Срезы бытия продолжение

ГЛАВА 2
ВОЗНИКНОВЕНИЕ МОРАЛИ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ПЕРВОБЫТНОМ ОБЩЕСТВЕ

Пропустим несколько переходных ступеней и перейдем сразу к тому времени, когда человек уже достаточно развился, имел сформированной отвлеченное мышление, способное абстрагироваться от текущего момента, выстраивать программу, основанную на аналогии, предугадывать действия жертвы или противника, а так же имел вторую сигнальную систему – речь, а стадо было уже не стадом, а организованным племенем.
На чем все это держалось? Прежде всего, на осознании собственной выгоды (возможно еще отсутствии выбора) и полувынужденном - полудобровольном подчинении сильнейшему. Развитие разума позволяло быстро приспосабливаться к изменяющейся обстановке, что изменяло ментальное тело все больше. Переход человека к хищничеству (возможно в следствии ледникового периода)а так же суровые условия выживания требовали продуманных действий. Охота превратилась в сложную систему действий, особенно в случае групповых облав на крупного зверя. Все это требовало согласованности действий, выполнения определенной программы, где каждый знает свою роль и подчиняется более сиьному, более опытному. Большое значение имело использование подсобных инструментов и особенно их изготовление (возможно уже тогда выделились мастера по их изготовлению, которых частично освободили от охоты и кормили всем племенем).
Как смогла сформироваться такая согласованность действий? Очевидно, не
только в силу условных рефлексов и инстинктов, которые задавали лишь общую тенденцию, но и в силу направленного воспитания, а в связи с этим и абстрактно существующей морали. Дело в том, что от управителя племенем требовалась уже не столько физическая сила, сколько твердость характера, умение управлять, быть в каком-то смысле психологом, уметь мгновенно оценивать ситуацию и иметь большой жизненный опыт. Очевидно, что в подавляющем большинстве один человек не мог совмещать в себе все эти качества. В силу жестокой конкуренции к власти все же приходили сильнейшие физически, но не имея всех необходимых качеств, им, как правило, приходилось делить власть с более мудрыми и старыми соплеменниками. В этом случае вождь своим авторитетом заставлял подчиняться советам мудрейших, что способствовало выживанию и процветанию племени. Очевидно, что эти мудрейшие освобождались от тяжких обязанностей рядового члена племени. Их кормили, уважали, у них( в отличие от «трудового» коллектива) было время сесть и подумать, а в силу их врожденных способностей к самоуглублению, этот факт являлся мощным упражнением для ментала. Это были первые люди, устремившие взор не наружу, а внутрь, что, по сути, явилось первой медитацией. Человек впервые задумался над вопросом «что есть истина». Очевидно, ответы, по принципу считки информации, все боле ясные и четкие, давало не столько логическое мышление и но и вспышки интуиции, на базе которых в дальнейшем и выстраивалось рациональное мышление. По сути дела это были первые беседы с Богом. Возможно, что проблески эти касались самых примитивных вещей, в нашем понимании, но для первобытного общества это были грандиозные открытия. Думаю, что сознательная мораль началась не с десяти заповедей, выжженных Иеговой на скрижалях завета, а с того момента, когда мудрейшие, заботясь о процветании племени, стали подмечать, какие качества отдельных индивидуумов племени выгодны, а какие – нет и настоятельно их внедряли в процессе воспитания подростающему поколению.
Смелость, самоотверженность, уважение к старшему и мудрому, почитание вождей и родителей, щедрость и доброта к соплеменникам, несомненно, были желательными качествами. Имея власть и возможность передавать опыт соплеменникам, и главное, детям, они могли внушать эти качества, как аксиому, и заставлять поступать соответствующим образом. Очевидно, что это в повседневной опасной жизни порождало жесточайшие внутренние конфликты между древним и сильнейшим инстинктом спасти свою шкуру (миллионами лет отшлифованный естественным отбором) и воспитанной с детства мыслью сражаться во благо племени и, если надо, погибнуть, между желанием заграбастать себе лучший кусок и воспитанным побуждением справедливого распределения. Именно там нужно видеть корни современного конфликта между естественным желанием исполнения собственной прихоти и общественным долгом, которые, как правило, не совпадают.