Как исповедуются лютеране
Правильно отвергнув такой пелагианский подход, люте-ране впали в другую крайность: они стали говорить, что прощение грехов вообще не зависит от серьезности раскаяния, что оно безусловно (как и лютеранское спасение). Лютеране полагают, что после исповеди грешник всегда должен быть уверен в прощении грехов. Но как же быть в том случае, если грешник сознательно утаил грех или умалил его? В православном чине исповеди грешник предупреждается, что если он что-то сознательно скроет, то будет двойной грех: грех обмана и, кроме того, не простятся те грехи, которые были сказаны на исповеди. Если считать, что прощение грехов вообще не зависит от раскаяния, сокрушения, то мы возвращаемся к прощению ex opere operato. Лютер учил, что исповедь необязательна, чтобы никто не думал, что она нужна для спасения, но в итоге вынужден был сказать: «они творят все, что им угодно, употребляя свою свободу превратно – так, будто эта свобода подразумевает, что они могут не приходить или вовсе не должны приходить на исповедь /../ Однако, если вы желаете, пренебрегая этим, надменно жить дальше без исповеди, то нам остается сделать вывод, что вы не являетесь христианином и вас также не следует допускать к Причастию» . Т.е. исповедь хотя и добровольна, но.. обязательна!
Заметим, что Лютер также учил тому, что покаяние – это возвращение и приближение к крещению. Это также напоминает православие (у нас говорят о возобновлении). Стало быть, таин-ство покаяния необходимо, и участвовать в нем нужно постоянно. Впрочем, Лютер говорит, что исповедоваться нужно друг перед другом, и пытается придать ежедневной исповеди перед Богом главенствующий характер. Некоторые выражения лютеранских авторов заставляют думать, что в исповеди прощение грехов только провозглашается, а на самом деле грехи уже заранее простил Бог. Но лютеранская догматика высказывается на этот счет определенно: «при отпущении грехов прощение не только провозглашается, или объявляется людям, но оно действительно передается и даруется им» . Харольд Сенкбейл говорит: «Мы нуждаемся в мире и утешении, которое может даровать только Христос. И в личной исповеди и отпущении грехов именно это Он и дарует нам, и только нам лично» . Это вполне церковно, но как быть с тем, что исповедь в лютеранстве не имеет четкого ста-туса: она не простой обряд, но и не вполне таинство. Может ли пастор обязать регулярно посещать исповедь, или это хобби? В истории лютеранства исповедь как таинство периодически подвергалась критике. Например, пиетисты говорили: «Стул для исповеди – это место дьявола, satansstuhl». Другие теологи говорили, что лютеранское учение об отпущении грехов является «католической закваской», roemischer Sauerteig, что, в известной степени, верно: в рамках протестантизма отпущение грехов пастором является излишним, и напоминает зловредные времена «папства». Сегодня лютеранские теологи констатируют: «В наши дни немногие люди приходят к пастору, чтобы исповедаться «по всей форме» . Вальтер Кейлер говорит, что «Служение Ключей» необходимо для «исцеления истинной болезни – человеческого греха» .
Но ведь в лютеранстве все грехи прощены и так, в оп-равдании: это прощение важнее исцеления. Отбросив богатую католическую практику таинства покаяния, лютеранство не соз-дало такого же богатства. К тому же, современные люди слишком индивидуалистичны, чтобы идти на исповедь к пастору, да еще, когда ему говорят, что это дело необязательное. В этом случае предлагается такой компромисс: «проведение служения среди недели, во время Великого Поста, включающего исповедную литанию, за которой следует личное отпущение грехов у алтарной ограды, когда пастор обращается к каждому человеку по имени. Миряне, испытавшие на себе такое «ограниченное персональное отпущение», обретают лучшее представление о действии благодати Божьей, хотя, конечно, не настолько сильное, как после отпущения грехов, следующего за личной исповедью» . Но все это немногое меняет. Проблема в том, что с лютеранского пастора снято бремя духовного наставничества. Т.е. у него есть такая функция, но она не выражена непосредственно, как у православного или католического священника. Он не может настаивать, чтобы миряне прибегали к таинству исповеди. Ему скажут, что в строгом смысле слова это не заповедано в Писании. Да, Лютер писал: «Если бы я знал, что Бог находится в каком-то определенном месте и может там отпустить мне мои грехи, то я не пошел бы ни в какое другое место, но получал бы отпущение там и как можно чаще» . Но тот же Лютер, как мы видели, считал, что только исповедь перед Богом и ближними является обязательной. Все это существенно уменьшает роль пастора как духовного тера-певта. Здесь есть и другая ловушка, которую мы можем увидеть на примере известного лютеранского мученика Дитриха Бонхеффера: «Пастор призван принимать исповедь, но исповедь не привязана к нему как к официальному носителю должности. Она – действие, входящее в священство всех верующих» .
