Бумеранг. Начало

Бумеранг

-“Что за проклятая работа!” – подумал Вадим Геннадьевич, останавливая жезлом очередную машину.
Моросил мелкий противный, холодный дождь. Капитан Невзоров, командир взвода ДПС, третий час дежурил на улице. Несмотря на поддетый шерстяной свитер и непромокаемую куртку, он, казалось, продрог до последней косточки. Ему нестерпимо хотелось в тепло, попить горячего чаю и хорошо поесть. Но участившиеся в последнее время непрерывные проверки высших инстанций и сложная дорожная обстановка не позволяли бросить все и укрыться в служебной машине.
Водитель иномарки, которую остановил Вадим Геннадьевич, по установившейся традиции сидел в машине, ожидая подхода инспектора. И пошел Невзоров к нему, чертыхаясь и на погоду, и на службу, и бог знает на что. Владелец авто приспустил свое стекло и безропотно протянул документы. Одного взгляда хватило Вадиму Геннадьевичу, чтобы понять, что перед ним благопристойный водитель, у которого и документы в порядке, и техосмотр пройден и страховка имеется.
Тем не менее, он внимательно просмотрел все документы, не сказав ни слова, вернул их и направился на привычное место к перекрестку. Таким не хотелось даже желать счастливого пути, как учили их на каждом ежедневном разводе. Невзоров знал, что такие будут ехать по правилам, но в пути никому не помогут, проедут мимо беды, с твердым убеждением, что это не их дело.
За тринадцать лет безупречной службы он насмотрелся на людей, стал неплохим психологом, что позволяло ему чувствовать, кого из нарушителей можно отпустить, кого надо наказать на полную катушку. Его спокойный нрав и безумная преданность семье несколько выделяли Невзорова из числа сослуживцев, что сказалось на служебном росте. Капитанами стали почти все, с кем он начинал служить, но командирами взводов были лишь единицы.
Вадим Геннадьевич никоим образом не важничал служебным положением, командирский голос повышал крайне редко, зная, что его подчиненные - это товарищи, которые всегда подстрахуют и помогут, ведь на дороге происходило всякое. Сколько раз агрессивность проявляли пьяные водители, приходилось с напарником не только применять физическую силу, но и пользоваться оружием в качестве последней меры. Правда, стрелял Невзоров только в тире, а на трассе применил оружие по нарушителю всего один раз. Но этот один раз он никогда не забудет.

А дело было так. В тот злополучный день дежурили они с напарником на трассе. Около полудня получили  ориентировку по связи об очередной угнанной иномарке. Привычнее не бывает, их угоняют каждый день, и не одну, а находят единицы. В каждом регионе сложились свои преступные группы, некоторые угоняли и продавали, другие наладили бизнес по продаже запчастей и пускали ворованные машины на разборку. Это оказалось более выгодным делом, чем продавать машину целиком. Работы чуть больше, но прибыль несоизмеримо выше, а главное, опасности меньше. Машину угнали, ее сразу на разборку, через несколько часов о ней напоминают лишь старые номерные знаки.
Конечно, есть машины, которые угоняют под заказ, их долго держат в отстойниках, перебивают номера на кузове, двигателе, если надо, перекрашивают и перепродают за небольшие деньги заказчикам. В основном это хорошие и новые машины.
Особняком стоят машины класса люкс. Их тоже угоняют под заказ, несмотря на самые сложные системы сигнализации, включая космический поиск и контроль. Хотя и говорят в автосалонах, что такие тачки не угнать, но находятся умельцы, и навороченная,  с кучей охранных комплексов,  машина бесследно исчезает. Вроде только стояла, а через пять минут глядь - ее и след простыл.
Невзоров бывал на учебе, слушал специалистов и знал, что если машину заказали, то что бы на ней ни стояло и как бы ее ни прятали, все равно угонят. Только информация о заказе может расстроить планы угонщиков, и то не всегда.
Вадим Геннадьевич прочитал ориентировку и причмокнул, поняв, что угнали последнюю модель “Тойота ” представительского класса.
- “ Кого-то нагрели тысяч на пятьдесят, а может, больше”, – подумал про себя Невзоров.
