Холодный Мунку 2011-ого

Наша служба и опасна и трудна

На вокзал приехали рано, вот так оно и бывает, ох уж эти трамваи, то тащатся полтора часа, то за полчаса быстренько так прибегают на ЖД. Сразу увидали рюкзаки почище наших, подошли знакомиться. Так и есть! С нами ребята едут, аж из Усть-Илима – Миша и Вадик «глаза очерчены углем». Миша взволнованно говорит, что только что выяснил в ФСБ, что его документы потерялись, и вот он уже думает вместо Мунку сходить на пик Черского. А надо сказать, что получение пропусков на Белый Иркут с каждым годом всё сложнее, за месяц, а то и раньше нужно отправлять документы в Улан-Удэ, оттуда они таинственным образом переправляются на границу, в общем, я сама толком не знаю, Саша занимался оформлением, заполнением формы, отправкой, потом две недели дозванивался, чтобы узнать, что нас «внесли в базу», а у них там то занято, то факс работает, то обед или «рабочий день похерен» - чудом дозвонились. И вот тут выясняется, что оказывается надо ещё и в Монды звонить, узнавать, пришли ли к ним списки из Улановки. Тот ещё геморрой. А мы то, наивные, думали, дозвонились до Улан-Удэ, и дело в шляпе!

Подошла Женя, Илья, знакомимся, узнаём друг друга по рюкзакам неподъёмным, и выясняется, что нас будет меньше, чем планировалось, часть ребят отказалось из-за этой вот неразберихи с пропусками, из Усть-Илима, кстати, тоже изначально планировалось восемь человек, да вот все отсеялись, ввиду сложностей на границе. И мы уже сами в непонятках, а ехать ли? Погоду обещают стрёмную, сколько за машину придётся платить одному богу известно, да и вообще пустят ли нас? Но решаем ехать на тот самый русский авось, потому как ребята совсем смуреют, слушая наши опасения, ведь ЦЕНА ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ! Тут требуется некоторое объяснение, дело в том, что стандартная цена на автобус Иркутск-Белый Иркут-Иркутск 1400 рублей с персоны, а тут на сайте мы нашли предложение по 700 рублей туда-обратно, но из Слюдянки. Точнее ребята арендуют маршрутку в 13 мест за 9 тысяч (плюс тысяча, если хотим назад ехать до Иркутска). Вот и получается по 700 рублей с носа при тринадцати пассажирах, но так как нас стало гораздо меньше, то цена автоматом вырастает, причём так нехило и уже непонятно, где тут экономия? Но мы едем, попутно уговаривая устьилимцев рискнуть. На Академической садятся ещё наши, итого нас уже девять: клуб «Глобус» - Илья, Женя, Ольга, Лёха, Лена, двое устьилимцев – Миша и Вадик, да я с Сашей (и Наран лежит, воздух портит, она накануне плотно поужинала котлетами). Тут мне в голову приходит гениальная идея – ехать ночью! Вроде как может и границу проскочим? Дело в том, что изначально отправление со Слюдянки планировали в 5 утра. Но ведь какой может быть сон на вокзале? Так, одно название, так чего время зря терять? Моё предложение было всеми поддержано, Илья созвонился с водителем и договорился на час ночи отправление, электричка прибывала в 12, а час давался на туалет, чаю попить, докупить продукты, переодеться.

