Первое сентября

            http://www.proza.ru/2011/11/23/604 

        Всё когда-нибудь кончается, и Куларской шабашке этой тоже пришёл конец. После ужина Зуев на пару с Ароновым заступил в ночь запаривать последние сваи под третий склад. Эта ночная смена ничем не отличалась от предыдущих, разве что, вымазались они больше обычного. Досаду доставила последняя свая - её, поднятую вдвоём, не удержали вертикально, и она, плюхнувшись между ними, окатила обоих грязью с ног до головы. Потом дырка в тундре, чавкнув, всё-таки приняла её, родимую, и досада улетучилась. Стало смешно.
          И было утро первого сентября. В понедельник третьего их ждали на родном «Арсенале»; за двое суток предстояло со многими пересадками проделать путь около девяти тысяч кеме… Команда не уходила трудиться, ждала, пока они с Ароновым закончат поздний завтрак. Прибывший как обычно первым и уже разгрузившийся Ашот топтался около своего грузовика; Болшаков внушал Зуеву:
          - Он тоже – хорош гусь! Тянул. Если придётся сегодня или когда тащить эту Зойку, могут случиться трудности. Мне было бы проще объяснить Демидову, но тебя он тоже поймёт… В Куйге у него всё тип с топом, а вот в Депутатском или в Батагае, куда вам лететь, пусть сделает финт ушами. Девку повезём на раз, и времени на подготовку не будет. А если о сегодня речь, так и вовсе нету. Надо бы всё уточнить про стюардесс, про лимитУ и прочее, но это, ты ж понимаешь, я могу сделать только дома и лично! Если сегодня не удастся, по нашему сигналу Семёныч…
          Командир говорил бы ещё слова, но Ашот снова нетерпеливо бибикнул, и, напутствуемые всей командой, Зуев с Ароновым побросали нехитрые пожитки в кузов. До Кулара и, минуя его, до порта на Яне домчали за час. Было жаль расставаться с цветущей по-осеннему тундрой, разделенной пополам этой неровной и чёрной дорогой.
          В занюханном магазинчике возле пристани нашли что-то вроде портвейна, но минимума удовольствия от пары выпитых из горла глотков не испытали. Четыре часа до прихода катера тащились на удивление томительно и коряво, и когда из-за излучины на севере тот показался, Аронов толкнул Зуева локтем:
          - А это ещё что за явление! Что им тут делать?
          По отлогому склону к пристани спускались Зойка в своей обычной гимнастёрке и юбке и прораб; в руках он нёс нечто похожее на санитарную сумку. Несколько поотстав, за ними шли два бича.
          - Не мельтеши, расскажу потом, - процедил Зуев сквозь зубы и широко распахнул руки, – Семёныч! Какими судьбами! Никак сам с нами, или дочку решил покатать? Мы-то домой - кончилась лафа! Заглотишь с нами за отъезд? Только мы – без стаканА…
          И – тише:
          - Билет ей возьми и вели заходить тихо, затаиться где и не отсвечивать. Найдём.
          Прораб, видимый со всех сторон, картинно сиял:
          - А вы, что – плывёте к зелёной матери на ентом самом катере? Покидаете нас? – двое бичей остановились возле штабеля порожних бочек, – Я и рад бы с вами, но она вот… Куда ж я её – одну с вами, а сам пешком один обратно? Подождёт немного на бережку, пока я тут…
          - Счастливого пути, командир, - пахучий бич слева уже тянулся к бутылке в Зуевской руке, - мы с керей за тобой, как ниточка за иголочкой. Давай, что ли, с отправленьицем, как говорится…
          - Только не тут, чуваки, - Зуев отвёл руку, показал на штабель тёса слева от трапа и только потом отдал бутылку, - туда идите: вон уют-то какой, и милиция не тронет…
          - Главное - паспорт, - прораб говорил негромко, Зуев почувствовал в кармане нечто плоское, - уволена по всем правилам и снята с прописки. Я говорил ей и вам тоже говорю - крест на медицинской сумке пусть прикрывает; там, как в маленькой корзинке самое важное – ленты, кружево, ботинки и ничего более. Ладно. Тут – семьсот на первый случай, дальше разберётесь сами… А этих ты спровадил правильно, видел я их раньше с теми, с золотарями. Боюсь, ох, боюсь я за неё, Альберт! Ты уж…
          Безо всякого объявления двое небритых матросов подступили к трапу; Зуев с Ароновым, махнув прорабу рукой, прыгнули на чуть покачивающуюся палубу. Бичи за штабелем осоловело смотрели в землю, Зойку нигде не было видно. Тёмная полоса воды между пристанью и катером, сдавшим назад, делалась всё шире; прораб, неподвижно постояв, повернулся и, не оглядываясь, двинулся вверх по отлогому склону.

                http://www.proza.ru/2011/11/23/610