МАЧО

-- А я вчера плюнул ему в лицо! – Заливаюсь от хохота, слушая мужа. – Нет, ты прикинь, я выглядываю из двери позвать Тотоську, а эта харя высунулась и пасть открыл на меня, паразит!

-- Слушай, так он и меня вчера обматерил. Представь, стал напротив окна на дороге, и орет не своим голосом. Хорошо, что окна пластиковые, не слышала, чем он там меня крыл.

Мы «курим кофе» и как всегда обмениваемся с мужем впечатлениями. В такие редкие минуты душевной близости, от которой постоянно отрывают домашние дела, мы всегда делимся друг с другом новостями. По утрам я, как правило, рассказываю, чего нашарила в Интернете, читая политические ленты нашего захолустья, а он вещает мне о том, что за ночь во дворе произошло удивительного.

В нашем маленьком государстве (всего-то полгектара) всегда есть, о чем поговорить. Мы могли бы даже выпускать собственную газетку, причем, ежедневку, ибо новостей – хоть отбавляй. Рядом с нашим незамысловатым хозяйством – еще 24 усадьбы. И каждая – точно такое же (плюс, минус пара кур, овец или поросят) государство. Поэтому у нас ежедневно есть не только микро-новости, но еще и макро-события. Такие, например, как случай с соседом Лешкой, которому две недели назад жеребец выбил глаз, разворотив пол-лица. Или новость о том, что к Ольге снова приезжала «скорая». Забрала ее в город и выпустила тот час же, ибо Ольга была смертельно пьяна, что позволило ей нешуточно «шикануть» и ночью заплатить за такси до нашего хутора новехоньким и дорогим сотиком…

В общем, жизнь, что называется, кипит в нашем сибирском медвежьем углу, затерявшемся среди полей, сопок и тайги, и находящемся в 55 км. от областного центра.

-- И долго он так на тебя орал? – С ехидинкой спрашивает муж.

-- А ты как думаешь? Я говорила, давай вчера тюль повесим – высохла же уже. Я ж не выдержу, выскочу со двора и наподдам этому нахалу.

-- Ага! Догонишь ты его, как же! – Ржет моя половина.

Вообще февраль и начало марта – это полный абзац для наших широт! Просыпается все – от снега на крышах, до примерзших в предбанниках дверей. Морозы отступают, и весенняя коловерть начинает потихоньку бурлить в жилах всего, что живо. В доме – три особи женского пола (включая меня) и столько же – мужеского (включая супруга). У них (мужчин), весеннее «обострение» проявляется как-то сильней. И, если женское больше отдается теплу и заботе о тех, кто в этом нуждается, то мужики, можно смело сказать, просто сатанеют на глазах. Вместе с мужем те двое начинают блеять какие-то дурацкие песенки: от «и даже пень в апрельский день» до тягучего нечленораздельного мнямняманья.

На мужа я, конечно, могу и приорать. Но на этих двоих никакой ор не действует. Они шарятся по всем закоулкам, постоянно просятся на двор и вошкаются по чердакам, скрежеща там чем-то таким, что у меня сразу начинают чесаться зубы и десна. В общем, они «гуляются» -- как говорят местные деревенские.

В это утро эпидемия «гуляться» дошла и до одной из моих сожительствующих  «подруг» по половому признаку.

То, что она красавица, знаем не только мы, но все окружающие. Шикарная большеглазая дива с чудной походкой и пышными одеяниями, Домино давно покорила все мужское поголовье своего рода. Поэтому, начиная с конца февраля и до мая местные ухажеры беззастенчиво обссыкают все углы моего маленького королевства. Делают они это с непристойной регулярностью, прорываясь на участок во все заборные щели. Иногда они застревают в маленьких проходах между крыш и построюшек. И тогда наступает наш с мужем черед мстить им за назойливость. Именно о таком случае и рассказал мне утром муж, когда говорил, что «плюнул ему в лицо».

Я бы и сама плюнула, потому что большего нахальства, чем остановиться напротив меня за моим же окном и материться на чем стоит в мою же сторону, -- я не видывала!

Этот ухарь появился на хуторе недавно. К чьему государству он относится, мы еще не успели определить, а вот он уже все разведал и пришел покорять нашу Доминушечку.

-- Теперь все. – Расстроено заключил муж. – Не видать нам сиамов, как в прошлый раз, а будут вот такие полосатики, как этот бурундук.

-- Жаль. – Поддержала я. Сиамов со смесью сибирской было легче растыкать по рукам. В доме итак уже шестеро жителей. Два кота и две кошки на один дом – зверинец. Но, куда денешься. Видишь, какой мачо за нашими охотится? Ты ему хоть писай в глаза – все Божья роса. Меня обматерил, на тебя рычал…

-- А я все равно! Плюнул ему в лицо!!! – Завершил наше куре-кофенье супруг. И мы разошлись по хозяйству довольные собой, кошками и принятым на текущий момент решением.