Первого, кого мы увидели на Слюдянском вокзале, был Боря Хавин. Про этого товарища надо рассказать отдельно. Я знакома с Борей чуть больше десяти лет. Первый раз я увидела его как раз на Белом Иркуте. Смотрю, лежит куча тряпок посреди ледопада, а подошли ближе, из этой кучи торчат кофлачи в кошках и поблёскивают очки – оказалось это Боря. Боре уже 76 лет, и он мало изменился с нашей первой встречи, всё так же очень похож на бомжа, но это обманчивое впечатление, на самом деле у него отличный цифровой фотоаппарат, счёт в банке, он путешествует по всему миру, имеет двойное гражданство – Россия-Израиль, непыльную работу, пенсию, инвалидность, теплейший спальник и лёгкую, но прочную палатку, и вообще он человек-энциклопедия. Саша тут же предложил Боре присоединиться к нам на машину, Боря же хотел доехать до Кырена, оттуда до Монд на рейсовом автобусе и уже там ловить попутку. Наше предложение его заинтересовало, всё же экономия времени, да и компания приятная. Так нас стало десять. И вот уже вроде цена стала приемлемой, 10000:10=1000 рублей с человека в оба конца. Скинулись по 500 для начала, загрузились в маршрутку, водила как раз уговорил наших сомневающихся устилимцев, убедил их, что проведёт через границу. И в путь! Всю дорогу спали, только заехали в Кырен к спасам, долго долбились, будили, отметились и снова в сон, ночь, лишь изредка наш добрый водитель сигналил зайчишке, изюбрю, что зазевались на дороге, ослеплённые светом фар. Ещё ехали сквозь пожар, ужасное зрелище это – горящий лес в ночи, печальное. Не заметили, вот уже нас и будят, вот уже и погранцы впереди.

Утро, шесть утра точнее, никто спросонья ничего не понял, водила будит устьилимцев, выгоняет в туман и холод, командует идти за машиной, типа они тут гуляют. Ну детский сад да и только! Мы подъезжаем к шлагбауму, нас встречают суровые и бравые погранцы при автоматах  и погонах. Собирают наши паспорта, внимательно глядят в глаза, читают ходатайство. А ходатайство выписано только на клуб «Глобус». Нас очень вежливо, нет, правда, очень вежливо и по доброму просят проехать на заставу и взять пропуска, оказывается только с 1 мая тут будут пропуска выписывать, а пока нам туда. Водила пробует уломать, уговорить, всё же 20 км туда, ещё 20 обратно, ну да бешеной собаке 40 км не крюк, сам виноват, надо было сразу на заставу зарулить, мы то ведь проспали, а граница, она круглосуточная, погранцы вежливы, но настойчивы, мы начинаем скидывать с багажника рюкзаки, чтобы хоть машину разгрузить. Тут подошли наши партизаны, в лоб, куря, дымя и ёжась, в наглую, я бы на их месте спустилась к реке и прошла границу лесом, но эти поперли прямо в лоб, видать спросонья, прямо на шлагбаум. Мы, затая дыхание наблюдаем, чем кончиться этот цирк. Ребята нагло врут поначалу, типа мы тут гуляем, ага, это в шесть утра! Ещё и дождик начал накрапывать. Потом главный из погранцов начал звонить по мобиле начальству, ребят, похоже, раскололи, Миша идёт к рюкзакам и достаёт оттуда паспорта, ходатайства, какие то бумажки, нервно курит. Илья его шепотом спрашивает, что да как, но тот лишь махает рукой – плохо дело, начальство едет разбираться с нарушителями границы. Плакали наши головы. А ведь можно было по-хорошему попробовать поначалу, а не устраивать весь этот цирк. Но за границу я нашу даже гордость испытала – на замке! Бдят, не спят пограничники, и автоматы вроде настоящие, калаши, с рожками, нет желания проверять, стреляют али нет.

Девушки наши устроились на заставе, у печки греются в тепле, а мы с Сашей, поскольку тоже ведь не знаем, дошли ли наши пропуска и Борис, который вообще про пропуска ни сном ни духом, едем на заставу с Ильей, как главным. Уже окончательно рассвело. Пыльная дорога, унылый пейзаж, жухлая трава, одинокие, кривые, закрученные, изломанные грозами и ветрами лиственницы. Навстречу промчался бобик с надписью «ЛЮДИ», видать по Мишину душу. На заставе застряли, начальство уехало, а без начальству нам пропусков не видать. Сидим, ждём, жуём вчерашние бутерброды, запиваем чаем из термоса. Ждём долго. Я даже уже подумываю, а не выйти ли нам на Мугувеке или как там его? Бугувеке? Та речка, что до шлагбаума и не пойти ли перевалом на Белый Иркут, так обидно возвращаться в город, и Саша даже уже развивает эту мою мысль, что в принципе это реально и возможно, а там уйти на верхнюю стоянку за ледопадом, туда погранцы уже не сунутся. А вот и бобик, в нём сидят притихшие Миша с Вадиком, их уводят за ворота, через какое-то время выпускают, по сияющим лицам понимаем – обошлось! Миша протягивает бумагу – пропуск на девять человек. Оказывается их документы дошли, так же как и наши, и зря они вообще звонили на границу, ничего нигде не терялось, у них 5000 пропусков, а тут два юнца им голову морочат. Погранцы их пожурили, но были благородны и не злопамятны. А вот Бори нет в пропуске. И Боря бредёт с паспортом и пропуском, давит на жалость - инвалид, 76 лет, в пропуске появилась приписка +1! УРРА!

