Быль казака Андрея Дубенского

  В стародавние времена жил-был казаче. Молод был казаче, да силён. Андреюшкой - величали. Много боёв победных совершил он. Много земель новых на Руси-Матушки покорил он. И вот как-то пришёл гонец за ним, к царю-батюшке позвать, поклонится в ноги его величественные, да поцеловать рученьки его белёсые, да получить поручение царской важности. Согласился казаче, да пошёл он гордою, да походкою, да воссел он на коня своего, да воронного, да поскакал по городу-то по русскому. Ко царю-то ко батюшке.
  Приехал казаче ко дворцу-то расписанному, приехал и видит:  люд бегает в суматохе, придворные носятся с поручениями, сторожа стоят пред воротами, ни глазом, ни бровью не шевелящие. Поклонился Андрей дворцу-то расписанному, во славу его великую, да во блеск его глаз слеплющий. Да пошёл дальше, вглубь родного расписанного, в гости к царю всея Руси-Матушки.
 Идёт он по коридорам некончающимся и приветствует челядь незнакомую. Любой труд любим и тяжёл. Со стен дворца царь-батюшки люди с картин грозно смотрели. С перстнем, да со скипетром царским с картин злоторамных смотрели. Грозно. Как и царь батюшка. Постучался наш казаче-добрый молодец во дверь-то величественно-царскую, да с поклоном до самого полу-то вошёл в покои священные.
 - Войдите!- вскричал царь-батюшка.
Осмотрелся Андрей-добрый молодец, осмотрел все покои дубравые. И взглянул во глаза-то во царские. И взмолился Святой Богородице. Дика слава ходила о царь-батюшке. Молва лютая мчалась по городу. О поступках его, надругательствах. О словах-то его, и о голосе. Застрашился Андрей-добрый молодец, забоялся казаче Русь- Матушки, но виду не подал наш молодец.
- Это и есть, покоритель земли свято-русской, представся казак, не страшись!
Расправил плечи Андрюшенька, выгнул спину почти богатырскую, и сказал басовым голосом:
- Дубенским Андреем меня величают. Я быстр и хитёр! Много побед одержал я славных! Сам бы Ермак позавидовал подвигам моим! Если бы не он, я бы Сибирь захватил!
Задумался Михаил Фёдорович, задумал он думу величавую, и через мгновение длинное, сказал казаче самохвальному:
- Раз ты такой славный и красный, тогда вот тебе заданье царской важности: стали на нас татары с монголами нападать частенько. А в Сибири у нас защиты нету. Иди-ка Аднрей- казак всея Руси, ты, как  Ермак, найди нам место для острога доброго, чтобы защиты царя-батюшки племёна местные повидали, да присягу долгожданную принесли, ко мне коленами приклонившись! Да татары с монголами увидили что такое казак русский! Ступай Андреюшка! Ступай, благославленный!  на Красном Яру, острог поставить, и башни порубить, и около острогу рвы покопать, и надолбы поделать, и крепость укрепить, пашню и всякие угодья отыскать. А как острог поставят и всякими крепостьми укрепят, и ему, Андрею, о том отписать в Тобольск тотчас...!!!
 Поникла голова Андрюшина. В Сибирь, к медведям, отправлен он. Но отправлен самим Михал Фёдырычем- самим царём-батюшкой провославным. Вышел он из родного-то расписанного, вышел и снова поклонился цворцу священному, во покоях которого царь-батюшка отдал приказ ему. Делать нече,- решил казаче и снова сел на своего коня да воронного, и снова поехал во дом-то свой прекраснейший, да всею душою любименький. Конь воронной, да высоконький, глядел на всех ясным соколом, с верху вниз глядел конь воронной, будто челядь все люди казачия, будто сам он как царь и как батюшка, будто нету его распрекраснее, и хозяин его как свят солнышко. Днём светит да все ему поклоняются. Но Дубенский наш ехал понурившись, свято солнышко тихо погаслое, прискакал он к двору долгожданному, очень сильно родному и красному.
 Конь воронный его остановился, головою своей покачаювши, зелёну травку дёрнувши, слушал речи его раздирающи:
-Дорогой жеребец мой ты воронный, не смотри на меня ясным соколом, я похвастучи батюшке старому, загремел на ссылку в Сибирюшку! Да прости ты меня черноокий мой, не вини своего ты хозяина, привези ты меня на острог живой, во Сибирюшку ненаглядную! По степям да по русским далинушкам по холмам да  полям чернозёмистым, привези ты на русску равнинушку, коли любишь меня прихвастливого! Коли нет, то беги восвоясии, не заблудши беги ты ко матери, да веди там свою ты судьбинушку! В мире ты да в всесогласии!
