Юлька 4

О том, что лучше : три Деда Мороза или Синяя Птица.   
Новый год. Иногда мне кажется, что этот праздник придумали мужчины, чтобы морочить голову женщинам. Сначала мы, девочки, узнав, что сказки не существует, вглядываемся в маску Деда Мороза, пытаясь разглядеть в нем обычного мужчину, а потом, когда вырастаем, вдруг, начинаем верить в сказку. И, что самое непонятное, почему то начинаем в каждом обычном мужчине искать Деда Мороза. При этом большинство из нас забывает, что если Дед Мороз и придет на твой праздник, то не один, а с девушкой, которая тебе годится в дочери. А потом еще и напьется так, что стоять у него будет только посох, украшеный дешевой мишурой.
Стоит ли задаваться вопросом *Что принесет новый год?*, если приносит обычно нелегкая, да и то в подоле? Не знаю.
     Не знала и Юлька. Проблема с Серафимом была решена. Фима уже был определен *в гости* к Сергею. Кто они, мои герои, вы сможете узнать в предыдущих рассказах.
А если начало вас еще не заинтересовало, да и читать лень, то вот немного информации.
Юлька - девушка 23 лет. Обладательница легкого характера, работы секретарем в Техпромсервисе и собаки по имени Серафим.
     Изначально, работа подразумевала только ответы по телефону и чтение книг, в свободное от телефона время, но позже переросла в мелкую перепродажу всего, начиная от просроченного зеленого горошка, до муки, сахара и крахмала. Если вы, как и Юлька, жили в постперестроечное время, то отлично знаете о чем я говорю. Если же нет, то вот вам анекдот, лучше всего отражающий состояние общества:
Один коммерсант говорит другому:
- Тебе нужен вагон повидла?
- Да. Беру. Сколько? - отвечает ему другой коммерсант.
- Миллион.
- По рукам.
И расходятся. Один искать миллион, а другой – вагон повидла.
     Кто же такой Сергей? Это мужчина, которого сначала объел Фима,  потом отмыла Юлька, а потом они оба нашли ему применение. Нет, нет, нет, не подумайте ничего плохого. Просто Фима толкнул Сергея лицом в грязь, и Юльке, как человеку порядочному, ничего другого не оставалось, как отмыть его самого и его одежду. Однако свидание, на которое  спешил мужчина, отменилось. Впрочем, Сергей не сильно переживал, ведь его пассия, как ему казалось в нем заинтересованая, интересовалась не величиной его богатого внутреннего мира, а исключительно жилплощадью.
     С того вечера прошло уже несколько месяцев. Сергей сначала просто выгуливал Фиму, а потом начал брать его к себе на ночь. Первые ночи, проведенные у мужчины, Фима нервничал и переживал, но Сергей подкупил пса тем, что не только не претендовал на место в кровати Юльки, не считая того несуразного случая, который произошел в день их знакомства, но и предоставил ему одному целый диван в своей квартире. Именно это обстоятельство круто поменяло отношение собаки к временным ночевкам вне дома.
Впрочем, Сергей заботился не только о месте для отдыха, но и о меню пса, и о холодильнике самой Юльки.
     В те далекие, голодные годы, когда жизнь отмерялась количеством номерков, написаных на руке и талонов в ней, Сергей умудрялся отстоять во всех очередях и купить все, что только было можно.
     Как ему это удавалось? Ответ прост. Оказалось, что много лет назад его мама, из бывшей студентки техникума Легкой и кожевенной промышленности, с легкой руки первого и единственного президента СНГ, превратилась в безработную. Отец Сергея, был не готов ни перестраиваться, ни подстраиваться под новую жизнь, и, взяв руки в ноги, сбежал, оставив молодую женщину с ребенком на руках. Ну а ей ничего не оставалось, как взять в руки себя, ребенка и престарелую маму, и начать новую жизнь. Продав пару колец и сережек, она поехала в Польшу, где купила товар, привезя его в клетчатой сумке.
В стране был тотальный дефицит, и не прошло и полдня, как клеенка, на которой она расстелила, купленые в Польше носки и другие чулочные изделия, опустела.
