грустно тебе или весело - играй! Не кради у людей редкие минуты счастья.
     Томаг несколько раз моргнул, кивнул и улыбнулся, став почти пурпурным. Альтнарио бодро хлопнул его по плечу.
 -- Здоров звенеть, честное слово. Только не куксись от дамских комплиментов, привыкай. Если так же сыграешь при дворе, считай, все первые красавицы твои.
    Они долго смеялись над выражением и цветом лица Томага, после чего разговор пошёл о лесе, птицах и прочих элементах красоты природы. Потом замолчали, потому что забрались на холм и легли в траву лицом в небо, а деревья остались далеко внизу. Над ними кроме незримых птиц и свободы в лазурном исполнении ничего и не было...
    Глубоко под вечер решили, что всё-таки пора возвращаться. Светло ещё: лето. Арбалете не хотелось вставать, очень уж хорошо было грёзить под звуки томагского рожка, слышать лёгкое дыхание Альтнарио, смотреть, как прозрачные и белые лепестки цветов, оторвавшись от земли, пролетают над самым твоим лицом, и можно принимать их за ангелов, пересекающих пространство слишком высоко и нельзя было их рассмотреть. Несколько милосердных минут они всё же потратили на закат, занявший весь горизонт, озаривший долину алыми всполохами. Потом взялись за руки и пошли обратно в деревню счастливые. Как только в таком мире могли существовать констэры? А между тем с ними рядом шёл один из них, хотя и потенциальный мятежник. Посмотрим, что он скажет, когда окажется на Вулиан...
    Мериан напоминала созвездие, держащееся на трёх основных звёздах: доме главы, доме соседа Проната и его дочери, и деревенской площади, если можно так назвать пустое место диаметром в десять квадратных метров, никак не застроенное для празднеств. Томаг помчался по улицам и радостно загудел, помня завет Арбалеты. Молодые люди пробивались за своим глашатаем сквозь липкую толпу, норовящую подойти к ним как можно ближе, прикоснуться, что-то сказать. С трудом добравшись до главного дома деревни, они рухнули на софу (жестковатую, но крепкую, сделанную вручную). Нэрси ещё не было, хотя уже было время поостыть. Случилось что-нибудь или он уже забыл об утренней размолвке и празднует где-нибудь на ярмарочной улице вместе с остальными гуляками?
    Не успела Арбалета додумать эту мысль, как дверь распахнулась, и ворвался Дананжерс. Сказать, что он был напуган, значит не сказать ничего. Он был взмылен, как загнанная лошадь. Язык без костей (она же была всё-таки девушкой) почесал вперёд рассудка.
 -- Как по-твоему, Альтнарио, усталый путник не слишком рад отдыху в деревушке?
 -- Это очевидно, сударыня. Но это напрасно, лично я считаю...
    И тут Дананжерс взорвался.
 -- Можно подумать, вы ничего не знаете! Как вы можете смеяться надо мной?
 -- Но мы провели здесь целый день и ничего не произошло, -- возразила Арбалета.
 -- Да что ты говоришь? Что ж, можете считать себя счастливыми.
    Они переглянулись. На лице Дананжерса смешались ликование (оттого, что он, наконец, убедил их) и горечь (ибо был прав там, где меньше всего хотел быть правым).
 -- Да, да, вы поняли верно. Меня уже успели задеть дурманным грибом.
 -- Бедняга, -- искренне прошептала Арбалета и погладила его по кудрявой голове. И вдруг решительно произнесла: -- Но это не может дальше продолжаться! Или мы недостаточно красноречиво дали понять, что нас лучше не трогать? Я от тебя теперь не отстану, так и знай, буду тебя стеречь. А если Тлаян распоясается настолько, что пойдёт в атаку при мне, я поговорю с ней по душам на месте преступления.
    Дананжерс поцеловал ей руку, и она её не отняла. Альтнарио сказал:
 -- Предлагаю смыться в ближайшие несколько часов.
 -- И оставить эту гадюку с полной пастью яда? Не прищемив ей хвост?
 -- Нет, конечно! Я устрою, чтобы она больше не помышляла об обществе нашего градоправителя.
