С

– Если ты прямо сейчас ей не позвонишь, вы никогда не встретитесь, – убеждала Галя подругу. Аэропорт «Домодедово» звучал как разворошенный улей. – Звони немедленно.
Людмила слабо сопротивлялась.
– У нее снова окажется куча неотложных дел.
– Тогда сразу езжай прямо на квартиру. Рейс в 12 ночи, у тебя в запасе еще 6 часов. Повидаешься и полетим домой.
– Ладно, – неуверенно согласилась Людмила.
– Как это можно – 6 лет не видеть дочь! Что такое могло между вами произойти? Какие такие обиды? – продолжала возмущаться в метро лучшая подруга. – Может она пьет? Или наркотики, не дай бог? Хотя она всегда такая тихоня была, – не понимаю…
Людмила молча вздыхала. Это была ее неизменная боль. Не проходило и часа, чтобы она не думала о Свете. Людмила всегда считала свою семью благополучной. Муж достался хороший, умер вот только несколько лет назад от инфаркта. Старший сын – парень видный, добрый, пусть и недалекий… женился уже, работает. А девочка ее такая умная, учителя не могли нахвалиться, правда, замкнутая, странная. Вечно с книжкой в руках, а вечерами – дома, ни дискотек тебе, ни ухажеров. В старших классах увлеклась восточными единоборствами. Отец много работал заграницей, откуда привозил модные вещи, платья, но Света равнодушно запихивала их подальше в гардероб, отдавая предпочтение джинсам и футболкам. Школу закончила с серебряной медалью и уехала в столицу, самостоятельно избрав юрфак МГУ. В ее последний каникулярный визит Людмила снова расспрашивала о мальчиках. «А тебя больше ничего не интересует, – огрызнулась Света. – А то, что у меня диплом – лучший в выпуске, в Японию на стажировку посылают…»
Один раз она приезжала к родителям с однокурсницей Лушей – симпатичной русой девчушкой, хозяйственной и мягкой. Людмиле она понравилась, раздражало только, что они проводили со Светой все время, и даже когда сидели с родственниками за ужином, смотрели друг на друга так, словно между ними протянулась нить прочности необыкновенной.

Людмила с подругой долго блуждали по Кузьминкам, сверяясь с прямоугольником вырванного из почтового конверта обратного адреса. От прокукарекавшего звонка дерматиновая дверь резко распахнулась. На пороге стоял высокий худой юноша с тоненькой дорожкой усиков над губой. При виде Людмилы его лицо исказилось. Повисла неловкая пауза.
– Нам бы Свету, – энергично выпалила Галина.
Юноша молча посторонился.
На кухне у плиты суетилась маленькая блондинка.
– Луша? – признала Галина. – Гликерия? – от неожиданности изо рта «выпрыгнуло» полное имя девушки. – А где же Света? Мы вот с Людой возвращались из командировки в Сургут и на обратной дороге решили навестить ее. У нас всего полдня дня в Москве.
В кухне пахло выпечкой и уютом. На подоконнике сидел полинявший плюшевый Жанька. Галина припомнила игрушку – это был ее подарок Свете на трехлетие. Кукла настолько пришлась девочке по душе, что она не расставалась с ней все детство и, выходит, даже взяла с собой в столицу.
Все тревожно молчали, и Галя вынужденно вела разговор.
– А зовут тебя как?
– Сергей. Друг Светы, – предупреждая следующий вопрос откликнулся юноша. Что-то неуловимо знакомое было в его облике: суровая переносица, глаза, жесты. Галина усиленно напрягала память, но что-то сбивало и мешало…
– Людмила, – запинаясь произнес, наконец, юноша. – Пойдемте в комнату, поговорим.
Приблизительно через час Люда кивнула Гале, распивающей на кухне чай со свежевыпеченными ватрушками, и, не прощаясь, шагнула в лифт. По дороге Галя пыталась расспрашивать: «Где Света, что с ней?», но мертвенно бледное лицо подруги на ее призывы не откликалось.

Через полгода врачи констатировали у Людмилы скоротечный рак. И еще через полгода ее похоронили.
На панихиде коллеги говорили об ее ответственности, уравновешенности, хвалили семью. Сын, невестка, внук, – стояли у гроба как солдаты. О наличии дочери новый коллектив, в котором Люда проработала последние 4 года, ничего не знал. Только между собой бывшие сотрудники обсуждали болезнь, удивляясь, что такую выдержанную на вид женщину моментально сожрала опухоль – как будто изнутри выжгло напалмом.

В один из выходных Галя собралась проведать могилу подруги. У свежеокрашенной оградки маячил юноша, в котором Галина узнала московского знакомца Сергея. Увидев приближающую фигуру, молодой человек развернулся и буквально помчался по кладбищенской аллее. Галина махала руками, пытаясь его удержать, затем озадаченно вернулась к могиле. Как вдруг увидела сидящего на плите Жаньку – бледно-розового с проплешинами!
«О, Господи», – выдохнула, тяжело плюхнувшись на скамейку.
И тут до нее дошло:
– Света, – пошевелила губами, сглотнув крик…