На следующие выходные, она опять стояла на рынке, и так продолжалось до тех пор, пока не осмелев, она не выехала в Турцию, откуда стала возить ткани. Вот здесь то и пригодились ее знания, полученые в техникуме.
     Это сейчас магазины пугают разнообразием. Раньше – только пустыми полками.
Нынешнее поколение связывает слово *бурда* со знатоком из программы *Что, Где, Когда*. А в то время, *Бурда* - был самым популярным у женщин журналом, передаваемым из рук в руки, как единственный луч света в царстве моды, где была кромешная тьма. Потому то метры тканей, привозимых из Турции, расходились, словно горячие пирожки.
      Дело у матери Сергей спорилось и, вот уже через несколько лет в трех городах у нее были сначала точки в выставочных комплексах, куда перебрались продавцы с рынков, а потом и небольшие магазины. Воспитанием Сергея занималась бабушка, которая несколько лет назад умерла, оставив ему двухкомнатную квартиру. Мать постоянно чувствовала перед сыном вину за отсутсвие внимания и компенсировала его деньгами. Мальчик, воспитаный бабушкой и изредка появляющейся, вечно занятой мамой, вырос и добрым и послушным, но не пробивным. Закончив школу, он поступил в высшее учебное заведение с красивым названием *Институт Современных Знаний*, выбрав профессию *социальный психолог*. Не прошло и полугода, как он понял, что светит ему работа с малообеспеченным населением в виде многодетных семей, семей с алкоголиками и никому не нужными пенсионерами. Такая перспектива его совершенно не прельщала и, закончив институт, он стал развозить рулоны с тканями по магазинам матери. Свободного времени у него было много, зарплата хорошая. Жил Сергей скромно, ничем не выделясь из общей массы. О родстве с матерью-предпринимательницей не кричал, все еще ожидая, что его полюбят самого по себе.
     Не знаю, в этом ли была проблема, но отношения с женщинами у него не складывались. Время было смутное, популярность у представительниц слабого пола имели обладатели малиновых пиджаков и черных бмв. Все это должно было быть украшено мышцами и бритыми затылками, которые переходили в бычьи шеи и такие же золотые цепи.
Сергей явно не подоходил под кумир миллионов, к тому же, две сильные женщины, вырастившие его, навсегда подавили желание делать что-то самому, потому как даже если у вас нет сильного характера, проигрывать постоянно не особенно хочется.
     С Юлькой же все было иначе. Она не только не стремилась им управлять, но и всегда хвалила его за проявленную находчивость и заботу. Как ни странно, но и прогулки с Фимой действовали на Сергея благоприятно. Он, серьезно подойдя к воспитанию Серафима, проштудировал несколько книг и с радостью раздавал советы всем женщинам, которые выходили на прогулки со своими четвероногими друзьями. Не прошло и месяца, как он стал любимцем собачьей публики. Авторитет его рос, а вместе с ним и уверенность в себе.
     Мать Сергея тут же заметила перемены, но, поняв, что Юлька не заинтересована в ее сыне не знала – то ли ей радоваться, что провинциалка не стремится захватить квартиру, то ли огорчаться, что даже обогащенный квартирой, ее сын не является объектом интереса провинциалки. Вскоре, она оставила свои терзания, по привычке отдавшись работе.
Сергей, окрыленный успехом у собачниц, бросался на очереди за яйцами, майонезом и сметаной со смелостью Матросова. С легкостью заводил знакомства на рынке, покупая за бесценок обрезки и кости для Фимы. Занимался его дрессировкой. Занимался ли он воспитанием пса или наоборот – вопрос сложный. Но все, что ни делалось, однозначно делалось к лучшему.
     Юлька сразу поставила точки над i, определив Сергея в друзья. Самым большим аргументом в ее доводах был один: любовники приходят и уходят, а друзья остаются навсегда. Сергею не понадобилось много времени, чтобы понять, что такой вариант его самого устраивает больше. На том и порешили. Юлька выдала ему ключи от квартиры, и теперь вместе с Фимой, в ее жизни появился еще один преданый, ненавязчивый, всегда готовый выручить и выслушать, друг.
     Так на чем же мы остановились? Да, на терзаниях по поводу Нового Года.
Вернее на том, как его провести, чтобы тебя никто не провел.