С ним тогда дежурил Боря Акимов, вечный старший лейтенант. Было тому за сорок, тучноват немного, зато водил служебные “Жигули” как бог. Стоят они на обочине у знака, обозначающего завершение населенного пункта, и изредка останавливают зазевавшихся или слишком нахальных “шумахеров”. Первые получают по минимуму, если не спорят, а вторые - всегда по полной программе.
Время текло незаметно, и скоро, казалось, пора домой в родные пенаты. Вдруг Борис вздрогнул и подтолкнул в бок немного сонного Невзорова.
- Не наш ли голубь летит? – сказал он взволнованно.
Капитан внимательно посмотрел на приближающуюся машину. “Тойота” ехала под восемьдесят вместо положенных шестидесяти, но за такое превышение опытные инспектора, как правило, не останавливали. Мороки и писанины много, а наказание плевое. Правда, номерные знаки просматривались плохо, видно были заляпаны грязью. Невзорова передернуло, чутье его редко обманывало, и  он вышел из машины. Показав водителю жезлом, чтобы тот остановился, капитан крикнул Акимову, что он был начеку. “Тойота” замедлила ход, но кто в ней сидел, Вадим Геннадьевич не видел из-за тонированных стекол. Невзоров двинулся к машине, но как только он приблизился к ней вплотную, она рывком на полном газу рванула вперед. Краем глаза Вадим Геннадьевич увидел, что Акимов завел “Жигули” и, рыча на высоких оборотах, подъезжал к нему. Тем временем “Тойота” быстро набирала ход, и расстояние между ними существенно увеличивалось.
Но трасса есть трасса, и машин на ней сейчас в любое время суток хоть отбавляй, что вселяло надежду на благополучную погоню, несмотря на большую разницу в лошадиных силах. Пока Акимов разгонял служебную “десятку”, Невзоров включил все системы звуковой и световой сигнализации и предупредил дежурного о сложившейся ситуации. Гаишной машине проще было выезжать на полосу встречного движения, освобождая  себе дорогу понятными каждому водителю сигналами. Но и “Тойота” лихо крутилась между машинами, не раз создавая аварийную ситуацию, и успешно сохраняла между ними приличную дистанцию.
Тем не менее главной задачей для инспекторов являлась не поимка беглецов, а само преследование. Если они не потеряют из виду “Тойота”, то  рано или поздно на следующем посту товарищи помогут и перекроют ей дорогу.  Единственным шансом для нее уйти от погони могла  стать второстепенная или проселочная дорога. Но там в первую очередь будет играть мастерство водителя, а не мощность под капотом. Словно услышав мысли Невзорова и поняв бесперспективность гонки на трассе ,“Тойота” неожиданно свернула на проселочную дорогу.
- Ну, Боря, теперь они наши – уверенно сказал Вадим Геннадьевич, видя, как он сворачивает туда же, надеясь теперь на его водительское умение.
- Только бы без сложностей – словно заклинание произнес Акимов, подразумевая опасность встречи с обреченными угонщиками.
Невзоров промолчал, разделяя его опасения, и спустя минуту сообщил дежурному об изменении маршрута и попросил помощи.
“Тойота” тем временем снизила скорость и расстояние между ними стало сокращаться. На связь вышел дежурный и сообщил, что к проселку подъезжают две патрульные машины и чтоб они лишний раз не подвергали себя опасности.
- Не стоят отморозки вашего волоска. Берегите себя – то ли попросил, то ли порекомендовал дежурный, завершая связь.
Невзоров достал пистолет, взвел курок и снял с предохранителя. “Тойота” медленно каталась, словно в ней решали как быть. Акимов сокращал дистанцию и вскоре подъехал почти вплотную. Невзоров через динамик приказал всем выйти из машины и положить руки на капот. Из остановившейся “Тойоты” вышли двое мужчин, встали у дверей и прислонили руки к стеклам. Вадим Геннадьевич выбрался из машины и, внимательно следя за ними, направился к “Тойоте”. Акимов остался сидеть за рулем “десятки” с работающим двигателем.  Невзоров не успел сделать и десяти шагов, как дверь иномарки распахнулась, и еще один человек выскочил из нее, стрельнув два раза в Вадима Геннадьевича. В тот же миг Акимов на полном газу направил машину на стрелявшего. Бандит  сразу же начал палить по милицейскому “Жигуленку”. Невзоров, которого не задели пули, навел на преступника табельное оружие и начал вести ответную стрельбу.
