Когда зацветают тюльпаны

(из серии «Рассказы старого замполита»)


"За здоровье раненых
И свободу пленных,
За красивых женщин
И за нас - военных!"

Военный тост



«Командование британских королевских военно-морских сил запретило некоторые традиционные тосты, которые моряки ежедневно произносят за ужином. При этом морская традиция произносить каждый вечер определенный тост существует в Великобритании уже 200 лет. Решение королевских ВМС связано с тем, что за последние 20 лет во флоте увеличилось количество женщин-военнослужащих.
Так, тост, произносимый во вторник "За наших жен и возлюбленных" (после которого обычно звучала фраза "и пусть они никогда не встретятся") был запрещен и заменен на "За наши семьи"».

(Британская газета Daily Mail)


Когда мы все жили в большой стране с названием Союз Советских Социалистических Республик, быт наш, в основном,  был  одинаков не только  для гражданского населения.

Офицеры, как люди своей страны, жили тоже в одинаковых условиях, но, в зависимости от климатического пояса, добавлялись некоторые  изменения. К примеру, форма военнослужащих в  северной части страны, разительным образом отличалась от формы для жаркого климата. Условия проживания военных людей в разных климатических зонах имели свои особенности. 

Вот об особенностях одного такого гарнизона я и хочу рассказать.

Наш гарнизон мало чем отличался от других гарнизонов, предназначенных для размещения войск различного назначения. Хочу надеяться, что сейчас это цветущий военный городок, а в те далекие времена, когда Армия была большой и сильной, гарнизон был грозным противником ненавистному блоку НАТО и, заодно,  всем сатрапам, мысленно посягавшим на Великую Страну.

Войск в нём размещалось не много и не мало, но это была военная тайна (Армия жила по своим, известным и понятным только ей, законам и правилам).

Судя по  гарнизонной гауптвахте, имевшей в наличии аж шесть общих (солдатско-сержантских) камер и даже две офицерских, гарнизон был не маленький. В нём было всё, что необходимо для автономной жизни, даже танцплощадка. Население гарнизона было весьма колоритно: жили в гарнизоне веселые молодые офицеры, серьезные командиры и начальники; озабоченные своим положением солдаты и какие-то гражданские люди, не оставившие на произвол судьбы армию, а может не в состоянии с ней расстаться  (просто когда-то прижились). Все жили дружно и в согласии.

Каждый,  вновь прибывший член общего гарнизонного коллектива, испытывал трудности, сталкиваясь с необычностью жизни в этом замкнутом житейском пространстве. В частности, многих, особенно бывших жителей больших городов, несколько озадачивало отсутствие разнообразного транспорта, такого как метро, трамваи, троллейбусы. С этим фактом  не очень быстро и охотно, но смирялись новые члены гарнизонного сообщества (куда деваться?) и заново «открывали» для себя: и хождение пешком, и минимализм «благ цивилизации»  на местном уровне  жизни. Как оказывалось позже, это все было настолько органично человеческому существу, что при переводе в другие гарнизоны офицеры, а особенно члены их семей очень сокрушались и переживали –  как же они там смогут жить.

Однако, странным образом, «минимализм благ цивилизации», совсем не тормозил распространение новостей. Эти самые новости распространялись в гарнизоне со сверхзвуковой скоростью, благодаря четко действующему средству оповещения - «сарафанному радио».  Еще только командир какой-нибудь воинской части собрался провести (внезапно) тревожное мероприятие, а уже весь гарнизон знает! Знает и готовится! Жены начинают жарить пирожки, готовить разные вкусности на «тревогу». Военные мужья готовят, незаменимые в полевых условиях, вещи: ложка, кружка, тарелка, фонарик, фляжка. Да, фляжка это самая незаменимая вещь, ценность которой вовсе не в обозначении ее, всего лишь, как емкости для воды. Фляжка ценна другим, нет, не способностью хранить  воду! Что мы в поле воды не найдем?! Догадайтесь сами!

