Выходи за меня

      
- Коляда! Почему ты не пишешь?
- А я уже написал.
Заглянула в его тетрадь.
«Оксана Викторовна! Прошу вас, не выходите замуж».
- Что? Что ты написал? Сейчас же выйди из класса!
Вышла вслед за ним в коридор, а у того от обиды слёзы в глазах.
- Оксана Викторовна! Богом вас прошу, не выходите замуж… пока я школу не закончу.
Только этого ещё мне не хватало - влюблённого восьмиклассника!
- Оксана Викторовна, - всхлипывая, продолжает умолять меня Коляда, - подождите… ну, пока я подрасту.
- Не собираюсь я пока замуж. С чего ты взял?
- А вон, - кивнул он в окно на Степана, уже поджидавшего меня у входа.

Я усмехаюсь. Этот Степан уже давно клинья ко мне подбивает.  Сын директрисы, у которой  я ко всему ещё и жильё снимаю. Взял за привычку каждый день встречать меня после уроков.
- Я тебя провожу, - встаёт Степан у меня на пути.
Обошла его:
- Не надо, я дорогу знаю.
- Я тебя провожу.
Взгляд дерзкий, голос непреклонный.
- Отцепись от меня, привязался на мою голову!
Всё равно идёт за мной.
- Не ходи за мной, слышишь, отстань!
Отпускает метров на десять, но следом идёт. Захожу в магазин, прошу продавщицу выпустить меня через чёрный ход.
- Смешная ты. Тут девки все за ним бегают, а ты от него.

Степан - парень видный собой: широкие плечи,  крепкое телосложение,  хорошо развитая мускулатура. Но я не испытываю к нему никаких чувств. Как впрочем, и  ко всем другим, с кем я прежде встречалась. На мне, будто крест какой-то: я никого не могу полюбить. Зато, как на грех, все вокруг в меня влюбляются, все  так и липнут ко мне.

Вышла вечером в магазин за продуктами, возвращаюсь назад, а в моём окне свет горит. Заглядываю в окно, а там за столом - Степан. На столе - бутылка вина, закуска: всё с собой принес уже, разложил, ждёт меня. Открываю дверь и, как в беспамятстве, ни слов не говоря, срываю скатерть со стола. Вино, закуска, рюмки, - всё летит на пол. Я словно в истерике:
- Я тебя звала сюда, я тебя звала? Убирайся к чёрту!

Степан сигналит на мотоцикле перед учительской. Закрыла окно. Сигналил до тех пор, пока не вышла.
- С ума сошёл?
- Да, - усмехается.
- Что тебе нужно?
Посмотрел на землю, потом прямо в глаза:
- Выходи за меня!
- За тебя? – усмехнулась я презрительно.
Он обижается:
- Я ещё никому такого не предлагал.
- Предложи кому-нибудь другому.
- Ты всё равно будешь моей, - заверяет он.
Я не знаю, что ответить. Пытаюсь сказать убедительно:
- У меня парень в городе есть.
- Парень – не жених.
Ну, как ещё убедить его?
- Я всё равно не останусь в этой Поляне и летом уеду в город.
Он улыбается.
- Ты не уедешь.
- Это ещё почему?
- Потому что я женюсь на тебе.
Он непробиваем. И это доводит меня до истерики.
- Я никогда не буду твоей женой!
- Почему? – обескуражено произносит он.
- Потому что замуж выходят по любви. А я тебя не люблю.
- Ничего, - самоуверенно отвечает он, - потом полюбишь. Главное, что я тебя люблю.
Голос у меня срывается.
- Никогда этого не будет, - хриплю я, - слышишь, никогда!
- Уверена? - пристально смотрит он на меня.

Нашла коса на камень. Другая бы рада была, что за ней так парень ухлёстывает. Неотступно ходит за мной, словно на измор берёт, никого ко мне не подпускает.
Надо же было Андрею тогда ко мне из города приехать!  Нашёл меня в школе, дождался перемены, несмело заходит в класс.
- Ты зачем сюда приехал? – спрашиваю грубо.
- Как видишь, не могу без тебя. Соскучился.
- А я нет. Зря ты приехал.
- У тебя здесь уже кто-то есть?
Как назло, Степан навстречу идёт по коридору.
- Слышь, парень, отойдём.
- Никуда он не отойдёт, - говорю, - он ко мне приехал.
- Ну, как приехал, так сейчас и уедет.
Степан неожиданно толкнул его в грудь.
Андрей полез на него с кулаками и пропустил удар. Встаёт с расквашенным носом. Очки куда-то слетели.
- Ненормальный ты, не трогай его, - вцепилась я в Степана.
- Ладно. Пусть живёт пока, - смилостивился он.
- Андрей, сильно больно? – метнулась я к Андрею.
Он зажимает рукой окровавленный нос.
- Ничего, до свадьбы заживёт, - пытается он улыбнуться.
- Придурок! – гневно бросаю я Степану, - ты же нос ему сломал.

