Зарубежные пастыри

Вступительная статья Ю. И. Комболина к публикации воспоминаний Д. А. Лутохина "Зарубежные пастыри" (Минувшее // исторический альманах, 22-й выпуск, Atheneum-Феникс, СПб., 1997. С. 7-111).




               
Проблема интеллигенции и революции, как правило, рассматривается через призму той части интеллигенции, которая, так или иначе, в этой революции участие принимает . А это значит, в орбиту исследования или простого наблюдения попадают те, кто занимают достаточно активную позицию, обозначая свои политические взгляды и пристрастия членством в той или иной партии, принадлежностью политическому течению или группировке и выражая эти взгляды участием в  акциях различного социального и эмоционального накала.
Далмат Александрович Лутохин (1885-1942) - экономист, автор книги «Витте, как министр финансов» (1915), беллетрист, редактор петербургских изданий «Экономист. Вестник XI отдела Русского технологического общества» (начиная с N 4-5 за 1922 г.) и «Утренники», ни в какой политической партии не состоял, и об этом он скажет на допросе следователю НКВД 13 марта 1935 г., хотя до революции с шестого февраля 1905 года по декабрь 1906 являлся членом студенческой социал-демократической группы. В автобиографии, написанной в 1921 г., он скажет более скромное: «За время пребывания в Технологическом Институте принимал участие в студенческой общественной организации и был избран старостой».  И то и другое, видимо, является правдой, а различие в её подаче следует отнести на то, за каким столом эта «правда» писалась.
Более того, восьмого февраля 1939 г. в другом варианте автобиографии  Лутохин запишет, что в декабре 1905 г. он был арестован «по делу о подготовке вооруженного восстания в Петербурге». [Так у автора.] Кроме этого раза Лутохин арестовывался ещё дважды: в 1922 г. и в 1935 г. После первого, его, в качестве административного наказания, выслали с большой группой учёных за границу, после второго - выслали в Уфу . И в первом и во втором случае  отмены решения советских властей  Лутохину помог добиться  Максим Горький, с которым у него была длительная переписка  и довольно близкие отношения .
Кроме того, Лутохин состоял в переписке со многими учёными, писателями, журналистами, политическими и общественными деятелями. Судьба Лутохина, несмотря на всё вышеперечисленное, может быть рассмотрена как судьба обычного русского интеллигента, молодые годы  которого приходятся на предреволюционные, революционные годы и первые годы советской власти. Ему, человеку деятельному, помимо воли своей, но в силу обстоятельств, пришлось выйти не сцену и играть свою роль в величайшей социально-политической драме уходящего столетия.
Д. А. Лутохин происходит из дворян. Детство провёл в Рязани, куда отца направили на работу в 1892 г. после окончания Технологического Института и где он проработал в железнодорожных мастерских до 1902 г. Ещё мальчиком Д. А. Лутохин стал помогать отцу в организации театра и библиотеки для рабочих. И когда понадобилось использовать общественное мнение как аргумент в борьбе «за определённое направление театральной работы», тринадцатилетний подросток начал писать в местные газеты, в частности, в «Рязанский листок» Н. Д. Малашкина, а затем и в столичные издания - «Курьер», «Сын отечества», «Театр и искусство», «Неделя», «Русские ведомости» и другие.  В 1903 г. поступил в Технологический Институт .  Выезжал в перерыве между учёбой за границу для углублённого изучения социальных наук, так как вознамерился перейти учиться в Университет, куда и был зачислен в 1908 г. Затем по семейным обстоятельствам перевёлся в Харьковский университет, который и закончил в 1912 г. по юридическому факультету со специализацией по экономике
В период учёбы в Петербурге бывал у падчерицы В. В. Розанова - Александры Михайловны Бутягиной, на журфиксы которой по воскресеньям приходили: «Мережковские, Белый, Бакст, Пяст, Е. А. Егоров, Г. С. Петров, Тернавцев, Н. П. Ге, Евг. Иванов, Зак. Хозяйничала Варвара Дмитриевна Розанов а.»  Кроме того, его однокашник Е. В. Кнорре рекомендовал Д. А. Лутохина своей сестре Марии Войцеховне Сабининой - «детской писательнице и весьма активной общественнице». Раз в месяц она «собирала своих знакомых, всё людей с общественными именами. Бывали у неё Л. И. Лутугин, В. И. Бауман, проф. Долбня, М. К. Лемке, В. В. Каррик, Е. Н. Щепкина, инж. Венуховский, В. Я. Богучарский, В. П. Кранихсфельд, Пименовы.». Отчасти и благодаря связям Лутохин начинает  свою деятельность в Петрограде в 1914 г. помощником присяжного поверенного. Воспользовавшись несколькими рекомендациями в это же время поступил на службу в Петроградское городское самоуправление. Сменив ряд должностей на государственной службе, поработав в крупнейших банках столицы Лутохин в 1916 г. командируется Центральным Военно-Промышленным комитетом во Владивосток уполномоченным этого комитета. В августе 1917 г. по возвращении в Петроград, заведует отделом в этом комитете и работает в этой должности вплоть до его ликвидации в 1918 г.   И до 1922 г. Лутохин работает в бумажной промышленности.