А еще, в информационном поле гарнизона размещалось «говорящее дерево». Нет, это не компьютерное устройство того времени, хотя где-то в центре, может и были в далекие70-е и 80-е годы компьютеры, но жители гарнизона о них не ведали.  Дерево было как дерево, просто ему посчастливилось вырасти большим и именно на дорожке, являющейся самым коротким путем от жилого городка к торговой зоне. Единственной информацией, которой не обладало это информационное средство, были секретные приказы командиров. Эти приказы как я уже отмечал - распространялись при помощи другого информационного средства.

Случались, конечно,  в гарнизоне и очень странные происшествия. Вдруг ни с того, ни с сего в гарнизонном детском садике малыши начали ругаться непристойными словами, причем довольно витиевато, самое главное, что все они четко твердили одни и те же слова. Воспитатели всполошились, стали выяснять, откуда это все пошло. Предположили, что это последствия последней тревоги, когда многих не смогли оповестить на следующий день после празднования главного гарнизонного праздника – Дня Советской армии и Военно-Морского флота. Некоторые поговаривали, что это кощунственное действие было следствием грозной телеграммы из Штаба округа, требующей постоянного поддержания боевой готовности, особенно в период каких-либо праздничных событий. Но не могли же военные люди, все как один, ругаться одними и теми же словами!

И тут воспитатели вспомнили, что на прошлой неделе два солдатика ремонтировали электропроводку.

Пожаловались командиру части.

Вызвал грозный командир специалистов в электрической области. И начал издалека:
- Уважаю людей, знающих нотную грамоту и понимающих принципы электричества!

Ну а потом, приступил непосредственно к выяснению обстоятельств этого гарнизонно-детсадовского происшествия.
- На прошлой неделе в детском садике были?
- Так точно!
- Что делали?
- Электропроводку в саду... старшина сказал под потолком припаять контакты. Ну, мой товарищ паял, а я только стремянку придерживал.
- Нецензурно выражались?
- Никак нет!  Работы производили молча. Я лишь однажды вежливо спросил: что же ты друг Вася, отличник боевой и политической подготовки, специалист третьего класса, значкист «Военно-спортивного комплекса» мне, своему боевому товарищу на голову расплавленное олово капаешь? Вот и всё!

Это было самым громким происшествием в гарнизоне, поскольку вся жизнь проживающих в нем военных людей регламентировалась распорядком дня и расписанием занятий! Отступать от этих, основополагающих документов, можно было только раз в пять лет, когда проходили съезды партии. Это были масштабные события, на которые собирались все обитатели гарнизона, усаживались  перед телевизорами и при полном молчании, дабы не пропустить ни одного значимого слова, внимательно выслушивали отчеты, доклады. Слушать надо было внимательно, так как потом должны были состояться собрания, на которых рассматривались подробнейшим образом все цифры из приведенных отчетов «партийных бонз».

А знаете, какой плакат висел в общежитии нашего гарнизона? Нет? Даже не знаю, кто и когда его придумал, потому что висел он, казалось, вечно. Большой плакат на всю стену гласил: «Скорее бы утро и на службу». Встречал плакат всех, входящих в «общагу» и призывал…. К чему он призывал не известно. Может это была мысль кого-нибудь из комсомольских вожаков, опекавших заблудшие души молодых офицеров, а может очередной мудрый начальник политотдела выразил свое отношение к службе, тем самым напутствуя молодежь? В общем, плакат призывал ждать утра и сломя голову мчаться на службу. А что делать, когда до утра еще далеко, а со службы уже пришел? Этот вопрос ежедневно задавали себе офицеры гарнизона, не имевшие семей, поскольку те, кто имел семьи не ходил в общагу и не знал о существовании имевшего место быть там плаката!