На горизонте отношений маячило три фигуры:
     Николай Николаевич. Яркий представитель мужского населения. Красавец, статный брюнет, владелец темно зеленого сааба и фирмы по продаже металла.
Встретилась с ним Юлька случайно. Она, как обычно опаздывала, а потому стояла у дороги, постукивая тонкими полусапожками на большой платформе. Ледяные от холода ножки, которые прикрывало красное пальто, едва достающее до попы в короткой юбке, звенели на морозе. Все это торжество вкуса было украшено большой черной шляпой, предметом гордости Юльки и зависти ее подруги Червяковой. Не заметить ее было невозможно. Также невозможно было отказаться и от желания согреть эту зимнюю вишню. Юлька же была обеспокоена не впечатлением, которое произвела на закоренелого ловеласа, а тем на сколько она опять опоздала, и что придется выслушать от ее директора Василия Ивановича, в простанородье – Васьки. После законного втыка директора ей предстояло выдержать подозрительный взгляд его водителя, который только взглядом не обходился, обязательно бросая в догонку сальную реплику.
Что держало Юльку на работе? Наверное страх перед переменами. Как там говорится?  Крокодилы, но свои.
Николай Николаевич уже немало удивил ее первый раз, когда не взял за подвоз ни копейки, а второй раз удивил ее еще больше, когда утром следующего дня стоял возле дома Юльки. Увидав красное пальто с развевающейся шляпой и рукой, он подал средство передвижения прямо к ее ногам.
Юлька и представить не могла, чем она заинтересовала этого жгучего красавца? Не то чтобы она считала себя дурнушкой, но природная скромность и вбитая мамой неуверенность в себе, не давали ей шанса поверить в то, что она могла вскружить голову этому, высокому о себе мнения, мужчине.
     Как вы знаете, с появлением в жизни Юльки Серафима, из ее жизни исчезли свободные времена и нравы. Пес, привыкший спать на кровати хозяйки, не хотел делить свое место с ее ухажерами, а потому, в самый ответственный момент,  укладывался рядом, рассматривая происходящее своими большими коричневыми глазами, делая из таинства посмешище. Да если бы только это! Если его присутствие не смущало ухажера, то он нагло пристраивался к нему сзади. Такое выдержать уже никто не мог.
Вот так Юлька осталась без сексуальной жизни, и без возможности ее иметь.
     Вернемся к Николаю Николаевичу. Он, получив отказ в близости был растерян. Ни постоянная боевая готовность у подъезда, ни ужины в ресторанах не могли сломать Юльку. Впрочем, скажем честно, рассказывать о проблемах с Фимой мужчине ей не хотелось. К тому же, вскоре она поняла, что Николаю Николаевичу стала нравиться эта игра. Флирт, на грани фола зажигал его охотничий азарт, как фитиль у врывчатки. Нет, он не только не терял надежду, но и верил, что наступит день, когда Юлька сама бросится на него.
Да, мужчины тоже бывают наивными.
     Вторым на горизонте платонических отношений Юльки был Максим. Он работал барменом в самой известной кофейне города под названием Триклиний. И называлась она так не зря. В ней постоянно клинило от трех соствляющих: хорошего коньяку, элитной публики, состоящей из людей искусства и бармена, обладателя прекрасного голоса, внешности и голливудствой улыбки.  Кафе это находилось в Дома Архитектора, а потому попасть туда было делом практически невозможным. Однако Юльке повезло. Их с Червяковой туда позвал знакомый, а едва войдя, она столкнулась взглядом с Максимом. Он был известным ловеласом. Ему никогда не приходилось бегать за женщинами. Те сами вешались на него и на его гитару, которую он частенько брал в руки после смены.
Пока официанты убирали со столов розетки с тающим мороженым, женщины разных возрастов таяли от голоса Максима. Он виртуозно владел и гитарой и вниманием всех посетителей. Харизма его разливалась по душам мужчин и женщин, как томный аромат коньяку, продаваемого в такие дни особенно много.