Чтобы прокормить семью Лутохину приходится искать любой заработок: он начинает заниматься журналистской деятельностью, преподавать на курсах: «Я выпускаю два журнала. Необходимо было заведывать и <...> редакторской частью. Часов в 8 утра <...> - в типографию, к 10 на службу и там до 5, затем по книжным лавкам, в заседаниях и на лекциях <...>. Вечер и часть ночи проходят за правкой рукописей, за корректурами, за подготовкой к «Курсам»...  Ни одной серьезной журналистской или литературной работы Лутохин в это время, на наш взгляд, не создал. И, по сути, его арестовали в 1922 г. и выслали за редакционно-издательскую деятельность.
За границей, в Берлине Лутохин прочёл несколько лекций, в основном, о состоянии русской советской литературы. И начинает приобретать репутацию просоветски настроенного литератора. Об одной из них М. Горький написал К. Федину в письме, датированном 3 июня 1925 г.: «Недавно в Праге Далмат Лутохин, высланный Соввластью, делал доклад о современной русской литературе и неосторожно похвалил всех нас за мужество, за всё, что вами сделано. Доклад превратился в злейший диспут, на Далмата зверски бросились все правоверные эмигранты, все иезуиты, и его до костей изгрызли. Грызут и поднесь во всех газетах. А чешские жандармы уже справляются о его документах, связях и, кажется, вышлют Лутохина за «склонность к большевизму».
Лутохину становится всё труднее добывать средства на жизнь. Его попытки расширить круг изданий, где можно было бы публиковать свои критические работы, рецензии, успехом не увенчались: Питирим Сорокин в это время отвечает ему о невозможности пристроить лутохинские статьи на русском языке в Америке. И он всё серьёзнее начинает заниматься устройством возвращения в Россию. Несомненно, в этом ему помогли Б. Пильняк и М. Горький, и Д. Лутохин в 1927 г. вернулся в Россию.
Вернувшись, он работает экономистом в различных учреждениях и преподает. И много пишет, в основном, о своей жизни. Что-то он печатает, в частности, о М. Горьком (но не «Максимыч»), что-то пытается опубликовать. Например, на рукописи воспоминаний «У тех, кто бежал революции»  стоит штамп издательства «Федерация» и помета, что рукопись запланирована к печати на 1929 г. тиражом четыре тысячи экземпляров. Снизу красными чернилами написано от руки «Запретить» с датой 8.Х, видимо, 1928 г. и красная же надпечатка: «Не печатать».
Наш интерес вызвала рукопись (без даты) «О будущем» . О судьбе её автор пишет в предисловии: «Скорее, что пошлю её Максимычу, так дома зовут у нас Горького: ему не понравится и останется у него в архиве. Наступит война. Архив эвакуируют за Урал. По дороге случится катастрофа, вагон разобьётся и бумаги расхитят. Мою рукопись, если не уйдёт на цигарки, подберёт деревенский коллекционер, от него заберут в провинциальный архив. Лет через 100 на неё наткнётся историк, сделает несколько выписок. До читателей вся она, конечно, не дойдёт.»   Мы позволим сделать из неё несколько выдержек не дожидаясь этой самой катастрофы и ста лет:
- В конце 30 годов 20 столетия одновременно на Западе и Востоке вспыхнула вторая мировая война? Её начали против Советского Союза Германия, Польша, Япония, к ним примкнули Швеция, Финляндия, Италия. Советский Союз поддержали сейчас же Франция, Чехословакия, Литва, Латвия, Эстония, Румыния, Турция, Иран, весь Китай и, конечно, США. Англия формально осудила Германию и Японию, но держала себя двусмысленно, не спеша занять место среди воюющих.