Здесь же, в месте общественного жития был изобретен, новый способ стирки военной амуниции – «Самостир». Вот только не знаю, был ли получен Патент на это изобретение, или нет. Но этим способом, как оказалось в последствии, пользовались не только лишенные женского внимания (в плане житейского  обслуживания)  холостяки, но иногда и военные люди более высокого уровня развития, имеющие это самое внимание со стороны своих жен. Но происходило это, как правило, в период длительного отсутствия последних.
Заключался он в следующем. После получение установленного образца военных рубашек, а также носок не менее установленного образца (в смысле преобладающего цвета в одежде) все это складывалось на отведенную офицеру полку в шкафу. Иногда, в виду отсутствия шкафа, все было гораздо проще - это имущество складывалось в чемодан или тумбочку. После недельного или месячного, а может и более длительного срока ношения этих вещей, они складывались, в смысле бросались под кровать. Когда же, полученное на складе имущество заканчивалось, из-под кровати извлекались, заброшенные туда вещи. Выбиралась наиболее чистая вещь, к примеру, рубашки при наличии времени и утюга – гладилась и… носились вместе с не глаженными носками. Потом? Потом все повторялось. Через год количество вещей, а соответственно и выбор – увеличивались, поскольку на складе получалась очередная порция военного имущества.

Это, так сказать, немного  обрисовал  внутреннюю жизнь гарнизона. Жизнь протекала размеренно, без особых всплесков. Но  по-настоящему, жизнь в гарнизоне начинала бурлить, когда зацветали тюльпаны!

Солдаты начинали бегать в самоволку, патруль их усиленно ловил, получая заслуженное поощрение. Причем, только с началом цветения тюльпанов,  патрулю выдается план на поимку самовольщиков. Самовольщики же бегали к молодым наивным девушкам, на полном серьезе считавшим, что любовь – это знаки внимания оказавшегося рядом мужчины. Девушек также мало интересовали успехи в боевой и политической подготовке того или иного воина! При этом счастливыми оказывались только те девушки, чьи избранники оставались в гарнизоне на сверхсрочную службу. Остальным оставалось лишь ждать, когда следующий призыв солдат в казарменной иерархии получит право бегать в самоволку.

Женщины гарнизона расцветали вместе с тюльпанами, освобождаясь от зимней одежды, что не осталось незамеченным для мужской части гарнизона. В то время статистика была своеобразным государственным институтом, основательно «оторванной» от реальности,  и не обращала внимание на то, что всплеск рождаемости в гарнизоне приходился на декабрь текущего года. Сами жители гарнизона знали об этом, но не решались сказать вслух о своих наблюдениях, боясь прослыть «американским шпионом». «Шпионов» в гарнизоне не любили, ими занимались особые органы, поэтому люди боялись, что попав в эту страшную категорию, могли быть лишены права проживать в гарнизоне.

Вы, конечно, поняли – неотвратимо наступала Весна!

Даже самые суровые военные лица начинали добреть при виде лиц не всегда военных, а именно женских. В степь, которая в изобилии простиралась везде – куда кинешь глаз, направлялись тяжелые армейские грузовики с необходимым количеством людей низших военных каст, для сбора тюльпанов в преддверии Великого пролетарского праздника (если помните) – Дня международной солидарности женщин! Все военные и не военные помещения украшались этими прекрасными, но, к всеобщему  сожалению, недолговечными цветками.

Именно в этот период и произошла история с одним из гарнизонных «казанов».

Один из достопочтенных мужей, можно даже сказать, глав военных семейств, договорился с одной дамой, абсолютно  свободной от семейных уз (такие дамочки, в изобилии произрастали на гарнизонных жилых площадях) о совместном времяпровождении. Дома было объявлено, чуть ли не о сверхсекретных учениях в полевых условиях, а поскольку данные учения, так называемые среди гарнизонного люда - «телодвижения»,  проводились бесконечно, мужу было оказано полное доверие, мало того, семья приняла активное участие в сборе походных вещей. В тревожную емкость, именуемую «чемоданом» была также положена также и легкомысленная спортивная одежда, сыгравшая впоследствии роковую роль.

