Месть

  Поскребышев - личный секретарь Сталина с блокнотом в руке неподвижно застыл напротив неплотно закрытой двери, ведущей в кабинет Хозяина. Стал прислушиваться: "Опять сам с собой разговаривает". С некоторых пор он решил все записывать для истории.

  Сталин сидел в кресле и обращаясь к окну говорил:
-- Ну что? Как там у нас дела? Ничего?
Он был не один. У окна маячила какая-то неясная фигура с рогами, смутно вырисовывавшаяся на фоне заката.
-- Я их продолжаю наказывать, --произнес Иосиф Виссарионович, -- и долго ещё буду это делать. Ах, какие наивные были эти аристократы! Разве можно было с народом так хорошо обращаться? Я за дворян теперь мщу! За царя тоже! Я буду уничтожать людей этой страны столько, сколько смогу! Советский народ ещё не знают какая война ему предстоит! -- захихикал он, -- Я им устрою! Я их подставлю так, что только пух полетит! Мне сообщают о подготовке Германии к нападению, а я всех успокаиваю: "не поддаваться на провокации!" Что? Как бы совсем не проиграть войну? Нет, этого я не допущу. Во всем должна быть мера. А как же будет со мной? Нет,.. вывернемся. Я знаю, как. Это ты надоумил Гитлера сказать, что на месте Москвы будет озеро? -- сердито спросил Сталин, -- Да.., там где сносят храм Христа - Спасителя и открывают на его месте бассейн так и должно быть... Как у них рука поднялась? Мало ли, что я приказал! Но я надеюсь, дело до озера не дойдет, а? Как думаешь?

  Фигура у окна сделала какое-то неясное движение. Помолчав, Сталин продолжил:
-- Я и Ленина не стал задерживать на этом свете. Пускай попляшет на сковороде. Как он там? Пляшет?
Фигура у окна подтвердила, кивнув рогами.
-- Я сделаю так, что и после меня будут ещё долго, очень долго страдать! Николай второй спросил у своих силовиков, как остановить революцию и получил дельный ответ: Ваше Величество, нужно без суда и следствия повесить тысячу человек. Мы знаем кого. А как он ответил? Я не могу на это пойти! Святой был! Эх... нужно было сказать: не тысячу, а две или три - для надежности! Действуйте! Мне бы на месте его быть! -- проворчал Сталин, -- народ не оценил старый строй! Теперь простить его нельзя. Слишком много непростительных грехов. С цепи сорвались! Я уничтожил всех главарей большевизма! Ещё учась в семинарии я понял с кем мне предстоит бороться. Не с дьяволом, а с ЛЮДЬМИ! А дьявол мне в этом поможет! Правда?

  Стоявший у окна вскинул руки и сделал какое-то неопределенное движение.
-- Коммунизм строить хотят! -- беззвучно засмеялся Сталин, -- Идиоты! Проворонили коммунизм! За антигосударственную деятельность при царе на небольшой срок отправляли в ссылку, обеспечивая жильём и всем необходимым. Ленин устроил грандиозный скандал в тюрьме, обнаружив, что у него сырые простыни. Тюремные власти быстро сменили бельё, извинившись перед ним! Вот он - коммунизм! Я им устрою теперь коммунизм! Уже действует на Соловках и Колыме. Вечно, вечно будут маяться - до конца. Никогда им не обустроиться.

  Стоявшая у окна фигура поежилась.
-- Я знаешь кто? -- воскликнул сидящий в кабинете, -- Со мной шутки плохи! Смотри у меня! Я и до тебя доберусь! Рога пообломаю! Ха-ха-ха!

  Записав последние "Ха-ха-ха", Поскребышев ещё с минуту стоял, внимательно вслушиваясь, не донесется ли ещё что-нибудь из кабинета. Не услышав больше ничего, он закрыл блокнот и сел на свое место.