 Растрепалася грива воронного, да забил он хвостом по спине своей, и поникла конная головушка, да поникла к земле-матери.
- Не печалься конёк ты мой воронный, не печалься о том, что вскорь сгину я. Позабочуся я о судьбинушки, ты ж беги, ты беги провославный мой!
 Развернулась коняга казачия, и махнула хвостом на прощание, да копытами забила страшными... и ускокала в его вспоминания. Посмотрел на следы от копыт его, его добро-коня послужившего. Добру службу с ним повидавшего, да по русской земле поскакавшего. И ещё он сильней огорчился наш, добрый молодец казаче бесстрашный наш, за свою огорчён он судьбинушку, да свою неприглядну кручинушку. Завтра утром на заре восходшего поскачет он к палатам царь-батюшки, за отрядом своим бесстрашным, да за благословлением Господнем, да за царскою похвалою. А сейчас наш казак, наш Андреюшка, прежде спати завалившись выпиет, выпиет он за кручинушку : за коня за его за ушедшого, за приказ, за его, за бессовестный, за прощанье его мало-детское, за его расстованье с семьёюшкой. Налиет себе в рюмку горяченькой, на меду, на овсу, да настоенной, помечтает о других обстоятельствах, чтоб не расстоваться с семьёюшкой. А что он скажет Любашеньке? Как оправдаться пред Господом? И мечтать о других обстоятельствах, чтобы остаться с собою.
 И вот, рано утро, заря восходящего, в глаза да в казачие щемится, разбудить намеренно хочется, да  поднялся уже наш казаче. Добр, красен, и могуч. Смирился он с поездкою, да теперь готовится в путь. Взял казаче с собою пожитки все. Коль ни на год, а на три катается, коль с семьёю своей не прощается, вдруг вернётся? Вдуг нет? Не прощается... собрал наш казак- добрый молодец сумку свою, да прошёл во двор сесть на бестрашного ворона! Но вдруг вспомнил он как тот воронный, что так нежно и лаского шепчится, что так быстро и строго катается, убежал от него распрекрасного, убежал от него самохвального. Не поникла Андрея головушка, не поникла и воля казачия. Запрокинул на плечи он сумищу, и пошёл на двоих ко царь-батюшке. Долго шёл наш Андрей одинёшенький. Каблуки лишь стучали да по полу. Да и ветер лишь локон кудрявой-то шевелил на поднятой головушке. А Андрей не обращая внимания шёл и думу думал великую, как вернётся Андрей-он спасателем, как повиснут на нем чернобровые, и как Любушка ласково щемится, и как батька его обнимает-то, и как матерь его лобызает-то. И как сам Фёдор Михайлович руку жмёт при честном народе-то, и как он не стесняясь, не щемющись стоит распрекраснейший весь. Как представил Андрей- добрый молодец, так поднялася воля казачия, так чуть выше стала головушка, так и дух наростал выше небушка.
 Удивился царь наш всезнающий, как пришёл к ним казак-добрый молодец, но пришёл он не гордым наездником, а совсем не приглядным соколиким, прошагав всю дорогу он пешую. разозлися царь на казачия! Не казнил он чуть нашего Дюшенькую. Но рассказал ему он про конячию справедливость, и про свою. Смягчился сразу царь-батюшка, да даровал ему коника нового, распрекраснее, да вороннее. Но не мил этот конь для казачия, ведь ушёл от него, от молодчика, старый воронный, но не ясна теперь их судьбинушка, и не ясна теперь их крутинушка, по какой те проедут долинушке, на какою наскочат холминушку, да где те наскочат на минушку. Принял от царя он дар тёмноочий, да слушал наставления царсие, да пожелания:
- Дорогой мой казаче- Андреюшка. Не смотри печально светлоочий мой, посмотри с надеждой, и не скрой празноства своего пробирающегося! Езжай ты во славу великую! Езжай с надеждою глядучи! В голове держи думу великую, о возвращение твоём- повелитиле! И будут до полу те кланятся вся челядь, да люд гражданский! Как встречать тебя будут во златие, как дарить тебе будут подарочки! Пировать все мы будем медовыю, да под нос запевать соловьинные! Так езжай ты Андрей- добрый молодец! Так езжай ты во славу великую! Да приедь ты живым-здоровёхиньким! Да прославь ты старушку Россиию!
