Мои сны

Проснулась я рано утром, а мне такой сон приснился, жаль, не успела запомнить, потому что такой сон, а тут надо завтрак готовить, детей будить, одевать, собирать – на электричку не опоздать. Но кое что я всё же запомнила. Нет, такой сон надо обязательно рассказать. А снилось мне вот что.

Не помню я на самом деле, что мне снилось, но в какой-то момент я поняла, что я сплю, вот это самое интересное. Я поняла, что сплю, и сон стал осознанным.
Но вначале надо рассказать про другой сон. Который мне приснился лет двадцать назад. Мне снилось, что я бегу по улице Каландаришвили, очень быстро бегу, а впереди меня улица Карла Маркса, и по ней едет нескончаемый поток машин. А остановиться, затормозить я не могу, а бегу я быстро, чуть касаясь ногами земли, подпрыгивая высоко. И тут я взлетаю. Я полетела в полуметре над крышами машин (вертикально), а впереди дом, ну тот, серый, каменный, где ещё ножи да ножницы точили, там ещё жил тогда большой белый пудель, один на наш район, помните? Так вот я в этот дом чуть не врезалась, но я в него не врезалась, я пролетела сквозь стены и дальше полетела. А проснулась я оттого, что я грохнулась на кровать. Вот кто мне объяснит ху из ху? Вот даже кровать покачивалась. Да, я натурально свалилась на свою кровать, потому и проснулась.

В общем вот всё, что я помню про тот сон. Я летала. Я очень люблю такие сны, когда я летаю – это моё самое любимое занятие. Летать я потом ещё летала и не раз, а вот сквозь стены не разу не проходила за все эти 20 лет.
Это я к чему рассказала. А к тому, что как только нонче я поняла, что я сплю, я стала опять летать, я смотрела на руки, и всё было реально, а потом я стала тренироваться проходить сквозь стены. Но мне было страшно. Ведь это невозможно – пройти сквозь стены. Но тут я вспоминаю, я сплю, для подтверждения, что это сон, а не реальность, я взлетаю и со всего разгону, ногами вперёд (сидя) лечу на огромнейшее, метров пять высотой, окно, ну и что бы вы думали? Разбиваю его на фиг вдребезги, лечу на бешеной скорости по городу, и даже так лечу в Ленинград, очень стремительно. Ну потом я не помню, некогда же было утром вспоминать, вы же в курсе, что мы помним наши воспоминания? Что есть кратковременная память и долговременная? Так вот долговременная – это воспоминание воспоминаний (это я сама придумала). Вот если с утра сразу сон не вспомнишь, то потом он забывается навсегда. Я же с утра только самые важные для меня моменты вспомнила, как я руки разглядывала, или как разглядывала внимательно бокалы из голубого, молочного стекла. Ну вот, я потом ещё делаю попытку сквозь стены пройти. Сую в стену голову, ну так, как коровы бодаются. Голова входит в стену, медленно, но входит, засунула башку по самые брови, глаза, а дальше побоялась, ну а вдруг застряну и задохнусь? Хотя это же сон? Опять взлетаю, я всё время взлетала, чтобы поверить, что я во сне, настолько всё вокруг было реальным. Но я все же прошла сквозь стену. Я разорвала, раздвинула стену руками и пролезла в щель. А щель за мной назад срослась, сошлась, стала такой же, как и раньше – реальной и твёрдой и никаких следов, где я прошла. В общем, я так думаю, если бы меня будильник не вырвал из сна, то я бы ещё потренировалась и освоила бы в совершенстве искусство проходить сквозь стены – очень увлекательное занятие.

Ой! Мне вспомнился совершенно случайно ещё один мой сон не сон. Ну как такое не рассказать? А про Ворону успеется. Это было на первом курсе. Я тогда была смирная, примерная католичка. Вся такая правильная, ходила по воскресеньям и праздникам в Костёл, знала наизусть Символ Веры, не грешила, причащалась ну и т.д. И мне три раза были видение. Это было наяву. Один раз я видела ангела. Это было галорамма, но объёмная, трёхмерная, такое вот видение, очень красиво. Ангел пришёл ночью, он был полупрозрачный, излучал свет, а его крылья трепетали и переливались всеми цветами радуги – глаз не оторвать. Он ничего мне не сказал, но было так хорошо на душе и светло. Через месяц мне пришёл Христос, так же, такое же вот видение, наяву, Христос был распят, но он тоже был трёхмерным, полупрозрачным и переливался радужно. Может это моя набожность тогда сработала – не знаю, но это было реальностью, а может я уже тогда начала сходить с ума. Но я уже каждый месяц ждала видений. И вот в третий раз ко мне пришел он сам – Бог. Это был Свет. Он меня звал к себе, нет, не голосом, но он со мною беседовал, задавал вопросы, я отвечала. Я летела к ослепительному Свету. Надо ли говорить, что это был прекрасно и хорошо. И он меня забирал к себе, и я даже была не против. Я летела к Свету, к божественному Свету. И тут я вспомнила, что у моего анды Валеры день рождения, а я ему купила бутылку джина Гордонс, купила и спрятала и никто не знает куда. И что если я вот сейчас покину этот мир, то Валера останется без подарка. А тогда джин продавался только в одном магазине, и на этот джин ушла вся моя стипендия. В общем, я так и сказала Богу, извини мол, так и так, не могу я сейчас к тебе, давай перенесём наше слияние на после 15 марта? Подарю вот джин и я ваша на веки. И Свет меня отпустил, и я вернулась на землю, в свою комнату. Сумерки, примерно 6 утра, я летаю по комнате в ночной рубашке, в которой и легла спать, для того, чтобы доказать себе, что это не сон, я беру с третьей полки шкафа фигурку собачки и ставлю её на шкаф. А надо сказать, что у мамы дома очень высокие потолки, метра четыре, папа, когда белит потолок, собирает леса, потому как никаких стремянок не хватает. Это же старый купеческий дом, дореволюционный, памятник архитектуры (я вот привыкла жить в таком доме, чтобы было много воздуха над головой, и в хрущёвках у меня раньше начиналась клаустрофобия). Так что мне, чтобы поставить что-то на шкаф надо взять стул и встать на него, иначе просто росту не хватает. Ну вот я подлетаю к потолку и ставлю статуэтку на самый верх шкафа, ещё немного полетала по квартире да и легла спать. Утром встаю, первым делом к шкафу – точно! Статуэтка стоит на самом верху, значит, я и вправду летала! А вот боженька меня с тех пор покинул, то ли его оскорбило, что я его на джин променяла (но в самом деле, для меня в тот момент это было очень важно, подарить Валере бутылку джина), то ли я просто стала ему неинтересна, не знаю, но с тех пор никаких религиозных видений у меня не было. И наяву я тоже больше не летала, только во сне. Можете верить, можете не верить, только так оно и было.