Натиск, который проявили особенно немцы и  японцы, ошеломил. Немцам удалось уничтожить часть заводов, лежащих у советских границ, в т.ч. и Ленинградский, занять Ковно, Минск, Ригу, Прагу, при участии поляк лавиной опрокинуть через Прикарпатскую Русь в Украину, с двух сторон через Альпы и по побережью Атлантического океана немцы проникли во Францию, итальянские подводные лодки выбивали из строя суда французской, а затем в Чёрном море и советской эскадры, блокировали Марсель. Японцы заняли Владивосток и разрушили часть Амурской дороги, двинулись из Манчжурии на Якутск. Немцы и японцы применили множество технических новшеств, неизвестных противникам, попытались с помощью своих агентов, которых оказалось особенно много в СССР, поднять восстания в тылу противников - восстания были подавлены, но отвлекали внимание.
Но и другая сторона не дремала. Берлин, Варшава, Стокгольм, Гельсинфорс были почти сметены налётами. Американцы пустили ко дну почти весь японский флот. Японская армия, сдавленная кольцом Красных войск и китайских повстанцев, сдалась. Японский налёт на Америку был жестоко отбит. В Японии началась междоусобная война, императорский дом был вырезан.
Ещё раньше вспыхнула революция в Европе. Она прежде всех словно по сигналу вздыбилась в сердцах, которыми правили фашисты. Блестящая работа подпольных служб и накопившаяся ненависть к притеснителям в массах <...> довели возмущение против фашистских правителей до того, что они, покинув дворцы, бежали, но их схватили и раздирали тут же, вожди кончали с собой сами.
Рядовые фашисты спешили отречься от своих вождей. Новые революционные правительства, образованные в странах антисоветского фронта, тот час же попросили о перемирии.
События осложнялись тем, что революция перебросилась и в нейтральные страны. Везде она шла под лозунгом: «Вся власть Советам!». Даже английское правительство, чувствуя свою обречённость, капитулировало. Советский строй был принят во всём мире за исключением Америки. Канада вошла в состав Соединённых Штатов, в Южной Америке все государства слились в один Южно-Американский Союз, президент которого, профессор Чилийского университета, попытался демократизировать быт народов, входящих в Союз, среди которых царили ещё пережитки прежних диких полуколониальных нравов.
Не прошло и года после начала 2-й мировой войны, как мирная конференция, собравшаяся при участии всех новых суверенных государств, провозгласила учреждение Мирового Союза Советских Социалистических Республик, а центром МСССР - Москву, переименованную в Сталинополь.»
Затем у автора идёт всепланетное добровольное объединение народов и выселение фашиствующих элементов с Севера - в Гренландию, а с Юга - в Сахару. Где они под руководством комиссаров, выделенных правительством, проводят «грандиозные работы» по использованию природных богатств этих девственных земель. И так далее и тому подобное.
Это Д. Лутохин написал ещё до Второй мировой войны - в 1936 г., будучи далеко не старым человеком. И посвящено это его сыновьям, когда старшему Магну было - 16, а младшему Илье -14 лет. Зачем? Возможно, чтобы обезопасить себя и своих близких. А возможно только подобное художественное произведение и было по силам писателю Д. А. Лутохину?..
Предлагаемая работа Д. А. Лутохина относится к документальной прозе, и возможно знакомство с нею расширит наши знания о людях, с которыми общался автор в эмиграции, хотя и было это написано в те же времена, что и «О будущем».

Один из экземпляров «Зарубежных пастырей» под названием  «Пастыри зарубежные» хранится в ИРЛИ (Ф. 592. Ед. хр. 26.), а второй, выбранный нами для публикации, - в РНБ (Ф. 445. Ед. хр. 10.). Экземпляры различаются незначительной авторской правкой стилистического характера. Орфография и пунктуация приближены нами к современным нормам. Вместе с тем сохранено характерное написание некоторых собственных имён, например, Зилоти, Ейхенвальд и др.
Выражаем сердечную благодарность сотрудникам рукописного отдела РНБ Л. И. Бучиной и Т. А. Тимковской, без которых настоящая публикация не состоялась бы.