В 10 утра мы вновь у шлагбаума, уже нисколько не таясь, протягиваем честно заработанный пропуск, забираем рюкзаки, прощаемся с водилой, договариваясь про обратную дорогу и в позную, она уже открыта, завтракать, по четыре позы на брата, чашечка заветного, хоть и на варёного, а всего лишь растворимого кофе и в путь! Вот он – Белый Иркут! За спиной тяжеленный рюкзак, мы не взвешивали, но мой вешал примерно 25 кг, а Сашин 35 наверно, во всяком случае, я уже тыщу лет не таскала такой тяжёлый рюкзачище. А всё потому, что Саша в этот раз отказался брать сани (они же тяжёлые, килограммов 5). И вот Наран бегает ошалело по реке туда сюда, не веря своему счастью, что в кои-то веки её не впрягли, а река так хороша, замёрзшая ещё, ровная, как было бы здорово, если бы Сашин рюкзак уложить на сани, мой на Сашу, а я со штурмовым рюкзаком налегке… но, что есть, то есть. Боря уговорил парней тащить его рюкзак с санями, у него два рюкзака, один он тащит сам, а второй Миша и Вадик по очереди, наши ребята нас обгоняют тоже загруженные по самое нехочу, рюкзаки, палатки, бензопила, да ещё и пятилитровая бутыль с бензином. А камушки сыпятся, идти по каньону страшно и скользко, зелёный, голый лёд, дует ветер, а камушки катятся, свежие, острые, а я без каски - страшно. Погодка портится на глазах. Вот уже снова накрапывает дождик, вот уже сыпет снег, унылые, чёрно-белые пейзажи, в тумане теряются вершины, нас обгоняет бравый отряд спасов в красных костюмах из Читы. «Наши» встают у идолов. Я на последнем дыхании выползаю на площадку, снег сыпет всё чаще, Саша ставит спешно палатку, пока снегом не завалило, на сухую землю, чтобы успеть.

На семи ветрах

Вот не в жизнь больше не буду там стоять, место просто ужасное, самое попсовое, самое популярное, самое загаженное, дров нет, да ещё и на семи ветрах, прямо на стрелке, ветер тут всегда, он то дует с Белого Иркута, то с Мугувека. Ночью, лёжа в палатке, я слушала, как он гуляет, накручивает круги и петли, вот он слышен издалека, приближается, проносится мимо и вновь пропадает вдали, разворачивается и летит опять к нам, играя нашим тентом, рвёт его, раздувает костёр, сыплет искрами, шумит в кронах запутавшись в ветвях, рискуя повалить деревья прямо на палатку. А тут ещё этот шторм, и этот снег. Поначалу было даже весело – самая горняцкая погода, меняющаяся каждые пять минут, то валит густой и мокрый снег, то тучи разрывает и светит солнце, синее небо и снова снег. Я ушла в палатку, уставшая, замёрзшая, спряталась от мокрого снега, легла и провалилась в сон, Саша пытался меня разбудить на обедо-ужин, но я отказалась, так и проспала до самого утра под эти пляски дикого ветра.

