Мерчендайзерша

          Поравнявшись, она роняет большую сумку и, словно подкошенная, падает на меня. Виснет на шее, зажав в крепкие объятия, как родная.
          «Этого мне не хватало – на виду у всего честного народа посреди улицы! Сейчас ещё и целоваться начнёт». Пока она радостно визжит мне в ухо, словно собачонка, нашедшая, наконец, своего хозяина, я задыхаюсь от стойкого амбре из алкоголя и сигарет. Молодая особа явно ошиблась.
           – Ну-ну-ну! Опомнитесь, девушка! – отстраняюсь в сторону, силой пытаюсь оторвать от себя.
          Но она, зараза, прилипла, словно пиявка, всеми своими выпуклостями. Прохожие любопытно оглядываются, улыбаются. «Кстати, нужно быть внимательнее к своим карманам. Может, это очередной трюк мошенников».
         Наконец, она отлипает, и я начинаю вникать в смысл этих восторгов:
         – Боже! Как же вам повезло! Как повезло мне! Вы просто не представляете! Это же уму не постижимо!
         Пока она пританцовывает, артистично заламывает пальцы с облупленным маникюром, восторженно и взахлёб глотает слова, закатывает к небу глаза, пускает по щеке слезу счастья с мутными потоками дешёвой косметики, я теряюсь в догадках.
         «Знакомая? – Нет! Родственница? – Не дай Бог! Родственница знакомых или коллег? – Вряд ли. Не помню, не встречал. Чего ж тогда она так радостно скачет, словно не видела меня сто лет? Ага, ещё скажи, что это твоя внебрачная дочь, нашедшая папашу по фотографии, бережно хранившейся у мамаши. Пардон, в порочащих связях замечен не был…».
         Незнакомка не даёт опомниться и, заваливая вопросами, давит на психику:
         – Ну? Поняли, что сегодня с вами произошло?! Думаем, думаем…
         «Блин! Неужели нарвался на розыгрыш? Сейчас снимают скрытой камерой, а потом выставят в Интернете на всеобщее посмешище. Или очередной флэшмоб от заразившейся евробезделием молодёжи: вместе обнимемся, все поцелуемся, полюбим друг друга, хором разбудим сурка и спросим у него про погоду и прочая дерьмократическая шелуха».
         Я напрягаю мысли, но ничего путного в голову не лезет. Вижу перед собой её выпученные радостные глаза и натянутую до ушей улыбку. Пытаюсь шутить:
         – Неужели я в очередной раз стал миллионером?
         Она не улавливает юмора. Продолжает штамповать заученные речи:
         – Ну, как же! В этот прекрасный солнечный день вам несказанно повезло! – Вы стали сегодня четырёхсотым клиентом нашей фирмы…
         – Позвольте! – пытаюсь остановить это словоблудие, но безуспешно.
         – А по такому случаю, – упорно продолжает деваха, – вы награждаетесь ценным подарком. Держите!
         Она достаёт из необъятной клетчатой сумки (с такими «челноки» в своё время делали набеги на турецкие и польские базары), разукрашенную коробку китайской пластмассовой хрени. Судя по картинке, это что-то для кухни. Покрутив, как фокусник, перед носом, тычет мне в руки.
        – Но это ещё не всё! – интригующе делает паузу…. – Вот ещё один подарок, и он тоже ваш! Держите! – Пластиковая банка с жидкостью ядовитого цвета и прилепленным куском мыла тут же оказывается у меня в руках.
        – Но и это ещё не всё! – «фокусницу» как прорвало. – Лично для вас, для четырёхсотого клиента нашей фирмы и как для мужчины, вот эта бесценная вещь, – жутко потёртая и склеенная во всех местах скотчем коробочка перекочёвывает ко мне. – Теперь вы можете бриться, стричься, подравнивать усы и бакенбарды, а с массой всевозможных насадок делать причёски даже своему пёсику! Не правда ли, хороший подарок вам и вашим близким?
        Она тупо гипнотизирует меня выпученными глазами, продолжая растягивать улыбку до ушей.
       – Ну, как? Вы счастливы?
