ВОИН

Листья падали с тихим шорохом.  Как-будто кто-то нашептывал неведомые тайны.  Желтые – как золото.
Красные – как кровь. Они падали к ногам седого Воина, как страницы жизни падают на дно души. Души Воина Света.
Множество ран и рубцов покрывало её – ошибки, неверные поступки, колебания, слабости – навечно оставляли след, как в камне.

Немало сражений с Темными Силами в разных мирах выиграл Воин, узнавая их в любых обличьях, образах и ипостасях.
И давал отпор. Без тени страха.  Без колебаний, без злобы, без торжества. Настоящим опытным бойцом
он был во всех телах и жизнях.

Последнее сражение. Долгое и трудное, как никогда. Темный противник очень высокого ранга.  Быстрый, как мысль.
Неуловимый, как сон. Воин бился из последних сил. И, казалось, победил.

Искорка торжества вспыхнула в душе уставшего, до изнеможения, победителя. Темный отступил и ухмыльнулся.
Мерзко, как они это умеют. Сердце Воина обмерло и покатилось в пропасть. Столько злобного торжества
было в той усмешке, что несчастный  понял – проиграл. В руках врага был человеческий ребенок.
Противник лишь притворился побежденным.  И теперь,  по праву победителя, мог забрать все, что пожелает: жизнь, душу.

Темный забрал то, ради чего живет и борется всё живое на земле. То, что было для Воина дороже и жизни
и души – его  дитя. Потомка славного воинского рода.

Такая боль и безысходность вонзила когти в живое человеческое сердце, что Воин Света перестал дышать.
Что сделает злобная тварь с невинным ребенком? Все, что захочет. Впервые бесстрашный и мудрый не знал,
что делать. Знал лишь одно - сражения не переиграешь.

Равнодушные, холодные капли дождя, как слезы, капали на застывшее  мокрое лицо. Смерть,
как всегда неслышно витала рядом. Неизменная спутница его сражений.
«Уйдешь со мной?»,- спросила она.
«Нет, не могу сейчас. Дай только передышку». И Смерть спрятала душу Воина между мирами. На время.

На больничной койке лежал в коме старик. Суровые черты его лица искажали мука и печаль.
Дверь в палату приоткрылась и чьи-то горящие насмешливые глаза остановились на старике. Темный ждал.