Утром встала в шесть утра, вышла из палатки, а кругом дикий холод, тишина и всё в снегу, палатка завалена снегом, пришлось разгребать вход – ЗИМА! Я сходила пописать за камушек, холодно, залезла в палатку, пыталась поднять Сашу, вся такая выспавшаяся и готовая к подвигам, но Саша сказал – погода плохая, и мне ничего не оставалось, как снова залечь баинькать. Погода и впрямь испортилась ближе к обеду. Наши то ушли до озера, вернулись и сказали, что только нос сунули к озеру и тут же спустились, потому как там так задувало, так задувало, что невозможно было даже стоять. Ну а мы с Сашей балду пинали, в смысле разлагались морально, Саша ворчал, что это его последняя поездка на Мунку, потому как погода гавно, ну да так и есть, ведь я ещё в Иркутске по Интернету глянула погоду, и как увидала, что снег сплошной да похолодание до -10, так сразу в рюкзак запихала пуховик, чему была очень даже рада, я из него, можно сказать, не вылазила ни днём ни ночью. По ночам я сильно замерзала, просто вот очень сильно, ноги, руки, нос просто отваливался (он один был наружу, дышать же надо). Две ночи я дубела, а на третью не вытерпела и потребовала грелку в постель, Саша согрел на газу воду, заодно палатку подогрел, перелил кипяток во фляжку, а фляжку кинул мне в спальник, в ноги, и я всю ночь об неё грелась, очень, вам скажу, хорошее средство, об одном жалею, что не настояла об нём в первую же ночку. А так я заболела, до сих пор кашляю, первый раз я простыла в горах. А ветер всё не утихал, он в очередной раз порвал тент, так что мы его вообще убрали, до лучших времён. Два дня мы ждали «У моря погоды» и дождались, у нас новый народ, все ждут Серёгу, появились «наши» – Соня с психфака, третий курс и Сеня, улануденцы (Саша и Ко), да, я же забыла написать, что из-за непогоды часть автобусов не пришли вовремя, Култукский тракт был закрыт, поэтому мы наслаждались тишиной..

Наконец хорошая погода, но Саша уже злой, настроение плохое, ничего не хочет, встали поздно, тяжело с ним. И вот я собираюсь и иду одна на ледопад, далеко я не ушла, ледопад же, там в кошках надо, а у меня кошек нету, вернулась сердитая в лагерь к Саше, поворчала, сказала, как он меня обидел, пошли вместе на перевал Контрастов. Погода хоть и улучшилась, но не очень, опять ветер, опять натянуло снег, видимость нулевая. Я пыхчу, ползу сзади, чем очень нервирую Сашу, он жалеет, что нет у него напарника нормального, каким был Паблито, вот с Пашей они друг другу подходили – и по силе примерно равны и поговорить с Пашей можно о фотоаппаратах, а со мной ему ходить неинтересно, мне даже жалко стало Сашу и стыдно за себя. Я очень замёрзла, пошла без подштанников, а ветер ледяной, пронизывающий, очень холодно. Но я очень рада, рада, что, наконец, иду, наконец, я опять тут, наверху. И если бы мы вышли пораньше, мы бы зашли на Обзорную, но мы слишком ленивы, слишком долго спали, слишком долго собирались. На Обзорке видны люди, это наши  - Саша, Вика, Слава, Булат, Антон и Юля. Но видимости никакой и ветер, так что это сомнительное удовольствие и это меня утешает.

Вернулись в лагерь, народ повалил, всюду палатки и уже негде в туалет сходить. Это вот насущная проблема, там, на горе стоит туалет, но какие-то козлы его разобрали частично на дрова, а другие козлы поставили рядом палатки, поэтому надо или уходить совсем в горы или дожидаться темноты. Рядом с идолами сноубордисты поставили палатки, понабежало бурятов, яблоку негде упасть, стрёмное место, и этот ветер. Зато Наран довольная, ходит сытая, буряты поначалу кормили её костями, потом стали кидать мясо, на свой сухой корм она даже не смотрит. Наши вернулись с Мунку! Лёха и Ольга залезли, Илья не дошёл 100 метров.