 -- Почему же ты один? Мы с Нэрси, -- она по-братски фамильярно обняла его за плечи, что было признаком весёлого настроения, -- тоже хотим посмеяться.
    Но Дананжерс вдруг запротестовал:
 -- Гриб будет действовать ещё некоторое время, и стоит мне только увидеть Тлаян, как я стану безвольным и послушным её воле. Единственный мой шанс избавиться от наваждения, не привлекая внимания - исчезнуть, ни с кем не встречаясь, и на пушечный выстрел не приближаться к деревне, пока чары не отпустят.
 -- Жуть, -- мрачно изрёк Альтнарио. -- Тогда план «бее». Ты, Арбалета, доставишь Нэрси в безопасности до леса, а я разберусь с Тлаян.
 -- Мило, -- буркнула девушка. -- А если я тоже хочу посмотреть на рожу Тлаян, когда...
 -- Но ведь ты у нас спец по невыполнимым заданиям, -- невинно отпарировал юноша. Казалось, в волосах у неё затрещала молния, и голос загромыхал как колокол.
 -- Во-первых, не так уж сложно охранять такого как Нэрси такому как ты! Во-вторых, вся эта напряжёнка у меня давно поперёк горла, и будет справедливо, если именно я получу веселье! В-третьих, если Тлаян увидит, что всыпала ей женщина, это будет более действенно!
    Альтнарио, который не ожидал такого шквала, попятился и рухнул в бочку с водой. Всё замерло на мгновение, и все трое засмеялись. Адъютант махнул рукой.
 -- Валяй! Делай, что хочешь, только перескажи в красках, прошу тебя!
    Арбалета победоносно вскинула голову. Дверь во второй раз распахнулась, и господам предстала хитрющая раскрасневшаяся физиономия Томага. Глаза мальчугана сверкали. Сказал только: "Ну, где вы там?.." и снова исчез.
    Это было что-то вроде незапланированного карнавала, потому что все старались заколдовать себя до неузнаваемости. Наши странники много не потеряли, потому что всё равно никого не знали. Зато много получили. Вот уж точно, при дворе они такого никогда не увидят. Кем только ни наряжалась деревенская изобретательная толпа! Но это ещё полдела, они на ходу разыгрывали сценки, подражая городскому театру, но теряя всякие рамки, вся улица превратилась в арену «дионисии». Да что уж там, это было в сто раз непредсказуемей театра, потому что всё было взаправду.
 -- Идём, идём, -- позвал Томаг, нетерпеливо подбегая к лавке с какими-то цветными яркими картонками.
    Оказалось, это маски. За день гонец из Мериана успел добраться до ближайшего купеческого двора и привезти множество товаров и разных игрушек, вроде фейерверка и музыкальных инструментов, без которых праздник не праздник. Томаг по-ребячьи сновал между этих богатств, гремя горстью монет, которые ему дал Альтнарио (залог будущей обеспеченной жизни, и просто потому что хороший парень был пастушонок). Арбалета с адъютантом времени тоже не теряли. Для начала приоделись: он - в эдакого чёрного эльфа (ибо чёрные крылья как ничто гармонировали с его волосами молочного цвета), она - лесным оборотнем, одним из тех, что населяли леса Дикой Стороны (это вышло на основании того, что масок у сударыни Орлеонель скопилось превеликое множество, ей хотелось купить их все и молниеносно кем-то «оборачиваться»). Для купцов сегодня была явно золотая ночь.
 -- Эй, да ты никак собрат, -- окликнули адъютанта Вэн-Бэсторена несколько светлых масок и дружно рассмеялись. -- Рыцарь Рассвета, так?
    Арбалета вздрогнула.
 -- А что вы о них знаете? -- пробормотала она, пытаясь рассмотреть их глаза сквозь прорези.
 -- Что мы знаем о себе? -- загрохотали ряженые, к которым охотно присоединился Альтнарио. -- Мы всегда приходим с востока, но редко - только когда в нашей помощи очень сильно нуждаются... Тогда мы прилетаем на летучих животных и...
