Единственные арийцы на Северном Кавказе

"Единственные арийцы на Северном Кавказе"
               
   Золотой барс на фоне серебряных гор,  мощный, но при этом не лишенный изящества -- основной геральдический элемент государственного герба Северной Осетии, утвержденного в ноябре 1994 года. Тогда же к титулатуре республики было добавлено наименование "Алания", которое подчеркнуло родословную этого самобытного народа, с полным основанием считающего себя потомками ираноязычных древних алан.
   
   Это были умелые земледельцы, скотоводы, искусные ремесленники. Знаменитая Зеленчукская надпись повествует о золотом веке алан -- осетин, когда они находились в зените экономического и военного могущества, вели победоносные войны, приняли христианство и создали раннесредневековое Аланское царство, процветавшее в десятом -- одиннадцатом веках от Р.Х.

По утвердившемуся в исторической науке представлению, земли алан на Северном Кавказе простирались до верховьев реки Кубань и отрогов Эльбруса. Кроме того, аланы в эпоху раннего средневековья несколькими волнами расселялись к югу от Кавказского хребта. Это и дало начало Южной Осетии -- нынешнему яблоку раздора между Россией и Грузией.
 
 Непростыми  были дальнейшие исторические судьбы осетинского народа. Татаро-монголы, затем кабардинцы, балкарцы вытеснили потомков алан с их земель высоко в горы. А затем воинственные кабардинские князья, которым аланы были чужды и как тюркам, и как людям другой веры, не только "заперли" их в горах, но и поработили на многие десятилетия.Крупнейший знаток кавказской истории  В.И. Абаев писал, что "осетинский народ оказался замкнутым в нескольких горных ущельях Центрального Кавказа и над ним нависла угроза полного вымирания и исчезновения." И только приход русских позволил осетинам вновь спуститься на равнины и вернуть часть своих исторических территорий.
   
 Абаев сумел предложить решение, казалось бы, нерешаемой задачи: он доказал на огромном лингвистическом материале, что сам строй иранского языка, на котором говорили далекие предки осетин,  весьма существенно изменился под воздействием местных северокавказских языков. А доиранское население этих земель "смешалось с пришельцами-иранцами, и этим смешением было положено начало современному осетинскому этническому типу." А если он упоминал в своих работах карачаевцев и балкарцев, то не иначе как позднейших пришельцев на те земли, на которых веками жили и процветали ираноязычные аланы, предки осетин, и задолго до распространения ислама господствовало христианство.

   Непрост и вопрос о присоединении Осетии к России. На протяжении последних 70 --80 лет он трактовался в историографии и общественном сознании в многочисленных вариантах, нередко взаимоисключающих. Если следовать достоверным источникам, процесс присоединения начался в конце восемнадцатого века, когда старейшины нескольких осетинских родов присягнули на верность Российской империи. Надо полагать, что к такому решению их подтолкнули  злодеяния воинства иранского шаха Ага Мохаммед-хана Каджара, которое вторглось в Грузию, вырезало многие тысячи православного населения и многие же тысячи угнало в неволю. Где была гарантия, что другому христианскому народу удастся отсидеться в своих горах? Этому движению активно противодействовала влиятельная прослойка протурецки настроенных представителей осетинской знати, которые ориентировались в своих политических расчетах на Османскую империю. Суннитскую Турцию эти круги считали достаточным противовесом против шиитского Ирана.
Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Произошло именно то, что произошло: к 1830 году осетинские земли вошли в состав Российской империи.

