1987-2012. Эпоха десталинизации. Ч. 4

Начало см.: http://proza.ru/2012/01/21/694

4. После 1996 г. Второй этап "десталинизации"

После президентских выборов 1996 года стало ясно, что коммунизм в России окончательно уходит в прошлое. КПРФ пришлось забыть о своих претензиях на роль правящей партии,  оставаясь, однако вплоть до 2003 года обладательницей самой многочисленной фракции в Государственной Думе. Компартия стала системной парламентской оппозицией. Популистская ЛДПР на долгие годы абсорбировала значительную часть голосов недовольных, а наиболее радикальные организации, как правого, так и левого толка маргинализировались и ушли на политическую периферию.

 Политический закат ждал и правых либералов перестроечно-реформаторской волны, чьи партии отождествлялись в сознании населения с катастрофическими последствиями политики Ельцина. Партии приверженцев отчетливо прозападного либерального курса: «Выбор России», «Правое дело», «Союз правых сил», «Яблоко» от выборов к выборам теряли голоса избирателей, пока после законодательного увеличения процентных ограничений окончательно не оказались без представительства в Думе, сохранив однако влияние в крупных широковещательных СМИ.
 

 Таким образом, коммунисты и правые либералы – главные участники прошлых политических битв,  обозначили крайние фланги российского политического спектра. В непримиримом антагонизме этих течений политической мысли, одним из важнейших вопросов, определяющим идеологическую идентичность и политическую аргументацию был и остается вопрос «о Сталине». Для либералов Сталин остался воплощением античеловеческой сущности советского строя; для коммунистов и левых патриотов-державников символом крупнейших побед эпохи СССР.

  Проблема, имеющая отношение к истории Советского Союза, способствовала формированию полюсов политического пространства России.


 Начиная с 1996 года, наибольшая динамика происходила в перспективном центре политического поля, где из течений правых и левых центристов  формировались партии, коалиции и блоки. Из них следует отметить «Наш дом - Россия» (фракция в Думе 1995-1999 гг.), «Единство» (1999-2001), «Отечество-Вся Россия» (1999-2002) и, наконец,  триумфальная «Единая Россия» (2002 -…) -  «партии власти», которые в те или иные годы становились основой формирования правого центра. Эти партии, выражали интересы правительственных кругов, административно-хозяйственной номенклатуры и крупного отечественного бизнеса - так называемой «олигархии». В основу идеологии  партий были положены принципы «опыта и ответственности», умеренного патриотизма, стремления к стабильности, государственных интересов. Партии «прагматиков и государственников» боролись с основными своими соперниками – коммунистами, и дистанцировались от непопулярных реформаторов-либералов.
 
 Идейно-политическая доктрина  правого центра  провозглашала стремление к консолидации общества на основе стабилизации и консервативных ценностей. Однако особенностью постперестроечного российского общества можно считать как раз отсутствие таковых, в понимании западных политологов, консервативных ценностей. В постперестроечной России  все ценности, относящиеся к консервативным и традиционным, так или иначе, оказались связанны с советской традицией. В стране, в которой более 70 лет господствовала коммунистическая идеология, не существовало  традиционализма, базирующегося на преемственности религиозных, национальных ценностей и уважении к частной собственности, в защиту которых обычно выступают консервативные партии Запада.

   Показательным оказался опыт создания левоцентристских движений и партий.  Запрос на появление некоммунистического левого движения, выступающего с умеренными социалистическими лозунгами пытались реализовать разные партии.  Наиболее заметные  из них: «Конгресс русских общин», «Родина», «Партия пенсионеров»,  и, наконец, «Справедливая Россия», состояли, в реальности или номинально, в  разной степени конфронтации с властью. Созданная в результате слияния нескольких партий в 2006 году партия «Справедливая Россия» утвердилась в левом центре. Ее опорой стали избиратели, тяготевшие ранее к КПРФ, а также разочарованные в политике «Единой России». В качестве основного разделительного идеологического барьера между КПРФ и «Справедливой Россией» выступила не только умеренность декларируемых патриотических и социальных лозунгов, но и неоднократно озвученное устами лидера «эсэров» С.Миронова негативное отношение к сталинизму и коммунистической диктатуре.

  Умеренный левый центр позволил контролировать социальное недовольство, потенциально выливающееся в поддержку компартии. 
 
  Начавшаяся в России в 2000 году «эпоха Путина», ознаменовала собой время экономической стабилизации,  укрепления государственной власти, усиления позиций страны на международной арене. Появился  запрос на появление такой консервативной идеологии, которая бы примирила все еще негативные по отношению к государству общественные настроения с действительностью послереформенной страны.
 
  Эта задача могла быть решена только при помощи примирения  антикоммунизма с сильными традициями патриотизма и ностальгией по советской державности. Мнение Владимира Путина, заявившего  о том, что крушение СССР «стало величайшей трагедией 20 века» отражало настроения большинства населения России.  Построением новой государственной идеологии России – реальной правопреемницы распавшегося СССР,  решались важные задачи: у коммунистов отбирались основные политические козыри, а провозглашением преемственности российского патриотизма от советского закреплялся общественный консенсус. 

  Однако было необходимо провести четкое разграничение между приемлемым патриотизмом и коммунистической идеологией. Историческая персоналия  Сталина была востребована в который уже раз.  Теперь антисталинская пропаганда велась  параллельно с кампанией по возвращению патриотических и державных ценностей.

   С начала 2000 годов появляется большое количество новых документальных, художественных фильмов и телесериалов, посвященных сталинской эпохе и Второй мировой войне. В основу этих картин был положен образ патриота, претерпевшего от сталинской власти, но вопреки своим обидам полного решимости сражаться с внешним врагом. Этот  герой стал символом, объединившим две правды - о репрессированных сталинским режимом и героическом подвиге советского народа в годы Великой Отечественной войны.
         
Следует признать, что произошедшие в государственной идеологии изменения не означали поворот к объективному анализу и осознанию исторической правды. Появившиеся в прессе исследования, претендующие на объективность в вопросе определения общего количества жертв сталинских репрессий, мало кого интересовали. Коммунисты и левые патриоты считали этот вопрос провокационным и игнорировали его обсуждение. Их оппоненты из либерально-реформаторского лагеря, оперирующие цифрами в десятки миллионов жертв, отказывались обсуждать  по другой причине - они видели в постановке такого вопроса желание принизить значение совершенных в сталинские годы преступлений.

  На общем противоречивом фоне возникли взгляды, которые принижали или игнорировали роль верховного руководства СССР в годы войны. Согласно этим воззрениям, победа в Великой Отечественной войне была достигнута не благодаря, а, возможно даже, вопреки Сталину и возглавляемому им военно-политическому руководству. По-прежнему, акцентировалось внимание только лишь на ошибках, допущенных в годы войны.
 
      В годы перестройки была провозглашена кампания преодоления «культа личности» Сталина, которая на деле разрушала коммунистическую идеологию. Антисталинская пропаганда, не прекращающаяся и после окончательного поражения коммунистов и пресечения их попыток возвращения к власти,  привела к формированию феномена, который можно назвать «антикультом»  Сталина,  способствовавшим решению очередных политических задач российской властной элиты.

  Продолжение см.: http://proza.ru/2012/02/19/63