Военный человек, действительно выполнял полевые задачи, в смысле задачи в поле - там, в степи, где обычно и цветут тюльпаны! Все в общем, как в сказке об объективной реальности, вернее в известном анекдоте про суслика:
- Вот степь, там живет суслик!
- Так, не видно же суслика?
- Да! Суслика не видно, а он есть!
Так и наш герой, он вроде бы в поле, а его там и нет,  и есть.

На самом деле все события происходили банально просто! На второй день пребывания у гостеприимной женщины, эта самая - одинокая женщина, окрыленная «сверхсекретными ласками»,  почувствовала рядом с собой особь, предназначенную для выбивания ковров и выноса мусора. Подумано – приказано! Решено было использовать «добровольно-боевую мужскую единицу» в дополнительно-правильном применении. И вот, с наступлением контрольного часа (в тёмное время суток) любитель полевых выходов был направлен с мусорным ведром в специально отведенное для этого место. Выполнив стандартную задачу, незадачливый герой любовник побрел, ясное дело, привычной дорогой…. Да, наш боец, находясь во власти «строжайшей сверхсекретности»,  побрел к себе домой!   Все сошлось: привычка, тренировочный костюм, а главное – отсутствие мысли!

Представляете состояние семьи, когда вместо боевого, бравого военного, увешанного амуницией и ремнями, их взору предстал   хмурый, замученный мыслями о перипетиях жизни, человек в трениках с вытянувшимися коленками, а также в футболке, на которой был нарисован Волк из всемирно известной мультяшной трагедии: «Ну, погоди!».  Ни дать, ни взять – военнопленный, да еще сбежавший с трудовой повинности, или отпущенный военными властями чужой станы по причине всяких Конвенций и  нахождения в крайне печальном состоянии!

История не зафиксировала в своих анналах последствий этого происшествия, как и не были сохранены для потомков и артефакты этого события – мусорное ведро, треники и футболка с незабвенным Волком! Но думаю, что урок военный человек получил в полном объеме, который не усвоить, даже окончив полный курс военной академии. Не одно военное учебное заведение, к сожалению, не дает в должной мере навыков уклонения от летящих предметов и возможности парировать на различные словесные упреки официальных жен в свой адрес.
Военные люди – народ непоседливый! Все им что-то нужно делать, куда-то бежать, чего-то искать! И, знаете, иногда отдельные военные люди находят! И находят приключения на некоторые части своего (непоседлевого) тела - да, да! На то самое место.

У военных людей мало отдыха, поэтому они очень ценят те короткие мгновения, которые им представляют старшие начальники, стараясь провести их с максимальной пользой и эффективно. Один молодой старлей (старший лейтенант), если уж говорить уставным языком, получил выходной. Кто служил в Советской армии, что-нибудь слышал про выходные? Вот! Это - несбыточное желание! А тут – целые сутки бесконтрольного и неподвластного начальникам времени! Есть возможность вырваться в Город!

Город – центр Вселенной! Соблазнов ужасть сколько, демаскирующей военной формы нет, ну человек и человек. Формы нет, зато есть содержание, а что у нас с содержанием? В этом направлении все «тип-топ»: есть деньги и всякие фантазийно-непотребные желания.

Весна! Природа расцветает, красота! Прошвырнувшись по городу, попив пивка в одной из пивных, наш герой стал выдвигаться к симпатичнейшему ресторанчику,  под простым, но много обещающим названием  «Встреча». Ресторан был выбран не случайно, как подсказали старшие товарищи данное увеселительно-питейное заведение, как нельзя лучше подходило для людей с непотребными желаниями!

Скромно разместившись за столиком  в самом уголке (тылы должны быть защищены везде и всегда!) и, осмотревшись, как-никак дает о себе знать  спецобучение, наш герой стал выжидать «жертву». А «жертвами», в данном ресторане, по словам старших товарищей, были опытные женщины, по разным обстоятельствам обделенные мужским вниманием, а может быть и наделенные, но не тем вниманием, которого они ожидают. У каждого ведь своё отношение к суровости и правде жизни.

