3. Неандертальца ищу. Кость и пластик

Зхо… эхолалия памяти – гулкой, словно скачущий в глубине пропасти звук. Глубина памяти и её неизменяемость имеют природу таинственную. Вот, например, что такое русская песня? Русский узор и орнамент? Русский национальный наряд?
Почему светская одежда сотни раз меняла моду и фасон, становясь то немецкой, то французской, то…
А национальный наряд – с его узором и орнаментом, цветом и вышивкой – словно бы дан свыше. Он в неизменном виде шагнул прямо на современную сцену откуда-то из языческой глуби.
Где оно, это таинственное «Время Оно», где формировался наряд, ритуал и обычай? А главное – сам характер народа! Он, как упругий атом, скакал по излогам эпох, по скальным пропастям столетий, и оставался всё тем же «атомом», неделимым и неизменным по определению.
Держало его в целокупности не столько знание о точном Времени, но – гулкое эхо памяти о тех туманных событиях, когда прославянская биомасса, кочевавшая по Евразии,  сгруппировалась и осознала себя народом, и явила из себя великий ритм песен, былин, узоры и цвета одежд.
И потом уже никогда, невзирая на все барские чудачества, не изменялась по сути – не изменяла себе. Эхо Памяти не дало стереть себя с лица земли.  Как  все великие цивилизации на планете…
***
…я уже внимательно осмотрел Арабески, эти глиняные арабские таблички, разрисованные, облитые цветной глазурью, и понимаю, что не цветы, не орнаменты главное в этих табличках, а – Цифры. Девять великих арабских цифр.
Вот они: 1.2.3.4.5.6.7.8.9.
Есть ещё цифра 0. Но это уже запредел. Это выход в бесконечность. А речь теперь о коде сугубо земной судьбы. И, значит, следует его искать в сочетании лишь девяти цифр. Римские цифры не в счёт, это профанные цифры. А настоящий, сакральный смысл скрыт в девяти Арабесках.
Но я же сам – профан! Я же не математик, не каббалист, как я открою его, это волшебное сочетание цифр, если до меня ломали голову тысячи мудрецов и никто не разгадал кода? Да и дано ли человеку его разгадать?
А не перевернётся ли мир от разгадки?
***
«Когда человек узнает что движет звёздами, Сфинкс засмеётся и жизнь на земле иссякнет» – эта надпись на древнем храме может оказаться не мистическим предостережением, но реальным дорожным знаком, «кирпичом» с заурядным значением:
«Проезд запрещён».
***
– А согласны на соблазны?..
– Да, согласны,
– Два согласны,
– Три согласны
На соблазны!..
***
…да и статично ли само сочетание цифр? А вдруг?..
***
А вдруг оно – подвижно?!. А вдруг сочетание кубиков с
определённым набором чисел для старика означает одно, а для юноши уже совсем другое?.. Для мужчин – одно, а для женщин – другое?..
Нет, значит, я не вполне профан, если смог предположить такое и догадаться о самой возможности иной механики, о самом взаимодействии магических цифр!..
Но до этого мы ещё доберёмся, доберёмся… и до бивня мамонта, запрятанного в дебрях сарая, и до прочих жгучих тайн детства доберёмся – дай срок, дай срок…
***
«…и заходит то ли сикось,
То ли накось,
Ум за разум, пульс за импульс,
Курс за ракурс…»

