Решительный шаг

Это были драматичные годы в жизни Альки. Выйдя замуж, жила с мужем и сыном в большом городе. Каждый день, отправляясь на работу в электричке, встречала на перроне жизнерадостных людей, молодых, сильных, выходивших из вагонов во время остановки поезда. Они ехали строить БАМ.  Музыка и песни заставляли волноваться все ее существо: ведь там, в ее родном краю, происходили не менее грандиозные события.

Она ехала на работу, потом возвращалась домой. Встреча с вечно ревнующим мужем, убивающим обидными подозрениями все чувства к себе, все больше побуждала бросить все, взять ребенка и уехать подальше от этой затхлой жизни. Так хотелось избавиться от незаслуженной унижающей боли. Она разучилась улыбаться, открыто от души смеяться, вздрагивала при каждом движении мышц мужа на лице, говорящих о его крайней несдержанности.

Осенью, при уборке в комнате, она случайно уронила магнитофон с  маленькой тумбочки. Муж влетел на звук в комнату и, схватив за волосы, ударил головой о стену.  Не было сил ни плакать, ни обижаться. Она замкнулась в себе и замолчала на долгие два месяца. Муж считал происшедшее небольшим эпизодом в семейной жизни, стал ухаживать, просить прощения, но ей было нечего прощать, она просто не любила больше этого человека, она просто знала, что уедет в свои родные края.

Дальше молчать было невозможно, да и он был уже спокойнее,но Aлька знала: ненадолго. Поэтому разговоры происходил очень сухо. Уехать не могла, не было денег на билет. Она не смела сказать о своем решении мужу и просить денег – это исключено. Но случай сам дал о себе знать. Муж принес домой деньги, достаточно, чтобы купить билет и  уехать. Когда Алька стала собирать вещи свои и сына, он не поверил. Он выходил по каким-то делам, снова возвращался, по его виду было понятно – переживает. Он знал ее характер: если зацепило – уговаривать бесполезно.
 
Наконец были упакованы вещи, которые Алька попросила его отправить багажом после их отъезда. С собой в чемодан она положила минимум необходимого: смену одежды ребенку, еду, документы. Себе не взяла ничего. Он, видимо думая, что Алька просто съездит в родные края и вернется, дал согласие на отправку вещей и не возражал об использовании денег на дорогу. Муж не допускал мысли, что жена уедет навсегда.

Утром, когда он ушел на работу, собрав ребенка, взяв в руки чемодан, Алька навсегда покидала эти края, так и не ставшие ее домом. Билет был куплен на поезд Москва-Владивосток, осталось ждать его прихода.  Алька жила двойственным чувством: с одной стороны она страстно желала вырваться из той западни, в которую попала, выйдя замуж, а с другой – душа разрывалась плачем от случившегося. Она любила этого человека искренне, до наивности доверяясь ему во всем, а в ответ получала колкости, унижения и побои. Он тоже ее любил, но по-своему. И то, что заложено в ее сознании родителями как неприемлемое, для него было обыденной нормой: так все живут – говорил он. А еще сын… Она оставляла его без родного отца, понимая, что  не имеет на это права, мучилась еще больше. Но и от такой жизни сын ничему хорошему не научится – в этом  была уверена. Прожив сама без родного отца, знала как это тяжело.
 
Проводил ее не муж, а знакомые люди, которые в это же время пришли прощаться со своими родственниками. Алька не была рада этой встрече. Меньше всего ей хотелось говорить с кем-то, она держалась из последних сил, чтобы не разреветься…
 
Наконец все зашевелились, прибыл поезд. Заняли с сыном свое место.  Стало легче. Вокруг незнакомые люди веселые и жизнерадостные и никому не было дела до Алькиных проблем, никто не лез в душу.

Через положенное время поезд приближался к родным краям. Сердце Альки волновалось от того, что эта встреча была желанной, что она обязательно начнет новую жизнь и не позволит никому и никогда так с собой обращаться, как это было.

Город встретил ее музыкой на перроне, отчего она не выдержала и дала волю слезам. Ей надо было это сделать, чтобы идти вперед без того груза, который мешал ей жить полноценно, свободно разговаривать, решать проблемы устройства на новом месте. Отойдя в сторону с сыном, она долго не могла успокоиться, слезы все лились не из глаз, из ее души.
 
На новом месте все устроилось вопреки волнениям. Заботу о сыне взяла на себя прабабушка, а работа не заставила себя ждать. Все складывалось вполне благополучно: с жильем устроилось, работа понравилась, а вскоре и сына определили в детский садик.
 
Время шло вперед, на дворе апрельские капели требовали смены одежды и обуви. Но вещи муж Альке так и не отправил.  Зарплата была еще небольшая, надо было повышать квалификацию и пришлось учиться. Здесь шло бурное строительство, и созданы все условия для освоения профессий. У Альки было образование неплохое, но в данном месте по специальности работы не было. Чтобы не быть на иждивении у родственников, она устроилась мыть полы, основная работа была по сменам и времени для учебы и подработки всегда можно найти.
 
Жизнь Альку увлекла новизной, тем подъемом духа, что царил на стройке. То, что было в ее жизни с мужем, все больше уходило в прошлое, она расцвела, похорошела. Это была уже не та, наивная девочка, вышедшая замуж так неосторожно, а женщина, молодая, сильная, знающая чего хочет.

Но не бывает все хорошо. Пришла печаль со здоровьем сына. Обследования показали врожденные проблемы с позвоночником. Свалились новые заботы. Необходимы были обследования узких специалистов и длительное комплексное лечение. К тому времени Алька имела неплохую зарплату, позволившую отказаться от подработки и заняться лечением сына. Кроме того с мужем уже был оформлен развод и приходили алименты. Поездки по профессорам выматывали волнением и неизвестностью, часто заканчивались слезами, выносить это невозможно. Прогнозировали операцию, что добавляло переживаний. Но местный детский врач, слывший выпивохой, не смотря на это, оказался вполне достойным и давал заботливо советы и рекомендации как поступить дальше и куда еще обратиться. Наконец круг специалистов был пройден, и всех устроило решение: пусть живет ребенок так, как есть, просто надо длительно полечить.

Приходилось в обед забирать ребенка из садика, ходить на процедуры, снова в садик и на работу. Времени на себя оставалось мало, порой даже на обед. В садик были отданы лекарства, и там медик следила за их применением. Так длилось месяцами, небольшие перерывы в лечении давали передышку. Но это лишь закаляло Альку. Она была хорошей заботливой матерью.

Недаром говорят: человеку отпущено столько, сколько он может выдержать. Теперь Алька твердо знала: она выдержит многое, иначе нельзя, ведь рядом ребенок и она взяла на себя ответственность в воспитании сына за мать и отца.