Для начала был заказан графинчик водки, цыпленок «табака» и салат «оливье». Это был типичный  ресторанный заказ (для «разгона»), но всегда были варианты более богатого заказа: коньяк, салат «Столичный», котлета (бифштекс, отбивная). Ну, кто припомнит еще пару блюд меню того времени? Вот именно – стандарт, он и есть стандарт! В общем – ГОСТ! Потом еще были разные напитки и закуски, но отдыхающий офицер их уже не контролировал.
Были танцы! С детства, имевший слух и обучившись игре на баяне, он и сам мог сыграть и спеть, но тут…

Все было нормально пока он не обратил внимание на даму, сидящую за столиком в противоположном от него углу. От нее веяло… теми же непотребными желаниями. Мозг, находившийся в состоянии постоянной «влюбленной готовности», стал отсчитывать стартовое время! Если и были первоначально какие-то мысли, они утонули, нет – были утоплены в алкоголе.

Объявлен медленный танец… и ноги уже сами понеслись в заветный уголок. Отказа не последовало, вечер продолжался уже за столиком на двоих. Потом был заказ любимых песен разной направленности, репертуар формировала временная спутница. Как-то постепенно к состоянию веселья прибавилась дикая необузданная страсть к непосредственному обретению новой подруги – цель должна быть поражена без всяких отклонений!

Идти оказалось недалеко, дольше было подниматься на пятый этаж. Зашли. Все тайные желания выплеснулись наружу. Временная влюбленность на фоне алкогольного опьянения захлестнула их и понесла.

Несла, несла, пока музыкальный слух несостоявшегося музыканта не услыхал движение ключа в замке входной двери. На первенстве роты, в качестве солдата первого года службы во главе со старшиной-извергом, наш герой-любовник занял бы первое место по надеванию обмундирования. Через 20 секунд, он, уже не дыша, стоял по стойке смирно у стены, лихорадочно вспоминая этажность гостеприимного дома. Вспомнив долгий подъем по лестнице, понял, что он окружен! Нужно сдаваться. Руки поднимать он не стал, но жалостливое выражение лица сделал.

Немая сцена.
-А! У нас гости, - сказал, входя, высокий, крепкого телосложения мужчина, как это не удивительно, но в военной форме с майорскими погонами.
- Помнишь, дорогой, я тебе говорила – это Петя, мой одноклассник, друг детства, который в первом классе меня за косички дергал.
- Помню, помню, - ответил  хозяин квартиры (ключи просто так никто не носит), - сообрази нам чего-нибудь выпить-закусить, в честь знакомства. Тут попутный борт подвернулся, решил из командировки пораньше вернуться. Вот – вернулся! - с ударением добавил майор.

Вражды в его голосе не было и младший по званию офицер, начал понемногу расслабляться, даже сумел улыбнуться.

Подойдя к «другу детства» вплотную и, посмотрев на него сверху – вниз, старший офицер протянул руку и представился: - «Николай».

Наш гарнизонный повеса уже хотел по привычке назвать свое имя, но вспомнил ситуацию, промямлил - «Пётр».

Стол был мигом накрыт. Уже водружена в центр бутылка армянского коньяка. Хозяин пригласил гостя за стол, хозяйка скромно прижалась к дверному косяку.
- Принеси-ка, дорогая, бутылочку заветную, - ласково сказал Николай.
- Может не надо, - тихим голосом попросила хозяйка.

Взгляд, брошенный в сторону сказавшей, не оставлял шансов на отступление. Сиюминутно, к уже имеющемуся коньяку была приставлена бутылка с мутноватой жидкостью. Сухопутный капитан третьего ранга налил себе рюмку коньяку, «Петру» – жидкости. У последнего где-то внутри появилась попытка сопротивления, но внушительная фигура хозяина квартиры эту попытку подавила.

Выпили. «Немного противно, но пить можно» - решил для себя «друг детства».
-Закусывай хорошенько, проголодался, небось? - сказал хозяин.
- Да я и не голоден вовсе, спасибо, пойду я - ответил гость, делая попытку привстать, с явным намерением смыться.
Но не тут-то было.
- Бог троицу любит.

