Эндрю Вэкс Andrew Vachss - Замедление

--
bad-habbits.posterous.com
--

        Перед тем как начинать идти, мне необходимо дождаться страха.
        Человек с Востока в городе. Приехал недавно поездом. Одет как банкир. Успешный банкир. Говорит, что писатель.
        Должно быть, кто-то рассказал ему обо мне. Скорее всего кто-то из «Веселой Леди». Кто-то из шайки игроков, кто-то из бродяг или пьяниц — не так уж важно.
        Он говорит, что хочет написать обо мне. Говорит, что люди в тех местах, откуда он родом, те люди без ума от стрелков. Доходное дело, много денег в нем — если только я расскажу ему свою историю.
        Я спросил, что для него много денег... что значат слова, выходящие у него изо рта? Я всегда так делаю при заключении сделки. Мне нужно быть уверенным.
        Он сказал, что я могу получить пять сотен, если только расскажу ему все.
        Я сказал ему — выкладывай деньги.
        Он сказал — нет, вначале он послушает, что я имею сказать.
        Мы сошлись на половине суммы вперед, как я и рассчитывал.
        Это было неделю назад. С того момента я заливаю ему каждый день. Пою, как соловей.
        Теперь он ждет пока что-нибудь произойдет. Говорит, я рассказал ему достаточно, теперь ему лишь нужно увидеть что-нибудь собственными глазами, чтобы потом написать от своего лица. А после я получу остаток денег.
        Ведь именно из-за денег я это и делаю, так?
        Понимаете, послушай людей, так вроде как можно прокормиться, будучи только стрелком и ничем больше не занимаясь. Знай, ввязывайся в схватки одна за другой. Что ж, стреляя действительно можно прокормиться, но не сражаясь.
        Я имею в виду — зачем нарываться зря? Убийство — вот, что приносит доход.
        Люди говорят иначе в том краю на Востоке, откуда родом пришелец. Но они так же заблуждаются. Они думают, что стрелки разгуливают тут и там, устраивая дуэли, чтобы выяснить, кто быстрее.
        Я даже не знал, что это такое, «дуэль», пока он мне на рассказал. Он говорит, что на Востоке у них тоже есть дуэли, но только там все происходит иначе. Два человека начинают спина к спине. Потом они расходятся, пока третий громко считает. Когда считающий объявляет условленный номер, они оборачиваются и стреляют.
        Все дело в чести, говорил человек с Востока. Если кто-то пытается оскорбить твою честь, ты вызываешь его на дуэль.
        Я никогда не стрелялся из-за чести.
        Некоторые стреляются. Некоторые люди — ты назовешь их трусами, ворами или лжецами и они захотят выйти с тобой на улицу и сразиться.
        Меня называли и похуже, но перестрелок я никогда из-за этого не устраивал.
        Человек в Канзасе говорил вещи о моей матери. Я ничего не делал. Он все никак не унимался. Тогда я сказал, что если он серьезно настроен потягаться со мной, он мог бы это доказать. И не обзывая мою мать. В любом случае он не нашел бы слов, достаточно крепких, чтобы описать, какой старая злобная шлюха была на самом деле.
        Но этого я ему не сказал. Что я сказал, так это: малыш, делай ставку и я сравняю. А потом пойдем на улицу как ты и хочешь. Победитель забирает деньги.
        У него не было серьезных денег. Так что я накормил его его же лекарством. Я назвал его трусом. Все знают, что я стреляю только за деньги, иначе я и пальцем не пошевелю. Так что он, бросающий мне вызов с пустым карманом — это как бы ставит все на места.
        Он был молодым. Глупым. Он вернулся через пару недель и положил пятьдесят долларов золотом на стол передо мной. Прямо у всех на глазах.
        Я сравнял. А потом мы вышли на улицу. И все произошло как обычно.
        Он встал в одном конце улицы, я в другом. Мы начали постепенно сходиться. Когда это начинается у меня всегда жутко дрожат ноги. Мне приходится их напрягать и идти медленно, иначе это будет заметно. Когда настоящий страх настигает меня, я возвращаюсь в то самое место. Где все началось.
        У меня появляется это чувство внутри. Алая пелена застилает мне глаза. Я продолжаю идти. Мне нужно подойти действительно близко. Люди этого совсем не понимают. Я должен добиться, чтобы страх полностью завладел мной. Кто-то должен достать пистолет первым. Говорят, что это никогда не бываю я. Вроде как потому что я такой быстрый. Но я продолжаю идти просто потому что больше ничего не остается. Мое тело коченеет все больше и больше, как глина, затвердевающая на солнце.
        Обычно у них уходит порядочно времени чтобы достать пистолет. Все знают, что если достать слишком рано, то вряд ли попадешь. Трусы — те всегда начинают палить из далека. Большое дело — продолжать идти, подбираться ближе. В этом, не спорю, я действительно неплох. Вот только никто не знает, что ничего другого я в любом случае не в состоянии сделать.
        Я продолжаю идти, пока противник не достает пистолет. А потом — потом все ооочеень замедляется. Так, как и раньше, когда это произошло со мной в первый раз. Я вижу каждое движение другого стрелка, каждый ход. Как будто он совершает их под водой. Страх бъется и  вырывается и кровь наполняет мне уши и я больше уже ничего не слышу и тут появляется мой пистолет. Обычно другой человек стреляет первым. Но не всегда. Меня несколько раз доставало, но не смертельно.
        А вот я всегда достаю их насмерть. Когда я стреляю, я не промахиваюсь.
        И я продолжаю стрелять. Каждый мой противник получает все шесть.
        Завтра это снова случится. Человек с Востока сможет это увидеть. Он сможет это записать. Потом он мне заплатит. Люди всегда платят мне, когда я заканчиваю работу.
        Люди боятся меня. И я знаю, что они говорят обо мне. Что я ничего на свете не боюсь.
        Им не известен мой секрет.
        После каждого убийства, после каждой схватки, я чувствую чуть-чуть меньше страха в самом начале, когда становлюсь на рубеж в следующий раз.
        Это единственное, чего я боюсь. Однажды я не буду бояться достаточно сильно. Тогда вещи перестанут замедляться.
        В тот день все и закончится.



Посвящается Тони
 

Перевод с английского Сергея Донских