 С напудственным словом царь батюшка сам поклонился до пояса, и развернувши свой стан, солнце затмевающий, пошел в покои дубравые. А челядь, мелка да всезнающа, подвела его коника нового, подвела под узцы его кожаны, да повела к месту встречи отряда добрейшего, который рискуя судьбинушкой пойдёт острог строить.
 Бравые оказались детинушки! Ясным соколом глядучи оторвался от челяди, и казаче казачеим, ворвался в домишечко. Не большое не малое. Сидели там козлики. Белогривы молодчики. На кого ни глянь- распрекрассные. Все русские да коренастые! Познакомился со всеми добрый молодец, наш казаче свят солнышко - Дюшенька. Познакомились да поехали. Родину защищать от татаро-монгол!
Выезжают. Все кони- приекрасные. Чёрной гривою важно шатаются, копытами мягко играются. А идут-то как!!! Просто вороны! Гордо подняв чёрны головы. Казаче наш ехал важнее других. Он- казаче, а те просто люди.  И добрый народец им пожелания вслед кликал, чтоб все те вернулись здоровеньки, да с землёй отвоёванной.
 Снова Андрюша понурил чело. Он думал: "А правы ли люди?" Ведь если они с ними за одно, то что же действительно будет? А может они и впрям не доедут, а Матушку скоро убьют? Иль всё же народу нельзя доверять, и они просто все врут? Наверное всё же народ приверает, ведь царь их отправил одних, и каждый хотел враждебны земли сжигая, померятся с деревенскими сил? Скорее всего, так должно бы и быть. Но что же так Дюшеньке плохо? Быстро смахнув с лица всю тоску он выехал за пределы любимого дома.
 Вошли казаки в незримы просторы, ещё непокорной Руси. И думу затеяли какие там горы? Какие долины, холмы. Какие там люди в долинах живут, как ездят, и что там едят. И Андрюшка Дубенские смахнув прежню грусть. Вскочил на коня, и с криком:
- И в пу-у-уть!
Унёсся галопом в края. Он ожидал там увидеть тайгу. Огромны просторы руси! Малы города, но с балами, и пусть они не дошли до земли. Земля та должна стать Андрею притоном. Притоном его на последствие-жизнь. Куда привезёт он Любашу  с востока, подальше от города- вот это жизнь! Мечтали и все казаки в их команде, как те приедут туда, туда где по полю-красавцу бежит голубая река. Где красное место. Где красные горы, где город построить- раз два!  Мечтали они как приедут домою, и славой покроются, как лёд ледяной, чтоб не сползала века!
 Их кони дубравы, их кони здоровы, их кони- равны. На подбор! Все мчатся вперёд не желая здаваться, те знали то место их ждёт. И Боже, скольких лошадей те загнали. Лишь те, кто спешил покорять. Спешил покорить всю Россию- Державу. Которая создана лишь защищать!
 Долго ехали по России - Матушке казаче Московские. На север сначало был путь их. Поразъезжали они по деревенькам-то малепухоньким. Нече было сжигать Руси Матушке. Нече было раззорять просторы Сибирские. Нече было убивать люд деревенский. Стало Андрею жалко людей местных, и предложил он им выход простой, но далёкий.
- Не поехать ли вам мамки с тётками с нами? На острог будущий? Мы казаки всея Руси, мы не тронем детей с матерями! Даём вам слово кзазачие во всём помогать станем!
 Согласилися местные бабёнки  с предложением казаков Руси. Но долог и тяжёл был путь их дальнишний. Повидали настоящу Русь их коники, да глаза казачие. Увидали тайгу, леса безкрайние. Повидали стад диких пробеги. Увидали закаты да рассветы неистовы. Повидали жизнь деревенскую.
  Походили  их ноги казачие по долинам чисто русским, по золотым полям пшена, походили по равнинушкам зелёным, походили по родным краям! Подивились быстрому течению рек. Обь- старушка, ты ведь вечна! По поворотам бассеинов рек, походили их ножки казачие. И каждый день наш Андрей-добрый молодец просыпался на русской далинушке. Иль в селе малипусеньком, иль на природе-хозяюшки. Умывался росою креплёную, да пил чай свареный в котелке казачьем. Кушал Андрей, и в путь! Многое повидали казаче. И смертей много повидали. Видили они как друзья их, соратники, от недугов болезненных в судороге морщатся, видили как падают те с коней, видили как гибнут те, принося ещё одну смерть в копилочку Руси матушки. Всё это видили.