Все, что произошло дальше, показалось страшным кошмарным сном. Преступник, стреляя по машине, через мгновение оказался раздавлен ею от сильного удара, который вдавил его в “Тойоту”. Двое других попытались бежать, но страшный окрик Невзорова заставил их лечь на землю. Вадим Геннадьевич подошел к стрелявшему и, убедившись, что тот мертв, позвал Акимова. Борис молчал, и Невзоров испугался, увидев окровавленное лицо напарника. Вадим Геннадьевич бросился к нему и начал трясти, пока тот не приоткрыл глаза. Он говорил ему какие-то обнадеживающие слова, потом резко подбежал к лежавшим мужчинам и, сильно ругаясь, уже готов был пристрелить их и, может быть, так и сделал, но в это время подъехали патрульные машины.
Акимова сразу повезли в больницу, а двух угонщиков, немного побив, отправили в наручниках в ближайшее отделение милиции. Невзоров ехал с Акимовым и, гладя его руку, уговаривал держаться. Но ранения оказались слишком серьезными, и Борис, не доезжая до больницы, навсегда закрыл глаза. Вскоре Акимова посмертно наградили орденом, а Вадима Геннадьевича медалью и дали ему дополнительный отпуск.

После этого случая начальство рекомендовало его на повышение, и спустя какое-то время Невзорова назначили командиром взвода инспекторов ДПС. С тех пор прошло два года, Вадим Геннадьевич сменил нескольких напарников, а в этом году взял себе молодого лейтенанта, пришедшего к ним после окончания училища. Звали нового напарника Сергей Викторович Звягинцев.
Лейтенант оказался человеком вдумчивым, неспешным, искал дружеских отношений с ним, но обращался к Невзорову по имени-отчеству – Вадим Геннадьевич, а в присутствии начальства по уставу – товарищ капитан. Ему хотелось честно исполнять свой долг, наказывать нарушителей, помогать попавшим в беду водителям и стать достойным и надежным напарником своему старшему товарищу.
Вадиму Геннадьевичу нравилась открытость Звягинцева и отсутствие даже малейшего намека на какую-то меркантильность. Он не интересовался взятками, не спрашивал о возможных тарифах за те или иные нарушения или о нечто подобном. Хотя в народе устойчиво и не без оснований витала тема о взяточничестве  и поборах на дорогах. 
Если быть предельно откровенным, то и сам Невзоров не являлся абсолютно кристальным инспектором. Да, были случаи, что и он брал, но вспоминать об этом не хотелось. С Акимовым, царство ему небесное,  попадали они в такое положение несколько раз. Первый эпизод Вадим Геннадьевич запомнил на всю жизнь. Борис стоял на перекрестке и руководил движением, несмотря на работающий светофор. Вот-вот должна была проехать кавалькада чиновников, и проехать, конечно, беспрепятственно, на высокой скорости.
Все шло, как всегда, машины спокойно стояли, следуя указаниям регулировщика. Все-таки он на перекрестке, согласно правилам, самое высшее начальство, и даже работающий светофор ему подчиняется. И надо же такому случиться, что в самый момент проезда кавалькады одна иномарка вздумала выворачивать на основную дорогу, вынуждая господ прижаться к осевой. Тут же в машину Невзорова поступил приказ – нарушителя задержать и наказать, а что им потом дадут по шапке, он понимал и так.
Вадим Геннадьевич незамедлительно остановил провинившегося: им оказалась молодая, приятной наружности женщина. Невзоров взял ее документы, объяснил женщине, за что она остановлена, и пригласил для составления протокола в служебные “Жигули”. Тем временем Акимов, выполнив задачу, покинул перекресток и присоединился к ним. Молодые инспекторы не спешили наказать симпатичную женщину и расстаться с ней. Все-таки красота - страшная сила, в то же время приятная и очаровывающая.
