Багровые кочки

Я не буду играть в хорошего человека. Мне достаточно быть самим собой, чтобы догадаться, кто есть кто. Но разве я не могу стоять наравне с людьми высшей касты, если мой уровень  интеллекта обогнал их уровень развития мозга. Я сам могу себе многое позволить и не зависеть от чьего-либо мнения.  Я уже иду по намеченному пути. Он для меня лёгок. Но когда я пройду весь этот отрезок, что я получу? Мудрость?- она у меня и так есть. Богатство?- зачем оно мне, если главное скрыто в голове. Любовь?- до меня никто не сможет дотянуться. Семья?- но у меня есть мудрость. Так получается, что мудрость означает отрешение от жизни и самодовольствование своими познаниями?
Мне вечно суждено ходить по земле, ногами ощущать почву и чувствовать влагу ветров и свежесть утреннего воздуха. Но разве это важно перед сущными вещами? Именно такого рода романтичные натуры всегда оказываются с «разорванный» сердцем. Но закрытые люди, как правило, бывают в более худших положениях. Кто берётся осуждать человечество за своё восприятие реальности и возделывание для себя своих мировоззрений? Только такие люди, которые ничего не смыслят в данной им жизни, всегда уверены в себе и готовы идти по головам лиричных индивидов, дабы достичь цели. Мало, кто из них понимает, что достижение цели не должно никому вредить. Правда, это уже не мои проблемы. Каждый человек должен сам до этого дойти и переосмыслить несколько раз, только тогда он сможет стать в полном смысле полноправным владельцем души.
Человек может достичь своего совершенства тогда, когда ему перестанет льстить, что он умнее кого-то, и тогда, когда он не теряет смысл жизни от своей мудрости. Многим это не грозит, потому что им это не надо.
Я никогда до этого не занимался самоанализом, но сейчас приходится, ибо я в нём нуждаюсь. В таких случаях мне никто не может являться указом, но я люблю общаться с людьми.  Я люблю людей, чем и поплатился. Я им никогда ничего не рассказывал про себя, я держал все свои подвиги и поражения при себе. Я давал советы всем, кто меня об этом просил. Но глубокое разочарование ждало меня, когда я узнавал, что их больше нет. Бесследно исчезнувшие тела их снились мне каждую бренную ночь. Я не знал, куда мне можно пойти, чтобы не карать себя за неведомое причастие к их пропажам. С тех пор я начала всерьёз задумываться, можно ли обойтись без физического отдыха, когда спишь или можно контролировать свои ночные видения.
Я мало что смог обнаружить в себе неестественного другим людям, но для себя я добился усвоения некоторых уроков, проведённых во внеочередное время суток. Я лишь стал прерывать мои ночные беды, но не больше, для меня поворачивать ход событий в другую сторону во сне было невозможным. После этого я точно понял, что нужно было мне сделать уже давно: заняться саморасследованием пропавших безвести. Была информация, что их нигде, и никто не видел, а можно и сказать, что информации не было. Прочесть гримуары для меня стало первоочередное задание, дабы познав некую суть загробной жизни, я бы смог узнать нечто большее, чем обыкновенные сыщики.
Пора тайн открылась для меня, я, своенравный эгоист, понял мести некий смысл. Но мне не это было надо. Я долго не мог взять в толк, как можно верить умерших людей, что живы они и ходят по нашей земле. Мне надо было это понять, я долго мучился, но не получать должного отдыха во сне меня угнетало больше.
Прошло много месяцев, пока я сам не познал сущности багроты тех кочек времени. Духи мне сообщали про них, про то, как те заглатывают туда насущных людей в самые неожиданные моменты и в самых неожиданных местах. Багровый туман настилает как одного человека, так и целые сотни людей. Многие не возвращаются, некоторые прибывают обратно спустя столетия.
Я был проклят своим отцом при рождении. Он был ленив и зол постоянно. Для меня являлся стереотипом человека, которого не должно существовать. Именно из-за него я пал в глубокие раздумья о жизни и смерти. Моё умение анализировать сложные ситуации бесило его ещё больше, чем когда я спал и улыбался во сне. Тогда никто не мог подумать, что его проклятье отразилось у меня на самом сердце в буквальном смысле. Грубая пометка осталась на моём органе жизнедеятельности, я живу с этим и до сих пор. Но узнал недавно. Эта пометка является призывом багрового тумана, последствием чего люди, которые мне доверялись, попадали в кочки злосчастного времени и не находили больше оттуда выхода.
Так вот, пришлось попасть мне в такую яму, и я провалился в неё с головой, поглощённый своим горем. Я имел невероятную возможность уходить с одного пути, ступая на другой. Я искал друзей своих, но в миллионах душ я путался и спотыкался. Времени у меня было достаточно, ибо я разозлил правящего миром иным, и он меня отослал скитаться чуть больше вечности. Я имел прекрасную возможность отправиться на поиски кумира моего детства. Я шёл к нему, и шёл я долго, с интересом рассматривая лица других душ.…О, Небо, что я вижу! Это же то самое поселение, хранящее известность под легендой, связанной с «кроатоном». Эти люди безличны, они уже никогда не попадут в реальность жизни, которую мы привыкли проживать. Я хотел спросить у них кое- что, но они испарились. Так банально, но я был готов скорбеть об упустившийся возможности.
Мне оставалось где-то пару тысяч километров, но усталости не было. Я мог спокойно ходить по водам, не ощущая ничего, кроме твёрдой оболочки этих мест. Много интересного пришлось мне узреть в пути, многое пугало, многое настораживало, многое радовало, многое оскорбляло, но в большинстве случаев хотелось просто ничего не видеть.
Шоком для меня стало обитание главнокомандующего Пинтой, того самого моего фаворита жизни. Там души отличались от душ в других местах мира. Они наполняли меня полным разочарование и несчастием, их даже не хотелось приютить. От печали к ним ты либо не знаешь, куда себя деть, иногда легче умереть, либо это приторная многострадательная картина вызывает у тебя отвращение, где выходом тоже является смерть. Для меня это стало настоящим испытанием такого рода, что мне хотелось провалиться куда-то в недра планеты.
Я стоял долго, не желая двигаться дальше, и ожидая человека, который должен был осчастливить меня. В таком положении я провёл несколько дней, наверное. Самый большой страх я испытал когда люди все исчезли, а вместо них стали проплывать целые корабли, они проходили сквозь меня, а надо мной летали самолёты. У каждого судна была своя история, которую оно проживало заново. Каждый пассажир на них видел свою картину. Я же пытался разглядеть Пинту, но не видел её.
Я устал. Моё изнеможённое сознание обрушилось на обветшалую кожу. Я хотел спать, но не мог поменять своего положения, я двигался только вертикально. Теперь я стал понимать, почему эти души искривляют сознание морщинами и складками лица. Я мог думать всё меньше и меньше. Моё сознание отключалось. Я перестал соображать, где я нахожусь. Последняя моя мысль оказалась таковой: «Я стану фантомом? ... Кто такой фантом?».
На этом существование его личности прекратилось. Как и многие люди, он не умер, он потерял себя в бездонной пустыне таких же, как он. Его квартиру купила молодая семья. Имущество было распродано и полученные средства переданы государству. Соседи поскорбели только из-за жалости к себе, ибо рядом с ними случилась беда. Дворовый пёс нашёл нового кормильца.