Потом еще, в общем, бутылка с мутной жидкостью плавно перекочевала в желудок старшего лейтенанта, куда дополнительно до отказа была направлена разнообразная снедь.

- Ну, а теперь, прощай, Петя, или как там тебя! Смотри больше не попадайся! – сказал ненароком опозоренный муж, нежно хлопнув «Петю» по плечу, отчего сдавило дыхание и онемело половина тела.

Пулей сбежал наш герой-любовник с пятого этажа. «Фу! Пронесло!» - мелькнула мысль. А ноги уже несли его тело к вокзалу. Быстрей из этого города в родной гарнизон. И еще была мысль о том, какая все-таки огромная наша Советская армия, если случайная связь в большом городе вывела его на военного человека!

На вокзале выяснив, что первый «дизель» будет через несколько минут, сердце жителя военного городка радостно защемила от осознания того, что все обошлось и счастливо закончилось!

В вагоне было пусто, и, счастливо отделавшийся человек, пристроился в уголке. Скамейка была жесткой, сильно хотелось спать и он начал клевать носом. И тут, во внутренних органах, почувствовались не совсем приятные ощущения, сопровождающие бурчанием в животе и известными позывами. Попытки успокоить организм внутренним приказом, просьбой и мольбой, к успеху не привели.

«Как хорошо, что вагон пустой» - думал старший лейтенант, а ноги его уже несли в тамбур. Известно, что в вагонах такого класса туалеты не предусмотрены, остается одно место между вагонами.

«Хорошо, что не в форме поехал!» - как током пронзила мозг мысль. А тело билось в конвульсиях безудержного естественного процесса.

На одной из станций в вагон зашла группа мужчин – рабочих, ехавших на смену. Их он и попросил покараулить двери при очередном походе в тамбур. На следующую просьбу о помощи был получен не совсем корректный ответ, сопровождаемый ненормативной лексикой. Связано это было с тем, что рабочие никак не хотели прекращать свою игру в карты.
Пришлось идти в тамбур одному, и производить свои «действия» удерживая ручки обоих дверей в междувагонном пространстве. «Как много людей набилось в вагон - думал болезный человек, - и куда только они все едут?»

Стыда уже не было, всеми его действиями управляли внутренние силы организма. Он устал. Последний поход в тамбур перед своей станцией, закончился для временно нетрудоспособного военного человека «аварией», с получением его костюмом внешних признаков, полученного в ходе любовной битвы, заболевания. Случилось это еще и потому, что в тамбуре было уже достаточно много людей, но самое главное – заветная дверь в соседний вагон была заблокирована целующейся парочкой, которую он тщетно пытался убедить освободить проход. Все произошло в тот момент, когда уставший от множества событий, старлей стоял, уткнувшись головой в дверное стекло тамбура.

Таким образом, результатом его любовных похождений был массовый выброс экскрементов из электрички по всему пути следования. Как потом было подсчитано курвиметром по секретной карте, данное расстояние составляло 237 километров! Это было в плюсах, а в минусах был испорченный единственный гражданский костюм. Моральный же ущерб не поддавался оценкам!
Вскоре, старший лейтенант, во избежание подобных происшествий и в целях связывания своих желаний узами семейного счастья, женился. Купил перед свадьбой новый костюм, старый же, вместе с желанием еще раз повторить поход в соседний город, был выкинут на свалку.

Потом в гарнизоне, как и на всей окружающей местности, наступало жаркое лето! Многие уезжали в края с менее жарким климатом, а также в места, где видно море, на худой конец, туда, где текут реки. Военные люди в этих перемещениях участвовали мало, поскольку летние отпуска были несбыточной мечтой. Боевая же и политическая подготовка не имела окончания и являлась перманентным состоянием, в связи с чем, военнослужащие не могли себе позволить в ней не участвовать. Гражданская же жизнь замирала до следующей Весны, до той поры, когда зацветают тюльпаны.