Громкий стук среди ночи, а затем пьяный голос Степана:
- Оксана, это я, открой мне, слышишь, открой дверь.
Вскочила с постели ни жива, ни мертва.
- Открой, мне нужно поговорить с тобой.
Молчу, ни звука.
- Ну, скажи хоть слово, я всё равно не дам тебе спать.
Натянула на себя впопыхах халатик.
- Слышишь, открой скорее дверь.
- Боже мой, это когда-нибудь кончится или нет?
- Я хочу тебя видеть.
- Завтра увидишь.
- Мне надо увидеть тебя сейчас.
- Уходи, я сказала, всё равно я тебе не открою.
- Долго ты ещё будешь мучить меня? Где твой городской, скажи, почему он больше не едет к тебе? Никого у тебя нет, и не будет, кроме меня.
- Уйдешь ты, наконец?
- Долго я тут буду, - стучит ногой в дверь.
Господи, ну за что мне такое наказание? Этот Степан, как маленький ребёнок. Будет верещать и топать ногами до тех пор, пока не добьётся того, что ему нужно.
- Лбом лучше постучи, если он у тебя крепкий.
- Ну, ладно.
Страшный удар в дверь. Вот баран, настоящий овен! Иван влетает в комнату, потирая плечо,
- Чёрт, говорил же я тебе.
- Не подходи ко мне, слышишь, - отступаю я к окну.
- Говорил же я тебе, что войду. Да не смотри ты на меня так.
- Я подам на тебя в суд, что преследуешь меня.
- Подавай, куда хочешь.
- Врываешься ко мне среди ночи, ломаешь дверь, тебя посадят.
- Напугала, боюсь я тюрьмы. Ты же знаешь, ничто меня не остановит, ни дверь, ни тюрьма. Только ты это можешь, только ты ещё можешь меня спасти. Да не плачь, починю тебе дверь.
- Как ты её теперь починишь?
- Сказал, починю. Но если ты завтра мне снова не откроешь, я опять её вышибу.
- Ты сумасшедший, я никогда за тебя не выйду.
- Я не могу больше дома оставаться, меня всё время тянет к тебе, в эту комнату.
- Но, раз тебя так тянет в эту комнату, так здесь и оставайся, а я пойду ночевать к соседке. У меня нет больше сил тебя терпеть.

Утром, когда от соседки вышла: дверь всё так же настежь, а он спит на моей кровати. Так и не зашла, сразу направилась в школу. На большой перемене он всё-таки нашёл меня в учительской. Завуч также была здесь.
- Дверь я починил, можешь возвращаться. А это тебе, - положил он передо мной на стол колечко, - в качестве морального ущерба.
- Забери назад.
- Не нравится? Примерь.
- Оно мне ни к чему.
- Мне оно тоже ни к чему.
- Тогда я его выкину.
- Как хочешь.
Я и бросила его в форточку. Завуч недоумённо посмотрела на меня. Степан ничего не сказал, потемнел лицом и вышел. Видела в окно, как завёл мотоцикл и уехал.
Завуч покачала головой.
- Ну зачем ты так? Пожалела бы его немного.
- Как мне его пожалеть? Насильно мил не будешь, а против себя я пойти не могу.
- Видишь, как он убивается за тобой.
- Я сама уже не знаю, что мне делать, как мне быть. Хоть бросай всё, да уезжай отсюда.
- Куда ж ты бросишь детей посреди года!
- То-то, и оно.

Нет, это выше моих сил. Только села за стол, чтобы пообедать, как вновь вижу Степана на крыльце.
- Ну что ещё тебе? Ты мне дашь хоть поесть нормально.
- Я на минутку. Пришёл попрощаться.
- Уезжаешь?
- Да. И больше ты меня не увидишь.
- Неужели это когда-нибудь случится?
- Ты ещё, может, пожалеешь об этом.
- Я буду только прыгать от счастья.
- Точно будешь? Ладно. Вообще-то я за мылом зашёл.
- Зачем оно тебе? Вешаться собрался?
- Ага, - ляпнул он.
- С чего это вдруг?
- Ты же не хочешь идти за меня замуж?
- Нет.
- Вот и ответ.
Он так проникновенно посмотрел мне в глаза, что я почти поверила ему. Но только почти, потому что чувствовала в этом подвох, очередную попытку вынудить меня.
- Ну, тогда вперёд и с песней. Мыло, вон - на умывальнике.
Поднесла ложку ко рту и опустила её. Нет, вы только посмотрите на него! Привязав один конец верёвки к козырьку, он стал действительно намыливать верёвку, да с таким безутешным видом, что мне впервые стало жалко его. Неужели сдался?
- С ума сошёл? - крикнула я, когда он натянул петлю на шею, и побежала к двери, всё ещё надеясь, что он шутит и только испытывает мои нервы. Но когда открыла дверь, он, словно от испуга, что я его остановлю или от безысходности, тут же шагнул со ступеньки крыльца вниз.
Ноги его повисли в полуметре от земли, он захрипел, выпучил глаза, задёргался, пытаясь вернуть себе прежнюю опору, но безуспешно. Остолбенев, я смотрела на всё это, пока, наконец, не догадалась притянуть его на крыльцо, чтобы он смог встать на ноги.
-  Ненормальный, ну, дурак, ты что, совсем рехнулся, - причитала я, освобождая Степана из петли. Он ошеломлённо смотрел на меня, не очень-то радуясь своему спасению.
- Что ж не прыгаешь? - откашлявшись, прошептал он, стыдясь своих намоченных штанов.
- Это ты чуть не допрыгался, придурок! Ну, что мне с тобой делать?
- Выходи за меня.