1 мая, салют, праздник, толпы людей, снегоходы, вездеходы, идём до озера. Саша поделился со мной каской, рубит ступени на ледопаде ледорубом, протягивает руку, а камушки сыпятся, противненько так, и тихонько, посреди ледопада вездеход. Солнышко греет, но не так чтобы очень, не жарко, идём в шапках и подштанниках. Выше, на реке опять ветер, насквозь пронизывает, натягиваем куртки, первая морена, вторая, встречаем Костю, отдыхаем, поедаем сладкий рахат-лукум. Саша фотографирует. Я уже устала писать (болею же), поэтому буду теперь краткой, может потом распишу, как это кайфово, лежать на мху, греясь на солнышке, играть на гармошке, ходить босиком, а мох, он сверху сухой и тёплый, а внутри холодный и мокрый, и какое это счастье, там пить чай из верблюжьей колючки, есть сухую колбасу, конфетки, жмуриться на солнце, а кругом горы, горы, скалы, снега, синее небо и танцевать, танцевать, танцевать. Это надо видеть. И это того стоило. И снова вниз, по снегу, по маренам, раскатанным, колени болят, всё болит, все мышцы, и скользко и страшно и адреналин в крови, и потом и до сих пор болят «крылья», но это приятная боль, у меня есть мышцы, они снова есть, я живая. А ледопад подтаял, и мы спускаемся, пока он такой, мягкий, пока не замёрз, пока опять не скользкий, скорее вниз, и вечернее, боковое солнце, и верба цветёт и не охота назад, так не охота спускаться, а Костя машет нам рукой. Он стоит на верхней стоянке, там, над ледопадом, эх, заночевать бы и нам там, там нет людей, там сладкий запах сааган-дали, там курумники напитались солнцем, теплые, шершавые, покрытые мхами, лишайниками камни. Но надо спускаться назад в «олимпийскую» деревню. И всюду люди, люди, люди. Костёр. Илья зажёг пионерский костёр, жаркий, искры, как бы не сжечь штаны, обувь, носки, Ленкины носки сгорают, один носок, ветер, ветер дым в лицо, слёзы, едкий дым, я масла не ем, гитара, Илья поёт на гитаре, жажда, я пью и пью и пью и не писаю. И мы уже привыкли к снегу, который почти не тает, и к холоду и к ветру и к этой жизни, которая такая суровая и такая настоящая.

Утром проснулась от тишины. Ушли буряты, ушли сноубордисты, все ушли. 2 мая. Погода отличная и можно было бы рвануть на Обзорку, но всё болит, всё тело ломит, я присесть толком не могу, не кряхтя по-стариковски. И как эе это здорово! Тепло и тишина и так не охота уезжать. А тут ещё Ольга нашла курицу. Лёха в первый день запрятал курицу в лёд и камни, а потом выпал снег, и он не смог вспомнить, где именно запрятал курятину, они с Ленкой полреки обшарили, перекопали, всё безрезультатно. А тут Ольга выйдя с утра пораньше на тропу поразмыслила, что Лёха вряд ли бы пошёл далеко и что он говорил про три дерева, взяла ледоруб и вырубила курицу, и поэтому сегодня у нас по плану овощное рагу с курицей – это просто праздник желудка, там ещё кабачки и перцы и помидоры, всякая вкуснятина. А мы уже так сдружились с ребятами, что они нас любезно угостили. Да, они хорошие, ещё на второй день был тортик, как же я упустила, очень вкусный тортик – отмечали Ольгин день рождения. И хоть мы с Сашей рано легли спать, но ребята оставили нам по кусочку, что с их стороны очень благородно. А Саша пошёл на горку и зафотал зайку, а ещё над нами кружил то ли коршун, то ли сип, нечто хищное, жёлто-рыже-белое и большое, оно неспешно парило, явно приглядываясь к греющейся на солнышке Наран, но всё же решило, что Нора для него слишком крупная овечка и улетело. Очень красивый птиц! А наши, уже другие наши, те, что с Серегой, они сходили на Мунку, и даже некоторые залезли и я, я опять уже готова залезть на Мунку, но мне не хватило дня, а ведь там спасы перила навешали и я сижу, смотрю в костёр, попиваю чай и сокрушаюсь, что вот вечно не хватает одного дня, а завтра уезжать.

