Цикл Киевские новеллы 1. Дуэль

               Имел я обыкновение захаживать в постоялые дворы, по долгу службы, естественно. Должность фольклориста при имперском комитете требовала от меня выслушивать не только мирские разговоры о размеренном быте нашего населения, но и принимать непосредственное в них участие. Не всегда, признаюсь, мне это было по душе.
Конечно, данное мне звание было, совсем уж, номинальным. Тем не менее, мой квартальный отчет должен был содержать и народные байки, и анекдоты, и даже песни. Поначалу было даже интересно колесить по нашей необъятной родине, но после уральских поездок, я, стало быть, совсем устал. И все это на жалование X класса, уж лучше бы я бумажки в кабинетах разгребал...
               Завела меня гражданская работа на киевский Подол, где была выделена мне квартирка. В субботний вечер, тот-же день въезда, направился я в гостиничный ресторан "Покровъ", что на Межигорской улице. При входе, не нарочно, пришлось рассказать швейцару о своей не замысловатой миссии. На что, старичок, потирая седой ус, ответил:
- Эт вам, ваше благородие, до зимы здесь просидеть нужно-с. У нас Контрактовая ярмарка - в масленицу, вот там весь народ и собирается. А здесь барины сидят, фольклора в них мало, ваше благородие. - улыбнувшись, он впустил меня внутрь. В общем, расстроил меня старичок. Хотя, сам я - дурак, в ресторанах - фольклор искать! Ничего, послушать полезно будет, заодно и поесть.
               Господь послал мне моего старого приятеля, с которым довелось оканчивать кадетское училище, Бориса Алексеевича, с истинно народной фамилией - Украинский. Оказалось, что работает он в первом доме - юридические договора просматривает. Работа не пыльная, но жалование сносное.

- Что вы, Матвей Георгиевич у нас позабыли? Неужто вас, прямо таки, из Башкирии выперли? - смеялся приятель, кушая летний супчик.
- А вы, Борис Алексеевич, копайтесь в своих бумажках. Не понять вам нас - путешественников. - не уступал я.
- Может это, того - горилочки? За встречу, плюс, так сказать, народный напиток.
- Водки чтоль? Борис, мы ведь люди уже взрослые. Негоже просто так спирты распивать... - особого трепета к напитку я не испытывал, да и въехал недавно.
- Да что я тебя спрашивать буду, налью - а там сам решай. - после этих слов, Борис Алексеевич, в свойственном для себя манере весельчака, попросил официанта графин водки. Глаза в тот час у него заблестели. Вот с того момента, пошло все как-то не так, если не сказать - кувырком.

                Прошло время, за которое мы с моим дружком дважды опустошили графин с дьявольской жидкостью. Когда стало дурно, я решительно направился в сторону выхода, дабы надышаться свежего воздуху. Было уже совсем поздно. Ресторан опустел, кроме нас в нем оставались только шумные офицеры, празднующие какую-то годовщину, и официант со швейцаром, обсуждающие какие-то городские сплетни. И вот, в судьбоносный момент, когда нужно было  сделать сложнейший маневр обхода того самого шумного офицерского стола, я вдруг почувствовал, что теряю всякое равновесие. Срочным образом понадобилась точка опоры, которую, неожиданно для себя, я нашел в виде головы одного из офицеров... Опершись на неё, я устоял, но голова подполковника оказалась по уши в недоеденном салате.
                Сложно описать какой балаган поднялся тогда. Я помню только некоторые отрывки и фразы. Помню как офицеры, вдоволь нахохотавшись над своим начальством, принялись успокаивать расстроенного. Помню, как мой приятель, заметно побледнев, спрятался под стол. Помню, как вокруг стоял хмельной запах, и я понимал тогда, что все изрядно напились... Не помню только, как я очутился на заднем дворе ресторана с пистолетом в правой руке...

- Я позову сейчас полицмейстера! Что вы творите, братцы? - официант вопил так сильно, что, казалось, его покрасневшее лицо, вот-вот, да и лопнет.
- Я тебе сейчас позову! Всем стоять ровно и тихо, господа! Это дуэль за честь! Все, что происходит сейчас здесь, остается здесь и среди нас, вам все ясно? - уставшим голосом протрубил обидчик, и направил свой взор на меня.
- Геннадий Валерьевич, не стоит, вы пьяны, в конце концов! - препятствовал кто-то из офицеров.
- Павел, боишься, сынок, что из твоего пистолета меня укокошит? Так, заткнутся всем быстро! Сейчас все решим и разойдемся. Ну что, дружок, твой выстрел первый. - подполковник Геннадий Валерьевич смотрел на меня грустными глазами. У меня закралась мысль, что это его далеко не первая дуэль. - Ну же, не робей! Мы сами распоряжаемся своей судьбой. Я, например, уже укротил смерть.
- Так нельзя... - подняв пистолет над собой, я выстрелил. Грохот выстрела утих также мгновенно, как и возник. Зрители молчали, всех охватил страх.
- Дурачок... Это был твой единственный шанс... узнать цену своей жизни. - дрожащая рука обидчика направилась в мою сторону, алкоголь давал о себе знать. - Я держу ее в своей руке... - раздался выстрел. Со звуком пчелы, пуля промчалась возле моего левого уха. Не знаю, право, как мне удалось не потерять сознание... Публика ликовала!

                Проснулся я в своей новой квартирке, с жуткой головной болью. Первая мысль: "Жив, здоров, ну и слава Богу!". Борис Алексеевич храпел в кресле, крепко сжимая пустую бутыль.

- Борис! Проснись, куриная твоя голова! Что вчера стряслось? Как мы дома очутились? - я принялся будить приятеля. Тот, чуть не подавившись слюной, проснулся и оторопел. Сушило нашего Бориса Алексеевича.
- Матвейчик, все хорошо. Этот сумасшедший тебя чуть не убил, ей Богу! А потом вы с ним на брудершафт пили... и извозчика он оплатил. Целовал тебя до самой парадной.
- Тьфу! Иди ты к черту! - я направился в уборную.
- У него кабинетик в первом доме! Надо-бы того... свидеться!
- Не сомневайся, сейчас к этому нахалу и явлюсь! - отвечал я уже из уборной.

                Спустя несколько часов, приведя себя в достойный вид гражданина, я направился в торговый дом. В регистратуре повстречался мне швейцар из гостиничного двора, правда, уже в костюме почтмейстера. Старичок, увидев меня, заулыбался и стал пожимать руки.

- А вы, стало быть, и здесь работаете? - спросил я.
- Стало быть, и здесь! Посменно. Рад вас видеть, ваше благородие, в добром здравии, так сказать. Несказанно-с рад!
- Хочу увидеться с моим вчерашним обидчиком. Думаю, он обязан объясниться.
- Так помер он, ваше благородие. Сегодня в четыре утра. - старичок снова потирал седой ус.
- Как помер?? С какого-такого? В раз и помер... - странные чувства бурлили в моей воспаленной голове.
- Да не волнуйтесь вы так, голубчик. От горячки. Так прям, не трезвея и помер... Ой, простите-с, ваше благородие. - почтмейстер выпрямился.
- Ничего. Царство ему небесное. Всего доброго, э... - не как не знал, как обратиться к милому старичку.
- Федор Александрович я.
- Всего вам доброго, Федор Александрович! - пожав руку почтмейстеру, я удалился из торгового дома.

                У входа ожидал меня мой приятель. Все пришлось ему рассказать.
- Ну и куда вы сейчас, Матвей Георгиевич?
- Забегу во Фроловский... За упокой надобно. - я задумался. - Тьфу ты! Больше не пью... уж точно до масленицы.