Невзоров вновь и вновь расспрашивал женщину, пытаясь понять, почему она не заметила регулировщика и свернула на главную дорогу. Та, немного волнуясь, сетовала на то, что солнце ослепило ее, и она не увидела Акимова, лишь вглядывалась в работающий светофор. Водительские права женщина получила совсем недавно и, видимо, боялась, что за нарушение, связанное с проездом начальствующих лиц, ее могут серьезно наказать. Она кокетливо просила молодых “гаишников”, отпустить ее и обещала, что больше никогда ничего подобного с ней не случится. Впрочем, так говорили почти все нарушители, но только красивые женщины среди них встречались нечасто. Чувствовалось, что Борис готов ее отпустить, но еще раз пожурить, глядя в ее красивые глаза, но решение оставалось за старшим. Ведь  Невзорову отвечать за этот инцидент перед начальством, а отвечать придется.
- Марина Сергеевна – обратился к провинившейся Вадим Геннадьевич, узнав ее имя из документов. – Вы допустили серьезное нарушение, и за это должны понести наказание. Ваша отсылка на солнце не меняет существа, ведь другим водителям оно тоже светило, но они внимательно следили за дорожной обстановкой, вы же - нет. К тому же чуть не въехали в вереницу служебных машин, так что не знаю, что с вами и делать…
Вдруг у женщины сверкнули глаза.
- Милые ребята, – начала она с виноватой улыбкой, – Я бы заплатила вам штраф, но кошелек оставила дома. Я уже опаздываю на совещание, и мой шеф может мне этого не простить. Прошу, отпустите меня, я вас потом сама найду и привезу штраф.
Последнюю фразу она произнесла так проникновенно, что Невзоров молча протянул ей документы. Женщина вышла из “Жигулей” и сказала:
- Спасибо. Но я с вами не прощаюсь.
- Ну, и правильно, – после некоторого молчания произнес Акимов, - мы ведь можем и устное предупреждение сделать.
В тот же день Марина Сергеевна нашла их и, подождав, когда они разберутся с очередным  нарушителем, села к ним на заднее сиденье. В руках она держала тяжелый сверток.
- Еще раз спасибо вам – сказала она, продолжая улыбаться – Я готова заплатить штраф, а этот сверток вам в подарок за понимание.
- Там не бомба? – весело спросил Акимов.
- Нет, – отвечала Марина Сергеевна – Там нормальный коньяк.
- Так это взятка должностному лицу, – игриво продолжал Акимов.
- В данный момент я ничего не нарушила и мне не за что давать вам взятку, – ответила она почти серьезно.
В машине повисла пауза.
- Так что насчет штрафа? – вновь напомнила Марина Сергеевна.
- Мы надеемся, что вы осознали содеянное, – начал говорить Вадим Геннадьевич, – и больше с вами подобного не повторится. А насчет презента, это вы напрасно, да и водку мы любим больше. Так что лучше заберите.
Женщина, не сделав даже попытки забрать сверток, открыв дверцу, напоследок сказала:
- Возможно, вы неплохие ребята. Удачи вам, -  и пошла красивой походкой к своей машине.
Так в первый раз они получили несколько бутылок дагестанского коньяка. И что бы они себе ни говорили и как бы ни успокаивали себя в глубине души, они знали, что этот коньяк – обыкновенная взятка, но высказывать вслух этого как-то не хотелось.

Бежало время. Звягинцев уже немного заматерел. Не краснел, когда останавливал дорогую иномарку или когда нарушителем оказывалась очаровательная девчонка. За полгода Сергей Викторович, или Сергуня, как его дружески называл Вадим Геннадьевич, поднабрался опыта, узнавал многих водителей и по-прежнему старался быть беспристрастным к тем, кто на дороге не соблюдал никаких правил. Этот  добросовестный сотрудник являл собою образец инспектора, и не хотелось думать о том, почему в народе говорят о сплошном взяточничестве среди гаишников.
