Возвращайся ко мне

Календарь утверждал, что тянулся уже четвертый день октября, погода же настаивала на ноябре. Пронизывающий ветер срывал с деревьев уже изрядно пожелтевшие листья. Постоянный дождь не давал и минуты отдыха. А свежий и в тоже время непривычно холодный воздух прожигал легкие, хуже, чем дорожные газы и пыль.
Только-только восходило солнце, утренний туман заполнял улицы еще такого сонного города. Лишь в немногих окнах зажигался свет. На улице и подавно никого не было. Все это придавало некой пустоты городу, который и без этого был серым, Богом забытым местом.

Если бы сейчас кто то увидел его, вряд ли бы узнал, незнакомые же смотрели бы на него, как на странного, возможно, от чего то зависимого молодого человека. Одет он был в старые коричневые туфли, ну выглядели они по крайней мере так. Обычные темные брюки и серый пуловер. На половину расстегнутое пальто и небрежно накинутый шарф создавали иллюзию, будто он бежал. Куда и зачем -неизвестно. Он постоянно проводил рукой по темным, слегка кудрявым волосам, будто взъерошивая их, быть может это от нервов, а быть может уже выработанная годами привычка. В темно-карих глазах было что то особое, чему и сам Роберт названия дать не мог. Ему так хотелось встретить сейчас кого либо, рассказать, что с ним происходит, пускай он этого не любит и даже презирает, но ему хотелось обычного человеческого понимания и жалости. Он слишком быстро двигался, как для ходьбы, но и бежать не хотел. Как будто в поисках чего то или кого то. Земля медленно уходила из под ног, в то время когда он уже так много потерял, лишь одно слово Пат снова давало ему сил, но увы и её жизнь ,как будто пытая его, отбирала. Он надеялся встретить её. Глупо, конечно, немного безумно, он не знает где она, да и вряд ли она бы гуляла в начале пятого утра по городу, их городу. Уже неделю от нее не было вестей, он устал писать в никуда, не получая ответа и хотя бы какой то надежды, на то, что она вообще это видит. В руках парень судорожно сжимал конверт, обычный такой, для многих уже забытый конверт с письмом. А внутри лишь клочок вырванной бумаги, на которой спешно написано
«Возвращайся ко мне»