Юлька с детства не долюбливала ни красавцев, ни тем более артистических натур. Возможно именно поэтому она и зацепила Максима. В то время, пока публика отдавалась его игре и пению, Юлька с Червяковой устроили состязание: надо было с закрытыми глазами определить марку мартини. Выпито и отгадано было уже много, а потому было трудно держать себя в руках. На них постоянно цыкали, шипели и бросали грозные взгляды. Но больше всех таким поведением был задет сам бармен-артист. Он уже перепел весь репертуал Малинина, рассказав о нелегкой судьбе и коня атамана и его подруги, но девицы, а именно эта, рыжеволосая бестия, отказывалась поддаваться его очарованию.
Так продолжалось несколько раз. Юльке и не вдомек было, что уже на третьей встрече она своим безразличием разорвала сердце бармена, как струну на гитаре. К тому же Червякова, как обычно думая, что ее большие размеры груди и задней точки, соединенные узкой талией, не могут оставить никого в живых, сразу определила его свои жертвы. Юльке ничего не оставалось, как смириться с таким положением вещей, пока однажды официант не принес ей записку, в которой к ее удивлению, Максим предлагал ей остаться после закрытия кафе.
Тяжелые шторы темно-бардового цвета и мерцающий свет лампочек, напоминающих свечи, делали обстановку кафе интимной. Теперь, когда все ушли, и они остались вдвоем, признание в любви от Максима, звучало не просто торжественно, но и невероятно.
Юлька не могла ни поверить, ни прийти в себя. Уже потом, когда Червякова выспрашивала ее о подробностях, она терялась в деталях и описаниях. Все было напрочь стерто из ее памяти поцелуем мужчины с голливудской улыбкой.
Не составило труда составить психологический портрет Максима. Он умещался в одно слово. Бабник. У Юльки не было никакого желания оказаться в веренице дев на одну-две ночи, а потому, она мягко, но всегда успешно уходила от его настойчивых попыток.
     Завершал троицу Стасик. Встретились они в самом романтическом месте города, в его старой части. Стасик был удивительным человеком. Он сразу растворился в желании потакать всем ее желаниям. Жаль только средств, на это не было. Все было бы ничего, но Юлька не видела в нем ни опоры, ни желания ею стать. Уже который год она возвращалась к нему, благополучно бросив незадолго до этого. И вот, что самое смешное: как только она, возвращалась к Стасику, давала ему надежду, тут же встречала более интересного в материальном плане мужчину. Не раздумывая, бросалась в новые отношения, но, обманувшись, оставалась одна. Давала себе пару месяцев на бесполезные поиски нового кандидата, а потом опять возвращалась к Стасику, чтобы обнадежив, бросить.
     Как видите, личная жизнь Юльки была разнообразна и пуста одновременно.
То же самое происходило и на работе. Иногда ей казалось, что вместо зарабатывания она занимается производством шороха монет.
Как вы уже знаете, Васька, давая работу по перепродаже, отнимал львиную долю прибыли. И не важно, что мелкие и средние торговцы уже передавали телефон Юльки с пометкой *может все*, она так и оставалась в фирме на птичьих правах.
     Однажды утром пару месяцев назад, ей позвонил загадочный голос и попросил Юлию. Юлька не сразу сообразила, что просят к телефону ее, но, взяв себя в руки, выслушала звонящего. Оказывается звонили из самой крупной фирмы города, под названием Галант, приглашая ее на встречу к директору. Юлька пришла в огромный по тем временам офис.
Все, от красотки секретарши, до ковролина, в котором утопали ноги, кричало о стабильности и важности фирмы. На негнущихся от страха ногах, она вошла в кабинет директора, который, к удивлению Юльки, спросил:
-А что, она сама не смогла прийти?
- Кто? – осторожно спросила Юлька.
- Юлия.
- Так это я и есть. – все так же не понимая о чем пойдет речь, спросила девушка.
Директор откровенно сомневался. Оказывается, он был наслышан о работе какой-то Юлии, но и предположить не мог, что она окажется этой тонконогой мокрощелкой в красном пальто и шляпе.
Юлькино состояние можно было описать как *мандражже*. Напомню вам, что речь идет о тех временах, когда за то, что ты перешел кому-то дорогу, тебя могли лишить возможности ходить вообще. Но неожиданно, директор, вместо наезда, предложил ей работать у себя. Мало того, ей выделялся собственный кабинет с телефоном и помощником. Как и возможность торговать не тоннами, а пароходами и паровозами.
