Границы человека

Дети и взрослые – люди. Младенцы  и старики – пограничная зона.

Человека определяют по формальным признакам, за ненадёжностью прочих критериев. Между тем, кукла похожа на человека, воспроизводит его форму, но это не человек. А те живые куклы, разной степени ухоженности, которыми наполнены большие и малые города, можно ли с уверенностью сказать, кто они? Диоген всё ещё бродит с фонарём среди бела дня в поисках человека.

По слабости разумения ориентируемся на форму. Плачем над покойниками, радуемся малому созданию, завёрнутому в пелёнки. Нет способа определить, с кем, или с чем имеешь дело. Поэтому лучше авансом признать человека, чем пропустить его, не узнав.

Что до ушедших – человек приходит незаметно, и уходит  незаметно. Только пустые глаза остаются, да рефлексы, а человеческое начало тлеет, как раскалённые угли под слоем пепла. Потом уходит из человека тепло – нет человека. По глазам их узнаете их.

Поэтому и живёт в человеке страх перед оборотнями, перед ошибкой узнавания. Страшно: по виду – человек, по сути – не человек.

Люди живут для лучшего, как сказано у великого пролетарского писателя.

Ищем человека в себе и в природе. Смотрим в зеркала – в небо, на море, на лес, друг на друга. Присматриваемся.

Пишу в попытке сказать себе, что я человек. Иногда верю себе, иногда не очень.

Что же такое человек? Лица и время, "чело" и "век". Словно мрамор драгоценной античной скульптуры мерцает под толщей воды – проступает смысл. В человеке проступает лицо времени.

Человека делает отношение к прошлому и к будущему. Потому что в настоящем мы действуем машинально, вооружённые рефлексами и привычками, окружённые зеркалами, образы в которых веселят и пугают.

Живём ради лучшего, накапливая неизвестное вещество. Будет новый человек. А мы вернёмся в природу, снова станем водой, камнем, облаком.