***
…ну да, если кубиков-костяшек шесть, как и цифр, изображённых на каждом из них шесть, то вариаций здесь гораздо меньше, нежели на девятизначном кубике, так? Так. Но где взять такой? Таких, девятизначных, я нигде не видел...
Ну и что, что не видел? Значит, надо создать такие кубики-девятигранники, чтобы увидеть самому. Да и всем людям. Цифр девять, значит и кубики должны быть девятеричны!
Но как, но из чего, из какого материала создать?..
***
…косинус на синус,
Тангенс на катангенс…
Косили, носились
На стрелку, на танец…
***
…диагноз: «Острая умственная недостаточность»
***
…я почесал «репу», и в ней открылось…
Вспомнилось про волшебный мой сарайчик. Ага, там же с детства пылится всяческая бесценная дрянь! – Камушки-самоцветы, выловленные в арыках, крашеные асыки-альчики, ветхие лянги, сделанные из советских медных пятаков, пробитых гвоздём посередине...
***
…я отлично помню это захватывающее священнодейство: в дырку посреди медной монеты-пятака, пробитой гвоздём, протаскивался пучок конских волос и поджигался спичкой с нижней стороны – подпаливался, издавал дивную воньцу… медленно оплавлялся…
А потом его следовало быстро растереть по асфальту, намертво закрепляя в пятаке…
Но зато уж потом верхняя часть пучка распушалась великолепным конским хвостом!  И он переливался на солнце при подбрасывании его ногой...
Варианты ударов и фигур были разные: люра, подколенник, подпяточник, простушок, щёчка, лодыжка…
***
Вообще, как вспомнишь, много чего такого, совершенно ненужного, но единственно ценного, воистину ценного, хранилось в том сарайчике детства…
***
Сон-Воспоминанье

…над колодцем  (его, может, не было вовсе),
В середине двора (двор тот был, это точно),
Вот не помню, весна была или осень –
Журавли пролетали. Я видел воочью.
Журавли эти были черны и громадны,
Треугольные...

Да, да, это поразило больше всего!..
Медленно махая крыльями-лопастями, как тихие чёрные самолеты, они проплывали надо мной, один за одним. У всех по-журавлиному вниз была опущена тонкая с широкой ступнёй нога, которой они работали в воздухе, точно ластой.
Я стоял, крепко держась за высокий сруб и, запрокинув голову, смотрел в серое небо. Было страшно и тревожно. Наконец они, плавно ступая по воздуху, амортизируя одной ногой, опустились на нашей крыше и стали смотреть вниз, на меня, своими печальными хищными глазами.
            О, это были скорее орлы или кондоры непомерной величины, только я почему-то знал – это журавли. Но что они хотят? Зачем они прилетели, такие? Я ждал их, звал, но я никогда не видел их прежде и думал, что они принесут мне счастье, а они?
           Теперь я только стоял и ждал чего-то… как и они, наверное… но чего?

Не дождались тогда ничего эти птицы,
Улетели, тревожного неба невольники,
Улетели, пропали...
Мне снится и снится:
Чёрные треугольники.

***      
…а главное из всего всплывшего в памяти, главное для сегодняшнего дня, лежало под спудом, в углу, за старым бабкиным сундуком. Это был Плексиглаз. Дюжина разноцветных кусков плексиглаза, счастливо когда-то уворовананного (спасённого!) при пожаре политехнического института.
Старый, расположенный напротив нашего дома, он сгорел дотла…
Тащили мы, молодые жильцы-соседи (повторяю – спасали!) из бедного, роскошно пылавшего института всё, что только могли: огромные чёрные готовальни с набором ощерившихся циркулей, рейсфедеров, гранёных импортных карандашей и прочей чертёжной дребедени. Тащили упаковки добротного ватмана, логарифмические линейки, кульманы, и вовсе уж непонятные, какие-то совсем нерусские вещички. Спасали, одним словом, всё, что могли спасти из конструкторского бюро. Оно догорало последним. Точнее, предпоследним – стальные мехмастерские в дальнем краю института удалось спасти от пожара.
***
         …прощание прощелыги…
***
            Поскольку институт в целом сгорел, возвращать спасённое добро было некуда. Что-то распродали на толчке (по-дешёвке, конечно, наспех, не торгуясь и не зная цены добру), что-то пригодилось потом в школе, в институте…
          А толстые пластины великолепного цветного плексиглаза я почему-то пожалел. И припрятал в сарайчике.
***
              …Гейбл у Кларка украл «Короллу»…
 ***
                Притыренный плексиглаз… это был знак судьбы, как  мне теперь казалось.
Её таинственное предзнаменование. И вот оно проступило из тьмы, как проступают корни   на старой, набитой ногами и копытами лесной тропе.
***   
    «…мечты, когда-то дорогие,
    Проступят вдруг из темноты...
    Зачем они теперь, такие,
    Сбывающиеся мечты?
    Ни тех переводных картинок,
    Ни запрещённого кино,
    Ни жгучих некогда новинок
    Давно не хочется…
                темно
    Ходы из прошлого копают,
    И спотыкаются в судьбе,
    И проступают, проступают,
    Как будто корни на тропе...»
 ***
          …я вспомнил и достал те разноцветные пластины. Отёр их от пыли и понёс к знакомому старичку, Кулибину-самоделкину. Понёс всё в те же, уцелевшие при пожаре мехмастерские…
           А старичок был не простой. Это был настоящий мастер-инструментальщик, мастер на все руки. В отличие от нынешних мастеров, берущихся лишь за дорогие, масштабные работы, старичок мог выручить в любой ситуации. Мог сделать полки для чулана, заменить форточку, починить старую, но очень надёжную в работе газплиту, а то и залудить любимую бабкину кастрюлю… в общем, бесценный по нынешним временам старичок. К нему я и направился через дорогу.
***
        …повысил статус, перешёл из Проходимца в Заходимца…         
***
           Старичок оценил сокровище. Двенадцать целеньких полуметровых пластин, все абсолютно разной расцветки!..
         Я увидел, как из-под защитных рабочих очков сверкнули старые зоркие очи, и потому сразу пошёл ва-банк.  Я предложил бартер: за то, что он выточит мне девять маленьких девятигранников, отдаю ему все пластины. Для его колдовских поделок это большущий прок – понял я, и стал судить-рядить, обсуждать дело в деталях...
***       
«…судим, будто
Крутим сальто,
Нетто-брутто,
Бульдо-сальдо…»