Юлька была в замешательстве. И что вы думаете? Она ему отказала. Почему? Она не могла ответить на этот вопрос. Возможно потому, что не верила в себя, возможно потому, что чувствовала ответственность и благодарность  к Ваське, который взял ее на работу без каких-либо навыков.
Директор был удивлен, напомнив, что два раза предлагать не будет.
Она все на тех же негнущихся ногах вышла из его кабинета, не зная, радоваться или расстраиваться своей смелости. И была ли это смелость или глупость – она тоже не знала.
     В офисе ее нетерпеливо ждали директор с водителем. Они, выслушав рассказ Юльки переглянулись, но от комментариев отказались. Потом Васька взял себя в руки и, радостно их потирая сказал:
- А у меня для тебя работенка! Мой давнишний знакомый ищет мыло и порошок. Давай, не теряй время. Вот тебе телефон Загорского, у него подвязки на торговой базе. Дуйте с Сашкой туда. Он уже все организовал. Приедешь, встретишься с кладовщиком и, отгрузившись, поедете к заказчику. Все, жду вас через 2 часа с выручкой.
     Юлька, подъехав к зданию торгбазы, испытала недетский трепет. Это сейчас склады не вызывают ни удивления, ни вожделения. А раньше это было место, куда простым смертным вход был запрещен. Проще было попасть в Мавзолей, нежели на закрытую городскую базу. Кладовщик быстро отыскался, назвался дядей Лешей и повел ее по собственной *греции*, где, как говорил известный комик, *было все*.
Быстро отгрузились, расчитались с кладовщиком, продались заказчику и, получив деньги,  поехали в офис. Грусть от собственной глупости, основанной на чувстве, называемом благодарностью, сменилась радостью от количества прибыли.
Впрочем, продлилась она не долго. Васька сразу вернул Юльку на землю. Оказывается, что теперь делить прибыль надо будет не на троих. А на Загорского и на них троих.
Юлька была раздавлена. Она долго не могла найти слова, обозначающего то, как она себя чувствовала сейчас. Дома, выкладывая из сумки продукты на ужин, она наткнулась на кусок мыла, которое дал ей дяда Леша в подарок. На его блестящей, прозрачной упаковке красными буквами было написано *ДУРУ*.
     Юлька тихо, беззвучно заплакала. Делать было нечего. Надо было жить.
Через некоторое время оказалось, что, благодаря знакомству с кладовщиком Загорского, возможности Юльки выросли просто до небес. Расстраивало только одно – ее личный заработок, в отличие от занятости, совершенно не изменился.
Однажды, когда Юлька приехала за очередной партией, вожделенного народом, порошка, дядя Леша, заговорчески подмигнул и отвел в сторонку. Здесь, шепотом, как шпион, он предложил ей выкинуть из цепочки самого Загорского. Юлька сразу прикинула список желающих купить то, доступ к чему имел дядя Леша, и сказала, что подумает.
     В офисе Васька, как обычно, по-хозяйски отобрал большую часть денег, оставив Юльку с носом. Она дала ему шанс, намекнув, что не мешало бы пересмотреть условия работы, но Васька, уже поняв, на какое место надо надавить, напомнил ей, неблагодарной, кто ее всему научил и кому она всем обязана.
     Юлька промолчала, а вечером того же дня созвонилась с одним из своих верных заказчиков и подтвердила готовность доставить мыло и порошок. Найти машину оказалось проще простого. Теперь, она уже не тряслась в грязных кузовах, ломая гордость и каблуки, и знала не один десяток водителей, готовых поднять в кузов не ее поджарую попу, а любой товар, конечно же не бесплатно. Сделка прошла без сучка и задоринки. Рассчитавшись с дедей Лешей, к их обоюдной радости, карманы обоих грели пусть не гигантские, но внушительные суммы. Окрыленная удачей, Юлька провернула еще пару сделок и уже начала строить далеко идущие планы, как вечером 25 декабря, получила звонок от Загорского. До этого она видела его несколько раз.