    "Рассветные Рыцари" схватились за палки как за мечи и, помирая со смеху, стали молотить воздух и друг друга. Альтнарио приниял в потехе горячее участие. Арбалета разочарованно, почти обиженно, хмыкнула: "Ну, это-то всем известно".
 -- Не скажи!.. А кто знает, кроме нас самих, где находится наше тайное убежище? Ведь оно спрятано где-то на побережье Двух Земель... Кто знает, а?
 -- Знаете? -- с насмешливым сомнением спросила девушка.
 -- Разумеется! Но ты констэр, ты этого знать не должна...
    Тотчас мнимые разъярённые констэры выскочили из-за угла улицы, и завязалась битва. Арбалета устала слушать глупую болтовню. Они, конечно, не сделали ничего плохого, но у неё уже было не то настроение, чтоб веселиться. Карнавал шёл своим чередом.
 -- Слышишь, эй, Томаг, -- окликнул своего новоявленного адъютанта Альтнарио, довольный тем, что Арбалета наконец отошла подальше и не может его слышать. -- Ты сможешь узнать Маррэн в толпе, среди остальных, в этой суматохе?
 -- Е-ё нельзя не заметить, -- внушительным тоном проговорил Томаг.
 -- Да уж! Так вот, если ты готов стать моим адъютантом, то вот тебе первое дело, пока слишком лёгкое, как раз по тебе. Нужно проследить, как пройдёт встреча Маррэн и сударыни Тлаян, дочери соседа Проната. Понял?
    Было ясно, что Томаг всё понял, но сильно сомневается. На низкий поступок, вроде слежки за женщиной, он был не согласен; а если это был дружеский розыгрыш между двумя дворянами, то при чём тут он, Томаг, которому придётся поплатиться в случае неудачи и от Маррэн, и от Альтнарио; к тому ж была и третья причина: Томаг не представлял, чтобы настоящий илимант мог заниматься подобными глупостями, какими-то шутками. Альтнарио избавил его от необходимости сказать всё, но температура его голоса мгновенно упала на несколько градусов.
 -- Если колеблешься в таком пустяке, как я могу в дальнейшем поручать тебе дела настоящей важности?
 -- А я не колеблюсь, -- жёстким тоном ответил мальчишка. -- Я точно знаю: если в адъютанты посвящают, выставляя на посмешище, то я...
 -- Ой, какой жареный петух!
    Альтнарио не умел долго сердиться. Особенно ему это не удавалось, когда он видел нечто такое же неспособное к злости. Последние свои слова он проговорил, когда улыбка невольно коснулась его губ. Томаг насупился, выпятил губу.
 -- Ну вот, а теперь надутый индюк, -- проконстатировал юноша. -- Или ты посчитал меня таким гнилым, будто я шпионю за собственными друзьями?
    Томаг сердито смотрел на него, не зная, верить или возразить. Альтнарио махнул рукой, как бы желая сказать: "С самого начала ты меня подозреваешь, не хочешь выполнить самого простого поручения, пверив слепо. А раз так, какой ты к чертям адъютант?" И мальчишка решился (он правда был очень беден). Быстро кивнув, будто боясь передумать, он буркнул: "Когда приступать?"
 -- Сначала найди Маррэн.
    Томаг отыскал её безошибочно, и адъютант остался доволен своим адъютантом. Тогда Альтнарио велел найти Тлаян, нарядившуюся старой знахаркой. Зря ли? Во-первых, она таким образом сможет подкрасться к затаившемуся в толпе Дананжерсу незамеченной, а во-вторых, это самый невиннейший предлог вывесить себе на шею и одежду целые гирлянды заговорённых грибов. Альтнарио усмехнулся, подмигнул Томагу и скрылся в толпе. Мальчишка несколько секунд ещё колебался, потом снова нашёл обеих дам, вздохнул и превратился в невидимый хвост сударыни Аометы Маррэн.