   Характерно то, что не только собственно осетинские ученые, публицисты, политики впадали порой в неумеренное восхищение исторической самобытностью, удивительной талантливостью алан. Многие немецкие исследователи с общеевропейской известностью в тридцатых -- сороковых годах 20-го века прямо называли осетин "единственными арийцами среди народов Северного Кавказа". Более того: всерьез проводилась мысль о том, что они -- близкие родственники германцев. При этом в качестве одного из несомненных доказательств особого духовного строя осетин приводились их и в самом деле существенные отличия от своих соседей-горцев. Ведь осетины, единственные из них, уже ко времени установления советской власти обладали своей устойчивой письменной традицией, сложившейся  литературой, в том числе поэзией. У них развивалось театральное искусство, имелась своя пресса. Можно говорить о формировании собственной интеллектуальной элиты. Велик был у них и интерес к русской культуре. Согласно обследованию 1897 года, девять из каждых десяти осетин хорошо знали русский язык. Среди карачаевцев, идущих по этому показателю на втором месте, знание русского языка было достоянием не более чем каждого третьего. А у чеченцев, замыкавших этот список, владение языком межнационального общения составляло аж 8 процентов обследованных. А в 1939 году из каждой тысячи человек, занятых в экономике, Северная Осетия имела 191 обладателя высшего образования, ровно вдвое больше, нежели Чечено-Ингушетия. И на протяжении всего двадцатого века потомки аланов сохраняли лидирующие позиции в области образования среди народов Северного Кавказа. 
 
 В первые послереволюционные годы осетины проявляли высокую политическую активность. По числу членов РКП(б) они прочно занимали второе место после русских и в Терской области, а затем и в Горской АССР. В 1925 году они вышли по числу коммунистов вообще на первое место в Северо-Кавказском крае.

   Один из феноменов духовной жизни и Северной, и Южной Осетии -- убежденность самых разных слоев общества в том, что дальнейшее развитие их республик немыслимо без прочного союза с Россией. Причем обоснования этого типа политического поведения подкрепляются подчас вполне рациональными доводами, иногда -- мифолого-романтическими, а в иных случаях даже и курьезными. Иные авторы склонны видеть в осетинском и русском народах потомков скифов, причем русские выступают как бы младшими братьями, поскольку процесс складывания этноса у аланов начался намного раньше и шел значительно быстрее. Построения, как видите, достаточно фантастические, но примечательно стремление их авторов еще ярче подчеркнуть глубокое историческое родство наших народов.
   
 Для выходцев из Южной Осетии проблема исторической самобытности их народа и вытекающего из нее "естественного права на самоопределение" стоит еще острее. Ведь после покорения их предков грузинскими царями в четырнадцатом веке южным осетинам пришлось вести многовековую борьбу за сохранение своего языка, культуры, национального самосознания, которые упорно стремились выкорчевать завоеватели. Вероятно, именно поэтому интеллектуальная элита Южной Осетии занимает более четкую "арийскую" позицию, всячески подчеркивая арийское происхождение осетин, их выдающуюся роль в распространении культуры и создании государственности на Кавказе. Есть даже исследователи, утверждающие, что первая правившая в Грузии царская династия была аланского происхождения.
   
Короче говоря, в течение нескольких десятилетий осетинские ученые, публицисты, писатели внедряли в общественное сознание идеологию особой роли, точнее даже миссии потомков алан. Создаваемый в тиши кабинетов, этот комплекс идей широко распространялся среди самых разных слоев осетинской общественности. К примеру, в нашем сибирском поселке в сталинские времена отбывал ссылку образованный осетин Костоев, про которого говорили, что он был в долагерном прошлом профессором университета. Дружбой своей он одаривал только Резу Мамедовича, сына одного из руководителей Гилянской советской республики в Иране. Только его он считал равным себе по крови и интеллекту...
   
Но упаси меня Господь изобразить осетин этакими великодержавными шовинистами! Первый президент Северной Осетии Асхарбек Галазов был несгибаемым проводником политики единства с Россией, на таких же позициях стоят и действующие президенты Северной и Южной Осетии. Признание Россией независимости Южной Осетии -- крупнейший исторический акт, а вовсе не конъюнктурный политический демарш. Значение его тем более велико, если вспомнить, что начиная с 1991 года различные осетинские организации и движения выступают с требованием объединения двух Осетий в одно государство. В девяностых годах Межпарламентской комиссией Северной и Южной Осетии была принята Концепция социально-экономической и культурной интеграции двух "разделенных частей единой Алании". Все сколь-нибудь серьезные осетинские политики в ходе любых предвыборных дискуссий дружно признают объединение национальной идеей осетинского народа. А многомудрые грузины не нашли ничего лучшего, чем противопоставить этим идеям геноцид южных осетин в 1992 году, по счастью не реализовавшуюся угрозу военного нападения на них в июне 2004 года и, наконец, попытку "маленькой победоносной войны" августа 2008-го...