        Я включаюсь в игру:
        – Безумно, безумно счастлив! – аналогично выпучиваю глаза, изображаю радость, показываю зубы. Больше подарков не будет? Огромное спасибо вашей фирме! – и, не давая опомниться, уверенно продолжаю путь семимильными шагами, унося с собой всученное барахло.
         Через несколько секунд замешательства слышу за спиной топот и дикий крик:
        – Мужчина! Мужчина! Постойте! Куда же вы?! 
        Она преграждает путь, толкается, виснет на руках, визжит от злобы, пытается вырвать «подарки». Ещё мгновение, и укусит меня за руку или вопьётся в шею ногтями. Но тут уж, извините, мой «выход»:
        – В чём дело, что вы толкаетесь, девушка? – останавливаюсь, нарочито хмурю брови, изображая недоумение и обиду. – И не хватайте мои подарки!
         – Это не подарки, – она тупит взгляд в землю.
         – Как это? Вы же сами только что «рассыпались передо мной бисером» и уверяли, что это – мои подарки!
         Она начинает невразумительно бекать-мекать, виновато оправдываться. Похоже, что запас штампованных словарных заготовок иссяк, а как поступать в такой внештатной ситуации на фирме не учили:
        – Ну, это как бы подарки. Понимаете?
         «Блин! Ненавижу это «как бы». Прыщавая молодёжь (и не только) вставляет его чуть ли не через слово, где надо и не надо, словно матерное. То ли от безысходности, то ли от слабоумия. И эта туда же».
         – Не понял! Что значит «как бы подарки»?
         – Ну, мы их как бы вам дарим, если вы что-нибудь купите за символическую сумму. Ну, то есть, как бы купите одно, а всё остальное мы вам дарим.
          – А символическая – это сколько?
          – Четыреста.
          – Что!!!
           – А что?! Зато у вас будет целых три предмета. И каждый в красивой упаковке. Отличный подарок для вас и ваших близких. У нас просто отбоя нет от покупателей, а вам сегодня как повезло…, – начинает входить в раж торгашка. А я чувствую себя папуасом, которого пытаются объегорить цивилизованные европейцы, тряся перед носом стекляшками в обмен на золото.
          – Послушайте, а как называется ваша «щедрая» фирма?
          Она, путаясь в словах, лопочет невразумительное, что-то похожее на «Тыр-пыр-дыр корпорейшин».
         – Китайцы, что ли?
         – Я не знаю, я там недавно работаю.
         – Кем?
         – Мер-чен-дай-зе-ром! – выдаёт она заученно по слогам, дабы не перепутать, и с заметной гордостью.
         – Ух, ты. Что за «зверь» такой?
         – Ну, это человек, который как бы занимается продвижением товара к покупателю, ну, то есть как бы…
         – Понятно. Если по-нашему, по-русски – коробейник. И не продвигает, а впихивает. Значит так, забирайте вы свои «подарки» и, как говорится, «катитесь колбаской по Малой Спасской».
          Она не унимается, догоняет и снова меня тормозит:
          – Мужчина, мужчина! Подождите! Ну, а сколько вы хотите? – И не дождавшись ответа: – Давайте за двести и плюс ещё один подарок! По глазам вижу, что согласны!
          – Оставьте меня в покое!
          Она назойлива, как муха. Семенит возле меня, волоча доверху набитую клетчатую сумку, так и норовит запутаться у меня в ногах.
          – Стойте! – уже почти приказывает. – Дайте хоть двадцатку и угостите девушку сигареткой.
          Я смотрю в её глаза. Она тяжело дышит перегаром. Минута молчания.
          – Это у вас что? – показываю на неумело замазанный тональным кремом синяк под глазом. – Нетерпеливый клиент оказался, «отблагодарил» за «подарок»?
          – Да попался тут один урод несговорчивый…
          – Так вот, послушайте меня, мерчендайзерша или как вас там. Я этот китайский мусор даром не хочу, и я не курю. А если вы меня сейчас не оставите в покое, то у вас на лице появится такое же «спасибо» от «благодарного» клиента, только уже с другой стороны.
           Уловив серьёзность сказанного, она спешно ретируется. Я продолжаю путь, но спинным мозгом чую, что не успокоилась. Оглядываюсь. Так и есть. Растопырив руки для объятий, бежит навстречу очередной жертве. Сейчас начнётся!


14 февраля 2012 г.