Ловкий финт кабинетного боксёра

Как я и думал, так и получилось: после истории с охранником из магазина, которого я, старший оперуполномоченный полиции Маршшалун, маленько побил в своём служебном кабинете за то, что он моей жене посмел сделать замечание, журналисты тут же раздули всё это до невозможности. По их словам если судить, то я чуть ли не превысил свои должностные полномочия. Это просто возмутительно! Они что, в конце концов, газеты что ли не читают, телевизор не смотрят?! В стране такое творится… В Питере вон пацана полицейские убили до смерти, в Иркутске мужика ухойдакали, в Москве – так вообще мрак что творится… А тут, понимаешь, охранника маленько повоспитывал… Для него же это как бы тренировка, ну… как бы тренинг такой своеобразный… Зато теперь он знает, как надо вести себя на допросе у старшего «опера» полиции… Я имею в виду – не делать резких движений, не перечить допрашивающему, не звать на помощь, не требовать адвоката… И всё обойдётся малой, так сказать, кровью. А вот жаловаться прокурору или там в вышестоящие структуры, я уж не говорю о журналистах, - вот это не советую! Это, конечно, ни к чему. Ведь никакой гражданин от всякой случайности не застрахован. К примеру, садится хоть гражданин, хоть любая гражданка за руль своего транспортного средства, глянь – а под сидением – не дай Бог! – фальшивая денежная купюра или пакетик с гашишем или какой-нибудь ещё запрещённый предмет… И вот тебе сразу неприятность… А что до рукоприкладства, то, я считаю, без него никак нельзя. Взять хоть у нас в Управлении: бывает, скажешь подчинённому: сделай так, а он сделает всё наоборот. Дашь ему разок по «тыкве», и всё вроде сразу нормализуется. Иная голова прямо сама к себе кулак притягивает.
Понимаю я, конечно, что этой историей с побитым охранником, немало хлопот доставил господину главному городскому полицейскому. Он когда из отпуска вернулся, то сразу вызвал меня к себе в кабинет и спрашивает: «Ну, что ты там, Маршшалун, опять натворил?» Я ему, конечно, всё как на духу рассказал. А он мне: «Ты понимаешь, балбес, что под удар меня подставляешь? Бить доставленного на допрос до синяков и кровоподтёков категорически недопустимо!» А что тут скажешь, понимаю… не дурак… Ну, а если я ничего не могу с собой поделать?! Может быть у меня характер бойцовский! Может быть я простым загибом руки за спину не удовлетворяюсь!.. Короче, господин главный городской полицейский сказал мне, чтобы я эту кашу сам расхлёбывал, и посоветовал уйти в полную несознанку, что ничего, мол, не знаю и никого, мол, не бил. Так я и сделал. Решил укрепить свою защиту путём расширения свидетельской базы. Да! И вспомнил, кстати, что после того, как я этого охранника «отоварил»… то есть повоспитывал, ко мне пришёл его начальник – здоровый такой, из бывших милиционеров, и спрашивает: «За что ты его так?» Разговора по существу у нас с ним не получилось. Ещё бы, я, старший «опер», объяснял бы ему: за что… И решил я, в общем, сделать его – начальника службы безопасности магазина, главным героем моего инцидента с охранником. Когда сотрудники полицейской службы собственной безопасности, которым поручили расследовать это дело, начали меня допрашивать, я им сразу и сказал, что, мол, братцы, мне скрывать нечего. Охранника этого я допросил у себя в кабинете на основании поступившей ко мне оперативной информации о том, что он замечен в сбыте фальшивых денег. Про его конфликт с моей женой я, конечно, ни слова. Допросил, говорю, охранника и отпустил с миром. И тут подумал: если уж врать, то не моргая, - и добавил: а следом за охранником заходит, мол, его начальник и просит меня, так сказать, замять это дело – с фальшивыми, значит, купюрами. А я, мол, ему в ответ как закричу: «Да как вы смеете, гражданин, предлагать мне такое преступное действие, способное опорочить моё незапятнанное имя старшего «опера»! Вон из моего кабинета!» И он, как бы, сразу выскочил от меня как ошпаренный с пунцовыми от стыда щеками. А через некоторое время слышу – шум в коридоре. Выглянул, а там мой недавний посетитель волотузит своего подчинённого охранника что есть мочи… Вмешиваться в их конфликт я не стал, и сел дальше изучать оперативную информацию по фальшивым купюрам. Во, как я складно придумал! А меня члены следственной комиссии спрашивают: как же вы допустили факт физического воздействия на гражданина на ваших, мол, полицейских глазах? Это же, видите ли, незаконно! А я им ответил, что этим гражданам полезнее в сложившейся ситуации было не по закону разбираться, а по понятиям. Хотя, говорю, виноват, как-то сразу об этом не подумал… А подумал я о том, что для окончательной победы над побитым охранником надо бы ещё одного свидетеля подыскать, и вспомнил Марину из нашего отдела. Подошёл к ней и попросил её рассказать комиссии, что видела она, как в коридоре охранника избивал его начальник. А она сразу вспыхнула вся: «Что ты! – говорит, - как же я буду после этого людям в глаза смотреть?!» А я ей вполне серьёзно: «А чего тебе им в глаза-то смотреть? Гляди себе под ноги, зато не запнёшься. Или ты хочешь, чтобы меня уволили или, того хуже, - посадили? Ты этого желаешь, радость моя?» В общем, уговорил я её. Марина тоже сказала комиссии, что видела, как в коридоре охранника избивал его начальник, но поставить в известность о совершаемом в стенах полицейского Управления преступлении против личности не догадалась, о чём законопослушно сожалеет. Вот теперь, кажись, всё гладенько и сладенько. А что, видеонаблюдения у меня в кабинете нет. Пусть теперь охранник доказывает, что это именно я его бил. И, между прочим, даже господин главный городской полицейский сказал любопытным журналистам, что, мол, бил или не бил старший оперуполномоченный полиции Маршшалун охранника, то это ещё доказать надо. Вот именно! Может это осознанная провокация, направленная против незапятнанной репутации правоохранительных органов! А вот господин городской прокурор меня удивляет: почему-то требует привлечь меня к ответственности за превышение должностных полномочий! Как-то подозрительно это… А может ему враги правоохранительных органов приплатили, а? И я, между прочим, терпеть такой произвол не намерен! Если мне господин главный городской полицейский посоветует обратиться за справедливостью в Европейский суд, то я обязательно сделаю, чего бы это мне не стоило! Да я ради справедливости готов хоть, ещё десять таких наглых охранников отколотить! Да, я такой… Надо бы охраннику этому и магазину, где он работает, интересную жизнь устроить. А вот скажу-ка я супруге своей, чтобы накатала жалобы на магазин в Госпожнадзор, э-э… в  Роспотребнадзор и-и… о! - в налоговую инспекцию можно! Пусть теперь попляшут, пообъясняются… Чтобы знали у меня, с кем связались. Так-то вот…