    Арбалета любила темноту, в ней она чувствовала себя свободнее, живее. Драться она тоже любила в темноте, как ни странно. А уж смеяться можно было только ночью, при луне или свече, наблюдая за объектом смеха отовсюду одновременно. Именно такое веселье предстояло в акте с Тлаян... Арбалета заскользила сквозь празднующих, которые с каждой минутой становились только жарче, совершенно не желая спать. Она только что заметила, как Тлаян покинула радостное общество, оглядываясь и чему-то улыбаясь. Она брела в лес, в руке у неё был гриб, в чьей шляпке заключался колдовской дым. И это всё решило, Арбалета пустилась в осторожную погоню.
    Тлаян, наверное, приходилась далёким потомком какой-нибудь лесной нимфе, об этом говорила бесшумная походка. Ни одна ветвь не дрогнула, когда крестьянка проходила мимо, задевала её, поднимала, отодвигала. Подол платья не шуршал, хотя был здорово накрахмален в честь праздника. Если бы Тлаян знала при этом, что за ней следят, то не преминула бы воспользоваться колдовством. А так к этому средству прибегала одна только шпионка, которой столь же искусная ходьба никак не давалась.
    Наконец Арбалета удовлетворённо вздохнула: впереди Тлаян показался высокий силуэт Дананжерса. Альтнарио, подлец, так и не пошёл с ним, и градоправитель в одиночестве теперь покидал гостеприимную для всех, кроме него одного, деревню. Ну ты, адъютант, и свинья. Хотя она и сама долго не верила в серьёзность грозящей опасности.
    И тут, наконец, кое-что стряслось. Тлаян, решив, что подошла достаточно близко, не догадываясь, что позади неё стоит Арбалета, сжала гриб. В шляпке, в оставленных ноготками девушки дырках, тотчас произошло какое-то жуткое движение, из них повалили густые струи фиолетового дурмана. И тут Арбалета поняла, что медлить дольше нельзя: на глазах атакуют друга! Она выскочила вперёд, в прыжке вынув меч (не для сражения, какое обычно устраивают мечом, ибо это был и волшебный меч). Тлаян отреагировала молниеносно. Луч отразился от магического щита, сбил Арбалету с ног, связал её руки. Произнеся мысленно контрзаклятье пополам с руганью, наследница Орлеонелей вскочила, ещё раз взмахнула мечом. Ничего, только щит отослал какую-то волну-вибрацию, но сам не исчез. Тлаян же ощущала себя в полнейшей безопасности: щит спасал её от новых атак с тыла, а впереди был один Нэрси, человек, которого она больше всего желала встретить лицом к лицу. Градоправитель болезненно поморщился, как от головной боли, слегка откинувшись назад, схватившись за виски. Арбалета знала, что он сейчас борется с магией, наложенной на него ещё утром, окрепшей к полуночи и вспыхнувшей теперь с новой силой по приближении коварной чаровницы. Да ещё этот гриб, дышащий фиолетовой гадостью...
    Арбалета отчаянно закричала, бросилась в обход, ударяясь о невидимую преграду, падая и вскакивая вновь. Тлаян что-то сказала, но мятежница не поняла, что именно. Заметила только, как Нэрси сделал к крестьянке несколько быстрых шагов, каждый из которых, судя по всему, причинял ему глубокую боль.
 -- Колдуй, слышишь!? На три-два! Вместе получится! -- завопила сударыня Орлеонель.
    Тлаян не отреагировала на её зов, и Нэрси тоже не смог шевельнуться. Арбалета не унималась, бежала кругом, но лазейки сквозь барьер отыскать не могла.
 -- Нэрси! Прошу тебя, делай что-нибудь, не стой на месте! Помнишь, "резкие движения ослабляют петли магии...", как там говорил Чёрный Феникс, как говорили все эти профессора! Нэрси!..
    Ничего. Дананжерса шатнуло вперёд как ненадёжную мачту, он медленно опустился перед Тлаян на одно колено. Коварная девица холодно рассмеялась, протянула ему руку. Нэрси безмолвно поцеловал кончики пальцев этой руки. Арбалета обрушивала на стену водопады волшебства и всё тщетно.