     Бывший чиновник, а ныне успешный предприниматель, он напоминал собой гусара на пенсии. Смотря на Юльку, он добродушно усмехался в усы, не забывая глазами, которые никогда не смеялись, раздевать ее буквально до мозга костей. Каждый раз, когда она ездила отдавать ему выручку, девушка чувствовала, словно была на рентгене. И вот теперь, когда он, позвонив, пригласил ее на встречу в свой офис, она сидела, словно ее пригвоздили к стулу.
     К большому удивлению, Загорский, увидав ее, входящую в дверь, поднялся, подошел и даже сам проводил к креслу. Не затягивая время пустыми разговорами, он сразу же сделал ей предложение – перейти в его команду. Причем к зарплате, которая привышала ее теперешнюю, минимум в два раза, ей предлагался хороший процент от сделок. Юлька не ожидала такого поворота. А Загорский продолжал. Он открывает в центре офис, который будет заниматься посреднечесткой деятельностью, и именно ей, как человеку, зарекомендовавшему себя, как удивительно предприимчевому и честному, предстояло возглавить отдел. Маленький такой отдел, со штатом в себя одну, но все же.. лиха беда начало. Юлька так расстрогалась, что чуть не выболтала ему всю правду. Не хотелось начинать сотрудничество со лжи. Она даже была готова отдать ему часть выручки, как залог ее верности общему делу. Впрочем, сдержалась. К тому же, деньги все равно уже были потрачены.
     Целые выходные Юлька мучалась, пока не пришла к выводу: она уже переросла и Ваську и Сашку и собственную зарплату.
В понедельник, 28го декабря, она пришла на работу и поставила вопрос ребром: либо Васька пересматривает процент прибыли в ее пользу, либо она уходит.
Васька заметался по кабинету. Начал быстро ходить из одного угла в другой. Он то брызгал слюной, приводя доказательства, то начинал заискивать, давя на психику. Но жадность взяла верх над разумом.
Юлька тихо собрала свои вещи и вышла из кабинета.
     После этого позвонила Загорскому, ответив согласием на его условия. Загорский предложил встретиться 31го декабря, чтобы вместе с ее новыми коллегами выпить за будущий успех.
     Несколько дней пролетели, как в тумане. Юлька не могла думать ни о чем, ни о ёлке, ни о том, чтобы продумать меню на новогодний стол, ни о гостях. Она решила, что вообще ничего организовывать не будет. Всем троим своим поклонникам она так и объявила: готовить ничего не буду, приглашать не буду, кто придет – тот и приглашен.
Тридцать первого, ровно в девять часов вечера она вошла в офис, по адресу, указанному Загорским. Офис был небольшой, состоял всего из пары комнат, но находился в самом престижном месте города, между особняков с иностранными представительствами.
Загорский стоял на крыльце.
- Ты подожди немного, нам надо кое-что подготовить, и я тебя позову, - сказал он Юльке, которая сияла от смущения и счастья.
     Она сидела в кресле и гадала, что происходит в комнате? Воображение рисовала стол, укрытый деликатесами и бокалами с шампанским. Было очень приятно, что коллеги Загорского так внимательно отнеслись к ее скромной персоне, решив вместе выпить за Новый Год.
К ее удивлению, войдя в кабинет, она не увидела, ни шампанского, ни бутербродов с икрой и шпротами. За большим столом сидели Загорский и еще двое мужчин внушительного возраста и размеров. Напротив стола была стул, куда и предложили сесть Юльке.
*Чтобы это значило?* - спрашивала себя Юлька, расстеряная от такой ситуации.
И тут Загорский заговорил:
- Вот, мои дорогие друзья. Это Юлия. Хочет у нас работать. Что вы скажете? – и посмотрел на сидящих рядом с ним, мужчин.
- Ну не знаю, не знаю. Как то неожиданно. А чем Юлия вообще занимается? – спросил минуту спустя один из них.
- Да так, всякой мелочью. – Брезгливо поморщившись ответил Загорский.
- Так а зачем она нам нужна? – спросил второй.
- Да. Юля,  с чего это вы решили, что вы нам нужны? – усмехаясь спросил Загорский.
А потом добавил:
- Я так думаю, Юлия, вы нам совершенно не нужны.
