Падшие

- Чего ты хочешь от жизни?

Ангел, что сидел напротив меня, попытался заглянуть в мое кровоточащее лицо. Другой, более крепкий, цепко держал меня сзади за руки. Я изворачивалась, как могла, но ангел был проворнее и его взгляд, в конце концов, впился в мои глаза. О, это было так мучительно больно, что я даже забыла, как кричать. Было ощущение... нет вру! Не было никаких ощущений! Взгляд этого худого высокого ангела уничтожил мою суть, мой мир, мою судьбу.
Я безвольно повисла в руках перекаченного ангела с несправедливо белыми крыльями и, как сквозь стену, услышала чужой голос.

- Отвечай, ничтожная! Чего ты хочешь от жизни?

Каких же усилий мне стоило поднять голову и разлепить губы! Слова сначала не шли, но потом едва различимый шепот заставил этого гордеца придвинуть свою белокурую голову ближе к моему лицу.

- Я хочу, - губы снова пересохли и я на секунду замолчала, - я хочу твоей смерти.

Звонкий шлепок раздался в тишине, и моя щека запылала огнем. Сильные руки отпустили мое безжизненное тело, отчего я больно ударилась о твердую гранитную плиту. Можно понять мое удивление: неужели меня оставили в покое? Нет. Просто решали, какое наказание придумать.
Ангелы, белокрылые посланники Господа, бесконечно мудрые существа… пинали меня ногами глухой ночью на старом кладбище. Меня – демона, падшего ангела, развратителя душ людских.
И никто об этом не узнает, потому что я слышу, как кто-то из них выдвигает меч из ножен. Трех секунд хватит на замах и двух, чтобы пронзить мое тело. Раз… Два… Три… Четыре…

- Епифания!

Пять…


***

Когда я зашел на это кладбище, я не знал, что забыл здесь. А потом понял, что забыл здесь свою любовь, свою жизнь, свое существо. Здесь я похоронен. Я похоронен тут, и раньше часто приходил на могилу. До того дня, как увидел рядом с ней еще одну. Так я узнал о существовании своей сестры. Я нашел ее и поручился за нее. Но она не оправдала надежд. Теперь она Падшая, а это самая страшная участь для Ангела.
Я шел к нашим могилам и думал о своей сестре. Я не видел ее с того самого дня, как ее крылья стали цвета ночной мглы. С тех самых пор, как ее клинок пронзил сердце подобного ей. С тех самых пор, как она убила свою любовь. Что с ней? Я задаюсь этим вопросом не впервые. Раньше я многие года убивал на этот вопрос. А затем, все реже и реже стал думать о ней, и боль в сердце скоро стала проходить.
Из печальных воспоминаний меня вырвали крики. Брань острой бритвой резала мой слух. Чертовы бесы!
Я тихо стал идти на шум, чтобы, не дай Бог, не спугнуть этих тварей. Если убить их, то на две-три загубленные человеческие души станет меньше, а в этом и есть смысл наш. Смысл Ангела.
Мой верный клинок бесшумно вышел из ножен и чуть засветился во тьме, но это не выдавало меня, а скорее скрывало от бесовских глаз.
Крики стали громче и я различал слова. Похоже два беса схватили невинную девушку и издеваются над ней! Не бывать этому!
Я обогнул большой памятник, загораживающий обзор, и паника поселилась в моем разуме!
Ангелы! Такие же как я! Забивали Падшую! Смеясь и оскорбляя ее! Вдруг, один худощавый, все еще смеясь, выдвинул меч из ножен. Пока он замахивался, я случайно посмотрел на Падшую. Это… Это…

- Епифания!

Ненависть захлестнула мой разум.

***

Я пришла в себя, было еще темно. Тучи закрывали свет луны и в непроглядной тьме с трудом угадывались собственные руки. Еще накрапывал противный осенний дождь и я наконец почувствовала, что мне холодно, и все тело жутко болит.
Почему меня не убили? И кто выкрикнул мое Имя? Меня не звали по нему уже больше ста лет. С того мига как я убила Люциуса.
Я задавалась множеством вопросов и пыталась пошевелить хоть пальцем, но все мои попытки оказались тщетны. Вдруг кто-то всхлипнул позади меня. Черт! Нет сил даже чтобы развернуться!

- Кто… – я с трудом разлепила слипшиеся от крови губы и попыталась что-нибудь сказать. Голос сначала шел с хрипом, а потом сипло, но уверенно, - Кто здесь?

Чья-то холодная рука ласково коснулась щеки и рядом со мной кто-то опустился на землю. Только сейчас я поняла, что сижу оперившись спиной о холодный памятник. Мне стало не по себе. Я должна волноваться, но мне на удивление спокойно сейчас.
Голова незнакомца опустилась мне на плечо, а его большие крылья нежно окутали мое раненное тело. Что-то такое уже было в моей жизни. Что-то до боли знакомое.

- Брат?

И слезы потекли мне на раны.