Взять хотя бы Звягинцева, да и других молодых офицеров, которые пришли к ним. Они ведь точно не хотят, чтоб на них косо смотрели на улице, в подъезде и чтоб не говорили за спиной: вон идет страж на дорогах с набитыми карманами. Эти молодые, не испорченные жизнью ребята вообще вели себя скромно, даже разговоры о повышении зарплаты поддерживали неохотно. Им нравилась форма и те возможности, которая она давала молодым офицерам – быть мерилом справедливости на дороге среди бешеной гонки автомашин, мерилом для водителей, в том числе гораздо более старших, а зачастую занимающих высокие посты. Они упивалась этой властью, этой ответственностью, которая возложена на них государством. И это состояние не являлось высокой патетикой, а составляло смысл их жизни, даже не службы.
Именно сейчас молодым инспекторам крайне нужны хорошие наставники, которые за три-пять лет или, может, больше отшлифуют их максимализм, их служебное рвение. Сделать так можно лишь личным примером и не только профессиональным знанием всех тонкостей законов, правил, разъяснений, приказов и прочее, но и своим поведением – в быту, семье, на службе. Кому повезет с хорошим наставником, того уже трудно испортить в последующей самостоятельной служебной деятельности. Вадиму Геннадьевичу хотелось быть хорошим и уважаемым наставником.
Как-то раз, обеспечивая проведение большого спортивного мероприятия, Звягинцев еле уговорил одного нахального водителя не пытаться проехать к спорткомплексу, ибо там паркуются только машины по приглашениям. И если у него нет такого приглашения, то пусть поставит машину там, где найдет место, как все. Но владельца шикарного внедорожника не устраивала парковка для всех, видно, он привык к особому отношению. Сначала водитель стал уговаривать Звягинцева, называя громкие имена, потом незаметно протянул ему денежную купюру. Видя, что инспектор замолчал,  владелец джипа с довольным видом проговорил:
- Ну что, договорились, командир? Давай бери и пропускай.
Первая оторопь у Сергея Викторовича прошла, но он не нашел ничего лучшего, чем отойти от водителя, встать перед капотом  и одновременно  свистком и жезлом показал направление движения.
- Ну, лейтенант, я сделаю так, что тебе старшим уже не быть, - недовольно и громко проворчал владелец внедорожника.
Инспектор вновь засвистел, и джип нехотя отъехал от него.
Все это Звягинцев рассказал спустя полчаса, когда началось мероприятие и вокруг спорткомплекса установилось затишье. Его взволновал даже не факт подкупа, а манера поведения человека, привыкшего за деньги обходить правила для всех и получать многое. Сергея Викторовича оскорбило то, что его, человека в форме, государственного человека, за взятку хотели превратить в простого привратника, который за чаевые с подобострастием открывает дверь.
Невзоров слушал молодого “гаишника” с улыбкой в душе. Ему еще больше стал симпатичен Сергуня.
- “Пусть переживает, – думал про себя  Вадим Геннадьевич, – пусть даже озлобится на таких людей, у которых, как говорят, пальцы веером. Он сам должен осознать свое место в жизни, через нутро провести грань, что можно, а чего нельзя. Только тогда Звягинцев состоится как гражданин и человек. И если ему удастся, то и инспектором он будет хорошим”.
Закончив эмоциональный рассказ, Сергей Викторович неожиданно спросил:
- А вы, Вадим Геннадьевич, брали взятки?
И внимательно и напряженно посмотрел на Невзорова. Вадим Геннадьевич вначале остолбенел от неожиданности, потом хотел быстро сказать “нет”, но не стал этого делать. Перед этим порядочным человеком ему хотелось быть правдивым
- Да, – протянул он медленно и замолчал.
- Это был не единичный случай? – вновь задал вопрос Звягинцев.
- Нет, – ответил Вадим Геннадьевич и тут же пожалел об этом разговоре.
Невзоров откинулся на сиденье и сделал вид, что хочет почитать газету. Некоторое время в машине висела напряженная тишина.
- Мне было бы интересно услышать хоть об одном из них, - сказал Звягинцев как бы сам себе, – но если не хотите, можете не рассказывать.
И демонстративно стал смотреть в сторону.
- Хорошо, Сергуня, слушай, только выводы сейчас не делай, – устало произнес Невзоров.