 -- Вамибора бусера онилим! -- уже почти не надеясь, взмолилась она, молитвенно сложив ладони (с Первого Наречения это заклинание переводилось как "большое магическое разрушение"). И тут что-то случилось. Лица Арбалеты коснулось лёгкое дуновение, отголосок, который всегда возвращается от удавшегося чародейства. Словно в голове прогромыхал угрожающий звук, и стало ясно, что стена дала трещину. Тлаян впервые обратила на Арбалету внимание. Улыбка её заметно померкла, но не исчезла. 
 -- Попробуй, девчонка, посмотрим, что у тебя получится, -- сквозь зубы процедила она. И повернулась к Нэрси, который, пользуясь, мгновением свободы, успел подняться на ноги и побежать к чаще. Арбалета пришла в такое негодование, что не смогла удержать крика. Ну не время быть джентльменом, нужно было просто её оглушить!
 -- Нэрси! Вернись и ударь!
    Он услышал, краска бросилась ему в лицо. Он уже был за деревьями, но достаточно близко, чтобы Тлаян его нагнала. Но теперь-то он знал, что его ждёт и деликатничать не стал. Едва крестьянка приблизилась - вспышка, глухой стук, тяжёлый вздох и тишина. Арбалета тем временем добила преграду новыми тремя ударами, ощутила, как осколки невидимой магии задевают её, колышут её одежду. А она была уже около Нэрси, склонившегося над Тлаян со странным выражением лица: не то с ужасом и отвращением, не то с робкой радостью и благоговением. Арбалета вспомнила, что приворотная магия на него ещё действует. Схватив приятеля за воротник, она подняла его с колен, основательно встряхнула и окатила проливным дождём (арнатэ годолуга). Нэрси немного оклемался. Теперь пора было разобраться с Тлаян...
    ...Рука Альтнарио показалась над столом, неверно хватаясь за его край. Томаг смущенно стоял около, потому что не знал как реагировать. Вот и голова, и всё остальное адъютанта Вэн-Бэсторена. С трудом он оседлал стул, облокотился, чтоб хоть как-то закрыть хохочущий рот, посмотрел на Томага. Не выдержал этого взгляда, в котором синим по белому было написана осторожность, какую соблюдаешь, находясь в замкнутом пространстве с психом. Снова упал под стол, не в силах успокоиться.
 -- Даже... даже если ты привираешь... -- простонал Альтнарио по ту сторону скатерти, -- я дам тебе... тебе... пятьдесят монет... Купи себе перо и пергамент и записывай свои выдумки, однажды это станет классикой... А если это была правда...
 -- Честное слово! -- запальчиво встрял Томаг, оскорблённый тем, что его обвиняют во лжи. -- Сударыня Маррэн...
 -- ...вырастила Тлаян ослиные уши и поросячий пятачок? И карнавальный костюм дочки соседа Проната признали лучшим? -- Послышался новый грохот: Альтнарио в исступлении стал молотить руками пол.
 -- Именно так! Да вы сами можете убедиться, если выйдите! Спросите кого угодно...
 -- Представляю, что сейчас творится с Аометой... Какую лестную подлянку она подстроила... О, оно того стоило, чтобы уступить ей право защищать Дананжерса... Нет, пятидесяти мало, дам тебе сто...
 -- Да не нужно мне, это уже цена заказного убийства, -- проворчал Томаг. Альтнарио вытаращил глаза.
 -- Откуда ты такого понабрался, дружок? Или илиманты, разоряющие поселения, как змеи птичьи гнёзда, уже предлагают услуги убийц на заказ? Да и не за службу, а за дружбу я хочу тебя наградить. Правда, мы ещё не друзья, потому что ты мне не веришь, но у нас будет время. Ну так что, мир?
 -- Мы ж не ссорились, -- недоумённо пожал ему руку Томаг.
 -- Я напугал тебя своим гоготом. Но я не всегда такой бешеный, только после бешеного карнавала и бешеного вина, вырастающего в вашем краю. Итак, мир. А ты постарайся в свою очередь поменьше говорить о заказных убийствах и прочей чепухе. Не к лицу такому желторотику с таким простодушным лицом говорить и думать о такой гадости.
    Томаг снова пожал плечами.