Сага о колбасе

               
 Восемьдесят четвёртый голодный год. Да, впрочем, и одежды в магазинах тоже нет. Мать вытащила по жребию пару импортных женских сапог на военном заводе – работницы взбунтовались: ты два года назад пальто получила. Еле отбила. А ведь она нас с сестрой, двух студенток, одна кормила-одевала.
   
 Осенний ветреный вечер. Лёгкой походкой спешу домой из «Маленького принца». Это клуб по психологии общения. Захожу, как всегда по дороге домой,  в «Будапешт». На первом этаже продукты, на втором – одежда. На неё  у меня денег нет, направляюсь за едой. Вижу издалека – народу мало,  купить нечего. Значит, на ужин опять одна слипшаяся вермишель. И тут мне навстречу  - две продавщицы  из промтоваров, одна другой говорит                -  Сервелат  завезли. Сейчас выбросят. Я у Машки два кило заказала.             - Вот повезло, - думаю. -  Я ведь первая узнала.                Бегу и становлюсь рядом с окошком. Оно, как сезам: открывается, а оттуда сокровище летит -  колбаса расфасованная. 
 
 Подходит тётка лет пятидесяти.                – Что дают?                -  Сервелат. Сейчас выбросят.
   Народ слышит мой ответ, сразу набегает толпа. Теснит  меня от окошка.                – Ничего, -  решаю, - уж полкило-то мне достанется.                Проходит пять минут, десять. Людей всё больше, я от окошка всё дальше. Вдруг  оно с шумом открывается, мелькают руки продавщицы – вот она, колбаса!               
   
 Рост мой – полтора метра, вес  - чуть больше сорока килограммов. На физкультуре всегда последней стою. Граждане вокруг – плотные, матёрые. Хватают по полкило( больше в одни руки не дают) – и бегом к кассе. Подхожу к прилавку – пустота.
   
 - Ладно, -  соображаю,  - сейчас ещё выкинут.                Снова я первая. Прислушиваюсь  к звукам за заветным окном. В это время половина счастливчиков  запирает колбасу в ячейки и возвращается. Что такое полкило ? Семье  - на  день-другой. Набегают и новые голодные граждане, привлечённые колбасным духом.               
 
 Второй вброс. Я уже тяну руку. Но в этот момент чья-то тяжёлая лапа с татуировкой  ловко выдёргивает из-под неё упаковку. Мгновение – дефицита нет.               
    
 Следую полезному совету психолога из клуба: стараюсь держать себя в руках.  Ждать теперь приходится в огромной толпе – слух о сервилате разнёсся по округе.                – Колбасы больше не будет! – слышу я голос из-за окна, и толпа в едином порыве бросается к прилавку, отпихивая меня в сторону.               
    
 – Почему такая несправедливость? – волна ярости поднимается во мне и рвётся наружу.                И тут замечаю дверь, к ней направляется  продавщица колбасы. Собрав всё  мужество, бросаюсь вслед и успеваю заскочить до того, как  створки защелкиваются.               
   
 Длинный запутанный коридор. Куда идти – непонятно, спросить не у кого. Наконец, вижу  табличку « Заместитель директора». Ну, была  - не была.                – Слушаю Вас, - за столом – лысый невзрачный  мужичонка лет сорока.                Перед ним  - бумаги. Напротив – продавщица из заветного окна.                -  Пожалуйста,  Книгу предложений, - пытаюсь просить вежливо, как учили в                «Маленьком принце». Вдруг произойдёт  чудо – дадут, хотя знаю: обычно стоят насмерть, даже издалека не показывают.                – Что случилось?                - У меня  десять рублей, - почему-то говорю я.                Хотя, это и впрямь удача. Больше двух  обычно не бывает.                – Три раза  - за колбасой  - первая, - выдавливаю обрывки фраз. - Мне не досталось. Напишу предложение, чтобы всем.                И тут слёзы брызгают из глаз.               
 -  Не волнуйтесь,  - замдиректора  наливает мне полстакана минералки. Сдержаться уже не могу, рыдаю во весь голос.                - Маша, дай девушке  колбасы на десять рублей и проводи её.
   
 Проходит пара минут, и продавщица приносит мне две увесистые ароматные палки. О таком счастье я не могла и мечтать! Завёрнуты они не в прозрачный полиэтилен, как вылетавшие из -за окна куски, а спрятаны в плотную бумагу. Маша идёт со мной к кассе и велит пробить чек.
   
 Проходит два года. Выборы депутатов. Школа на окраине Москвы. В буфете – бутерброды с сервелатом. Становлюсь в очередь. Передо мной женщина лет пятидесяти.                – Таня, мне палочку, - тихо просит  она продавщицу.                Та из подсобки выносит неприметный свёрток.                - Мне то же, что и этой женщине,   - киваю я на знакомую продавщицы, успевшую убрать сокровище в сумку, и смотрю Тане прямо в глаза.                Она меняется в лице, но, не возразив ни слова, вручает мне колбасу.
   Дважды я чувствовала себя героиней и запомнила  это на всю жизнь.