Юлька сидела, как каменная. Без слов она встала и пошла к выходу.
Уже на крыльце ее догнал Загорский и сказал:
- Не расстраивайся. Тех денег, что ты заработала, обойдя меня на продаже мыла, должно хватить на пару месяцев, если будешь вести скромный образ жизни. И не вздумай соваться на базу. Тебе, дуре, устроили проверку, а ты ее не прошла, - и захлопнул дверь.
     Юлька не могла поверить в случившееся. Словно зомби она шла по городу, утопающему в огнях. Магазины уже были закрыты, последние прохожие забивались в троллейбусы, которые, словно беременные гусиницы ехали по улицам, меся грязный снег. Идти Юльке было некуда. Хорошо, что Фиму забрал Сергей. Он так радовался за Юльку, так искренне желал ей удачи, что сам предложил Юльке встретить Новый Год так, как она захочет. Несколько часов она провела на улице, пытаясь прийти в чувство, пока не увидела дверь в дискотеку, куда и зашла. Встречать праздник в гордом одиночестве было бы невыносимо.
     Среди абсолютно чужих людей она подняла бокал с шампанским, а потом сидела отрешенно смотря на веселящуюся публику. Присутствующие мужчины, словно чувствовали ее отчужденность и не надоедали. А когда уровень выпитого спиртного у посетителей вырос до желания почесать не только языки, но и кулаки, Юлька поехала домой.
     Лифт не работал, и она поднималась по лестнице целую вечность, останавливаясь то у одних, то у других соседей, пребывающих в прекрасном расположении духа А когда все таки, добравшись до своей квартиры, повернула ключ в двери, то ее взору предстаала картина  маслом.
     Посреди квартиры стоял стол, на котором возле салатов, в маске Дедов Морозов спали Стасик и Николай Николаевич. Максим, точно в такой же маске, спал в кресле, обняв гитару, а на кровати лежал Фима, позволивший только Сергею сесть на ее край.
     Возле окна стояла елка, украшенная ее нижним бельем и туфлями. Юлька ошарашенно смотрела на эту спящую вакханалию, пока Сергей, словно очнувшись от забытья не сказал:
- А мы тут празднуем, – и грустно улыбнулся.
     Все трое Дедов Морозов, до этого мирно спящие, стали поочередно просыпаться, а когда окончательно продрали глаза, то сначала с ненавистью посмотрели друг на друга, а потом с осуждением на Юльку, поочередно, молча вышли из квартиры.
     После того, как они ушли, Сергей рассказал, что Фима очень неспокойно себя вел, и он боясь, как бы чего не случилось, решил прийти к ней на квартиру. Рискуя попасть в одну щекотливую ситуацию ( ведь он предполагал, что Юлька может быть не одна), он попал в другую. Через некоторое время приехал Стасик. Не успев объяснить, кем он Юльке приходится, Сергею уже через пять минут пришлось открывать дверь, за которой стоял Максим. Ну а когда в дверь позвонил и Николай Николаевич, наступила просто комичная ситуация. Ни один из них не хотел уходить. И, вытащив из сумок продукты, которыми планировали удивлять хозяйку квартиры, они молча проводили Старый и встретили Новый года.
А потом молча смотрели голубой огонек, пока усталость и алкоголь, выпитый на нервной почве, не свалили всех троих.
     Юлька слушала рассказ Сергей и вдруг ее взгляд упал на странное блюдо. На тарелке, разбросав крылья в сторону, лежала синюшняя птица, чем то отдаленно напоминающая изнеможденную курицу. Ее маленькое, тщедушное тельце было крест-на крест расшито толстой черной ниткой.
- А это что? – спросила она Сергей.
- А это наш с Фимой, трофей. Утка. Ты знаешь, ни одной дроби не смог найти в теле. Просто удивительно. Попробуешь? – И он вместе с Фимой, лежащим тут же, на кровати, вопросительно посмотрели Юльке в глаза.
- Так вы у меня не только добытчики, но и охотники? Она, бедная, наверное со смеху умерла, когда вас увидела, - сказала Юлька и Сергей засмеялся.
Засмеялась и Юлька, которая сидела и думала * хорошо иметь журавля в небе, но синяя птица на столе – тоже не плохо*.