А утром, утром я проснулась оттого, что опять идёт снег и ветер, ветер треплет нашу палатку. Саша (из Улановки) показывает нам сломанный ледоруб – Не покупайте ледорубы и кошки фирмы «Салева»! Это он вчера уже почти на вершине в фирн зарубился, ледоруб и сломался, повезло Саше, что всё обошлось, люди добрые передали ему другой ледоруб, а так можно ведь и встрять с таким снаряжением. А нам уже очень даже не жаль уезжать, снег и ветер и холод, пьём горячий кофе, собираем вещи и уходим, уходим, по ветру, в снегу, позёмка на реке, и почти не скользко, потому что опять весь лёд засыпало снегом, лишь местами нога проскальзывает, и виден зелёный, голубой, красивейший лёд, очень холодно, кружит ветер, поднимает снег вверх, кружит, играет, резвиться в ущельях. А вот и мост, вот и позная, вот и тепло, я смотрю на себя в зеркало и не узнаю, мою руки с мылом в кои-то веки, заказываем позы. И родные, такие уже родные ребята, Женька остаётся, будет греться у погранцов в ожидании Рензина и Ко, вот и Слава и Булат спустились тоже, пьют пиво, хотят угостить нас сухариками, Антон подошёл. Булат вчера заполз на Мунку, Илья, Ольга, Лена, Лёха, даже не вериться, что всего неделю назад мы друг друга не знали, а сейчас, сейчас я знаю, что с ними можно идти в горы. Да вот, всё хотела, и не написала, кто жаждет заниматься горным туризмом? Милости просим в клуб-школу «Глобус» http://globus-gid.ru/ . У них база на географическом факультете, если что, могу узнать поподробней, я уже даже сама подумываю в ихний клуб вступить, хороший ребята, на Мунку планируют летом сходить ещё раз, просто я не уверена, что потяну их программу, они же в отличие от нас не лентяйничали, и на озере побывали и на Мунку поднялись и даже радиалку сбегали, правда, чуток промахнулись,  не в ту дырку ломанулись, зато открыли новый перевал Матершинник. Мы с Сашей наблюдали, как они по сыпухе жёлтой спускались.

О чём ещё не рассказала? Да наверно о многом, вот о том, что там люди человечней что ли. Идёшь ты где-нибудь на Контрастах и люди, совершенно незнакомые люди напоят чаем, вот это вообще святое, чаем напоить, угостят конфетой, печенькой, не дадут с голода умереть, в общем, там всё иначе, да и сам ты можешь просто так незнакомого человека угостить из термоса, из своей кружки дашь напиться, не побрезгуешь, из котелка накормишь. Как-то так, а уж соли тем паче не жалко и сахара. В городе такого нет. А там, как в сказках, путника встречают ласково, там все люди братья, у костра погреться – пожалуйста, вот вам хлеб и вода и тарелка гречки с тушёнкою!

Ах, да, я ведь не рассказала, как мы ехали обратно. Наши устьилимцы нас кинули, они свалили от нас на второй день, ушли выше ледопада, потом планировали ночевать на озере. А второго их случайно встретила Женя, они спускались вниз, приговаривая, что на гору они взошли, и теперь будут уезжать, типа тут делать нечего, хотя, блин, вот как раз делать тут есть чего, ведь на Мунку не сошёлся клином белый свет и столько есть кругом достойных вершин. И мы уже опять могли встрять по деньгам, но Борис нас не бросил, а погода испортилась, и от желающих свалить в цивилизацию не было отбоя, маршрутка была забита под завязку, нам даже пришлось отказать некоторым. Так что по финансам мы не встряли, уложились в запланированную сумму. В семь вечера уже были в городе, на ЖД-вокзале. И вот я вся больная, кровь из носа, пишу эти строки, набиваю на компе, и я считаю, что поход удался и ни о чём не жалею. И очень даже рада, что не взяла с собой детей, потому как было очень холодно, и этот мир, он на самом деле не для людей, но там так здорово, что уже опять тянет назад. И я надеюсь, всё ещё надеюсь, что когда-нибудь, в другой раз, я таки заберусь на Мунку-Сардык или хотя бы на седло Мунку, и может даже на Обзорку, ведь главное, это ходить, ходить и не останавливаться, как Боря Хавин, который в свои 76 всё ещё ходит хоть и не до Мунку, но до ледопада.