В том-то и дело: лютеране, как и все протестанты, пропа-гандируют всеобщее священство. Тогда зачем исповедоваться именно пастору? Тут сразу возникает много вопросов: почему пасторы исповедуют, причащают, крестят? Ведь это может совершить любой. Правда, лютеране признают крещение мирян, но в исключительных случаях. Неужели это только ради порядка? Но ведь главная цель – это спасение. Если служение пастора не нужно для спасения, то оно остается чем-то бессмысленным. Но если пастору отводится особая роль в проведении таинств, то, очевидно, он как-то выделен из общины. Рукоположению лютеране не придают особого значения, оно у них такой же формальный акт, как и у всех протестантов. Хотя в обряде ор-динации и говорится: «Господь излил на тебя Своего Святого Духа для совершения труда, возложенного на тебя твоим призванием» , но это излияние Духа не относится к рукоположению. Правда, у лютеран возникали прокатолические настроения, когда некоторые теологи (Мюнхмейер, Лое, Вилмар) предлагали, по сути дела, вернуться к понятию апостольской преемственности, но они не получили одобрения. Это и понятно, ведь апостольская преемственность у лютеран была прервана уже самим Лютером. Однако лютеране настаивают, что пасторское служение является Божьим установлением, т.е. нельзя говорить, что оно есть нечто необязательное. Довольно странно читать в лютеранской догматике слова о том, что любой верующий может отправлять таинства, но при этом он должен пользоваться этим правом только в случае необходимости, иначе он претендует на пасторское служение .
Что значит: в случае необходимости? А вдруг у меня се-годня есть необходимость окрестить жителей соседнего дома, при их согласии, разумеется. Должны ли они идти креститься к пастору, или могут принять крещение от меня, ведь я тоже – «духовный священник»? А если я решу их также причастить? Пастор ничем не отличается от меня, ведь он принял служение не от Господа, но от людей, избравших его, - никакой благодати в этом нет, напротив, чистое администрирование. Так в чем же дело? Если человек не нуждается в обязательном посредниче-ском служении благодатного священства, избранного Богом от апостолов до нынешних времен путем рукоположения, то на практике мы приходим к формуле: каждый сам себе священник. Мы понимаем, что лютеране отвергали католическое представ-ление о священстве как о диктующей власти, но при этом они решили отказаться от особого служения священства вообще. В православии священник – это отец семейства, но в лютеранстве пастор просто является «заведующим кафедрой». Когда лютеране говорят, что необязательно исповедоваться перед священником, то можно вспомнить, что и в православии была практика исповеди перед простыми монахами, после чего священник отпускал грехи именем Божьим.
Но в лютеранстве нет духовной практики монашества, поэтому «духовные старцы» там невозможны. В заключение мы можем сказать, что, несмотря на учение о всеобщем священстве, лютеране оберегают роль пастора как человека, преподающего таинства (он крестит, причащает, исповедует), следовательно, какие-то остатки прежнего понимания священства все же присутствуют. То и дело в лютеранстве возникает мнение, что пасторы обязаны своей властью «положению служителя» (der geistliche Stand), которое передается через руковозложение. Наконец, маленькая деталь: во время причастия у кальвинистов, верующие часто передают хлеб и чашу другим верующим, из руки в руки, чтобы каждый сам принял их. Но у лютеран только пастор может совершать причастие и преподавать его другим. Т.е. кальвинисты в большей степени подчеркивают здесь всеобщее священство, чем представители лютеранской церкви.
Свидетельство о публикации №212021501521
Гэндальф Дамблдорский 12.12.2016 06:17 Заявить о нарушении