***

Я очнулся, когда еще была ночь. Мой клинок был вогнан до середины лезвия в землю рядом с телами двух убитых ангелов. Их белые крылья слепили мои глаза, даже во мгле. И все сразу стало ясно. Я больше не Ангел.
Секунду осмысливал это, а потом начал неистово рвать волосы на голове и кричать от переполняемого гнева и ярости. Кладбище, похоже, проснулось и зашевелилось от исходившей от меня боли.
Так продолжалось, пока мой сумасшедший взгляд не выцелил среди памятников сначала руку, а затем и всю хрупкую фигуру Падшей. Сестра! Как мог забыть о ней?! Уже не в первые.
Я бережно поднял ее искалеченное тело на руки и отнес подальше. К нашим могилкам. Казалось, что она мертва, но тихое дыхание выдавало в ней жизнь. Я аккуратно посадил ее на землю, чтобы спина опиралась на гранитный памятник и ушел обратно к трупам. Нужно было забрать меч. Теперь уже горящий синим пламенем.
Меч стал в несколько раз тяжелей, когда я рывком вытащил его из почвы. Сделал несколько пробных взмахов – придется переучиваться, подгонять себя под этот новый меч. Под меч, который создан убивать. Убивать ради забавы.

- Нет! Не могу!

Меня снова охватила паника. Я не могу убивать! Я не могу быть Падшим! Я не могу…
Что-то заставило меня резко остановить истерику. Одна мысль. Сестра! Она ведь тоже не могла быть Падшей, не могла убивать, не могла… не должна была! Но стала.
Взяв себя в руки, я побрел к сестре. Крылья за спиной теперь не казались мне подарком и тянули к земле, а меч в ножнах больно бил под колени. Все, казалось, было теперь против моего существования, везде я чувствовал омерзение к себе. Что ж, придется привыкнуть.
Замер, когда вновь увидел ее. Начался дождь, но я стоял на месте и смотрел, как она приходит в себя. Что я ей скажу? Как объясню? Чем объясню? Всхлип сам вырвался из груди.

***

- Брат! – превозмогая боль, я сжала его крепкую руку в своей. По-моему, у меня сломано два пальца, но сейчас мне это все равно! Главное, что он, наконец, нашел меня! Спас меня! Брат.

- Сестра… - Он перестал плакать и встал. Его крылья не белели в темноте!

- Что это?

Он резко кинулся ко мне и путаясь в словах жарко зашептал мне на ухо:

- Я шел… бесы… ты… эти двое… меч… мгла… все мертвы…

Его глаза блестели в ночи и он пугал меня. Он просто напомнил мне меня, в первую ночь, как я стала Падшей. Я была ужасна. Так же как он.

- Брат…

Он снова заплакал и я стала волноваться за него. Так долго не плакала даже я. А он всегда был сильнее. Всегда, когда был ангелом.

- Успокойся! – я с силой толкнула его в грудь и он обрушился назад. Силы возвращались ко мне и я уже могла встать. Когда я тяжело поднялась, он все еще лежал не шевелясь на земле. Пришлось пару раз пнуть его.

- Вставай размазня! – голос еще не окреп, но в стоявшей тишине различался.

Брат выглядел убитым, но через несколько мгновений зашевелился и сел:

- Неужели это навсегда?

Я горько усмехнулась его наивности. А он старше и мудрее, сильнее и храбрее. Был.

- Как видишь. Пути назад нет.

***

- ...Пути назад нет.

Кусок фразы зацепил слух и теперь становился навязчивой мыслью. Что меня теперь ждет? Как я буду жить в этом мире? Зачем я так поступил? Что теперь делать?

- Епифания, - голос еще дрожал от слез, - а чем ты занималась все это время?

Она смотрела на свою могилу. Через некоторое время все же ответила.

- Хотела найти тебя, но все время нарывалась на Белокрылых. Тебя охраняли.

Что-то заставило меня вскочить:

- Как это - охраняли?

Она рассмеялась и заплакала. Пришлось успокоить ее.

- Ты знаешь, я просто хотела сказать тебе правду, чтобы ты мог поручиться за меня и мы снова были бы рядом. Но Он, - она кивнула на небо, - видно был против…

- Но ты убила ангела, как я мог поручиться за тебя?

Она оттолкнула меня и повернулась спиной:

- Я не убивала его.

- Кто же тогда?

Она ответила нехотя, не сразу:

- Ты.

Мир перевернулся. И память угодливо стала показывать занятные картины прошлого. Вот, я вижу, как они первый раз встретились, их первый поцелуй, я случайно вижу, как он жадно обнимает ее, как его крылья накрывают ее тело. Все смазано, нечетко, но вижу, как со злобой убиваю его. Он из последних слов что-то говорит: «…Епифания…». Вот почему Падшей стала она! Он последним произнес ее имя! Я виноват в этом! Только я!

- Не вини себя. Если бы ты тогда стал Падшим, я бы убила кого-нибудь специально, только бы быть с тобой.

- Но я ведь так не поступил!

Она подбежала ко мне и нежно прильнула к груди. Ее теплое дыхание согревало мое сердце:

- Поступил. Ты же мог отпустить их, но ты убил. Подло, со спины, как настоящий Падший. А теперь мы мертвы, как тогда, - она указала на наши могилы, - и мы снова вместе. Теперь мы никогда не разлучимся. Теперь мы навсегда вместе…


Конец