 Много проскакали казаки до Енисейска. Много погибло казаче дорбых, кои Русь защищали, много семей погибло деревенских, кои просто не дошли до нового дому. Всем досталось сполна. Приехала свита казачия прямо во город во будущий. В Енисейск приехал наш Дюшенька. Место это по нраву было всем. И основан там, решением казаче, острог быдыщий. Началося строительство крепости ратной, коя защищать от напастей татаро-монголов с саблями да со шпагами будет. Обрадывалися люди месту новому. Дома строить начали себе. Местных подтягивать. Но завещано было Андрею средь гор красных острог возвести. И сново воссел на коня своего ратного Андреюшка, и со свитою в сорок человек отправился на поиски гор ало-красных. Долго ли коротко ли но повстречали казаки Русь-Матушки, на дороге своей православной поток бурный да струящийся. Реку-Батюшку повстречал Андреюшка. Глубака эта река, многолика. Богата рыбёшками да водорослями всякими.Раскинула она свои воды, быстр, силён, могуч поток бушующий на пути казаче. И дано было ему имя. Енисей. Смягчился тогда к чужеземцам поток и пропустил их далее. В край ало-красных да высоких гор. Но не покорился им Енисей. Не склонил головы в ноги их чужеземские, не поддался силе их противоборствующей. Не покорённым он и остался по сей день. Таким же Сильным, могучим, и ... свободным.
 Шли казаки не щадя ни себя ни коников своих воронных.Мчались они по равнине зелёной, да по руслу Реки-Батюшки ориентировались. Разглядывал наш казак берега Енисейские. Разглядывал и диву давался. Настолько завораживали его прелести Сибирские. Настолько поражали просторы лесные. Настолько радовали очи степи непоколебимые. Настолько, настолько это его бударажило, что ноги сами били коня в галоп. И так проскокали кони казачие с хозяинами ратно службу несущими ровно три дня и три ночи. И по зову сердечному выехали на то место, где по мнению сердечка казачьего и царь-батюшки православного должен был острог строиться славный. Процокал конь воронный подковами казённами, процокал к самой вершине холма. И расстелился пред Андреем вид прелестный. Равнина. Голая зелёная равнинушка, делимая на две части непоколибимым даже временем потоком страшным- Енисеем. Хозяином этих земель. Низинький берег левый травка стелется, зверьё играет... вот и представил наш добрый молодец как в городе дубравом мамки с тётками носятся, кашу с похлёбкою варят, да за детишками приглядывают. А детишки резвятся на свят. солнышке, да грамоте обучаются ратной и в каждом деле полезной. А правый берег высок, гордлив. Да красен! Горы выше небушка поднимаются, а сами красные. Представил Андрей как мужья русские на шахтах трудятся, представил как с ружием ходят. Землю родную от поганищ мусульманских защищают. Возгордился тогда Андрей силе великой Руси. И решил.
- Здесь острог возводим!
И с этих слов началась работа. Тысячи рабочих на себе тоскали брусья тяжкие, кусочки коих до сиих пор лежат в основе этого города. Долго строился острог. Но возвысился он над Енисеем красный да свящённый, как и представлял себе Андрей так и получилося всё. Мамки с тётками бегали хозяйства обогащали, кур да овц разводили, с детишками нянчились. А мужья их русские острог возводили ратный. Чтоб  не покорим был он силе чужеземной, чтоб не упал он при битвах долгосрочных, чтоб стоял он веками и не кому спуску не давал. Лишь уважение да страх вызывая. Таким он и остался. Наш родный. Наш любимый, и ало-красный. А на том холму, где Дубенский впервые над Яром-то красным возвысился поставили башню оборонно-наблюдательную. А уж потом, с времечком, на месте её освящённым царь батюшкой, часовню поставили провославную, и памятник, на холме, казаку нашему. Андрею Дубенскому.
 С приездом Андрея обратно батюшка царь провославный в темницу нашего казака посадил. В волю невольную. Пропадом пропали мечты о возвращении нашего казака. Но одно ему душу грело. В одном он был точно уверен, что в остроге священном, открытом им, его всегда будут помнить.
 А тем временем летели года. Из деревянного острог стал каменным, а затем и вовсе городом назвался. Как и был он яром красным, так и стал Красноярском. Как и было завещано Андреюшкой подтянулись люди с разных деревень да сёл малепухоньких в город новоиспеченный. Красив городишко стал. Люди рождаются там иминитые, но как пришёл туда казак, так и поселилась его душа там навек. И, наверно, в том месте где стоит памятник, она кружит над городом, и диву даётся как красен стал Красный яр.