Последний день фиолета

 - Ты меня любишь? – вопрос, который застает врасплох даже мертвых.
 – Все еще любишь? – продолжение сказки в следующем выпуске. - ......, - пробел, никаких обвинений не последовало.
 Только ее глаза. Она нашла тебя, получила тебя, и в этом мире была занята только тобой. Ее внутренний мир располагался всего в полуметре напротив, каблуки подняли ее на один уровень вверх, не было никакой возможности посмотреть через нее в некое никуда.
 Вот она – протяни руку, сделай шаг, жест, раз... еще раз.

 -Лин, ты знаешь..,- отвратительное начало фразы. Короткий выдох, который запнулся и заблудился. Вынужденный шаг в ответ. Глаза замечают только мутный образ напротив. Он настойчив и требует ответа. Ему нужны сразу все ответы и все ответы сразу.

 Мутный свет проливался через окно напротив грязным ожидающим дождя утром. Закрашенные после ремонта ручки. Треснувший подоконник, усыпанный крошками и пятнами. Муха, которая пытается разбить себе голову…

 Выжидающий силуэт напротив, вырезанный в мире черным настойчивым оттенком.
 Лина приблизилась, заслонила собой окно мир и любую перспективу, уперлась в меня, остановилась (ее остановила грудь - буфер обмена - надо же) и ВОШЛА В ФОКУС.
 Ее голова рядом, только дерни взглядом, ее тело еще ближе, подними руки и положи туда, где тебе будет удобно. Просто прикоснись, притронься ... Воспользуйся случаем, счастьем. Так не было уже очень давно, дико давно, дольше чем давно. БЫЛО ЛИ?

 Запах молока, крема из молока, коктейля из молока, ощущение дешевого кафе до обеда. Узкий коридор, ведущий в кладовку «Только для персонала», узкий, чтобы разойтись, но не чтобы встретиться. Вот так впритык. Тонкий прозрачный запах духов. Нежный и одновременно дешевый. Легкий, но грустный.

- Я здесь, - голос почти в самое ухо. Шорох и шепот. – Посмотри на меня, Мик ,- нежный требовательный тон.

 Повернуть голову, попытаться и получится. Локон волос аккуратно убранный за ухо, заколка с бабочкой, высокий лоб, сережки с маленьким камушком отражающим утро.
 Шея дернулась, голова повернулась, и все получилось. Бледно-коричневые глаза, оттенок сгоревшего счастья, целый мир бутылочного цвета, глубокий блеск отражающий только тебя и только для тебя.
 Это было не больно. Как выстрел в упор. Это продолжалось и продолжалось.
 Слов по-прежнему не было. Жесты просто не помещались.

 В старом парке за площадью, в самом глубоком и мрачном углу, заросшем и заброшенном оставленном всеми только для них двоих, на полуразбитой скамейке была надпись «Мик помнит Лин». Надпись сделанная ножом Мика. Лин держалась за колени. Ей было холодно и одиноко. Это было в прошлой жизни.

 Ее глаза занимали все лицо. Бледное нервное лицо, воспаленные губы, очень много внимания и никаких комментариев. Только маска ожидаемого отчаяния, постепенно выбирающегося наружу.
 Она нервничала, локон волос вывалился из-за уха и разрезал щеку надвое глубокой полоской.  Взгляд заблестел холодом. Она смотрела на него, но через него.
 Она напугана больше меня, - шепот подсознания требующего действия. Мик поднял руки прикоснулся к Лин, наткнулся на ее локти (ее руки висели безвольной плетью) провел пальцами вниз и обхватил пальцами ее запястья. Руки согнулись и поднялись навстречу. На левой, скользнул вниз пластмассовый Таймекс (застежка вверх, часы вниз … 9-38 равнодушный ритм мигающих точек) Пальцы, бледный почти бесцветный лак, и все это краем глаза не отрываясь от двух бездонных колодцев ее внимания. Напуганного внимания.
 
-Это все еще она – не голос, а внезапное ощущение. Мик помнит Лин до сих пор. –Это последнее прозвучало вслух. Только это получилось уверенно и по настоящему.
Лиин дернулась, но не попыталась вырваться. Пальцы висевшие двумя увядшими цветками сжались в кулаки. Она напряглась и тяжело выдохнула прямо на него.
 
 События метнулись вперед. Мик бросил руки (они так и зависли вверху) провел пальцами вниз, и там, где форменная юбка закончилась, подхватил Лиин за ноги и усадил на подоконник. В одно мгновение она обхватила его ногами, руками и собой. Спина упиралась в стекло, стекло в задний двор и забор, забор отрезал кусок осеннего неба глубокой каменной сыростью. Холодное стекло запотело и отрезало мир оставив их вместе. Мик был очень близко. Ее руки на шее, его под ее ногами. Лин все еще смотрела на него в упор почти касаясь его носа. Холод, неуверенность, страх, внезапная решительность, - погода неожиданно изменилась, климат деформировался, огонь вернулся. Они наконец-то встретились.

   -Мик все еще помнит Лин, - повтор одними губами только для ее губ. Шорохом. То, что было нужно только ей.
  Глаза встретились, внутри забился ритм. Лиин только теперь убрала выпавший локон (медленно и механически) вернула руку ему на шею, склонила голову и шепотом выдохнула: – Лин все забыла – добавился мокрый оттенок слез – Лин заблудилась и потерялась – начался дождь – мне было холодно и одиноко – снег – Лин умерла.
Она искала тебя до последней своей минуты. Она верила и искала.

 Ее губы прикоснулись, и сквозь поцелуй она произнесла: - Я тебя нашла … Длинная пауза, ночь глубоких теней, паук встречающий осень. Мокрые ветки стучатся в окно, серый цвет скрывающий внутри золото, гулкое эхо дня в пустом длинном коридоре. Счастье.