…читаю объявление в газете: «ЗПЛ по ДГВ». Прошу расшифровать. Расшифровывают: Зарплата по договорённости.
***       
       …фокус заключался в том, чтобы каждый кубик-девятигранник вытачивался из пластин разных, не повторяющихся оттенков. Ведь чем хорош искусственный материал? В нём  может содержаться не семь естественных цветов радуги, а куда больше.
Это-то мне и нужно было – девять заветных цветов! Да чтобы на каждой грани волшебного кубика отчётливо проступали точки судьбы: 1,2,3,4,5,6,7,8,9. То есть, один кубик должен быть с девятью точками «1», другой с девятью точками «2», третий с девятью точками «3»…  и так до конца. Ну, в общем, так же, как расположены точки на обычных игровых кубиках-шестигранниках. Только здесь на три кубика больше, и при этом все они разного цвета. Умный старичок не спросил на кой ляд мне вся эта хренотень, он не хотел упускать удачу. И ровно в девять дён смастерил их.
***
«…меняю литр на кубометр.
Ампер на декалитр.
Но килограмм – на километр?
Совсем не тот калибр!..»

***
     …я выбрал укромное место в горах.  Безлюдное место на зелёном ровном пригорочке. Стоял прекрасный июнь, вокруг полянки высились старинные вязы, усеянные галдевшими воронами, сияло нежное солнце, зеленела свежая трава. Я был переполнен предчувствиями…
***            
       – …а иди ты в бяку!..
***   
      Итак, картина: зелёный ровный пригорок, чудесная полянка, июньское солнышко над головой, я сам, девять заветных кубиков, конференция ворон на ветвях ближних деревьев, и больше – никого в целом мире. Так мне казалось… да так и было, наверно… 
                Я разложил белую скатёрку на гладком месте.
                Я загадал Желание Желаний.
                Я высоко подкинул девять кубиков в тихое небо…
***
       «…а почему оно такое тихое?» – вопрос этот успел лишь мелькнуть в туманной моей голове, как небеса разверзлись, и с безобразным грохотом, гвалтом и руганью ринулись на волшебные, сверкнувшие в небе кубики, орды учёных ворон…
***   
         …стопарик бы, пусть даже без закуски,
        Не потому, что я балбес и жмот,
       «Ин вине веритас» – я бормочу по-русски,
       Об водочке я плачу, обормот…
***
          «…а кубики-то были не того… легоконьки были… да и слишком, видать,  соблазнительны для всяких завидущих, ведающих древние тайны тварей. Слишком блескучи под нашим прицельным солнцем…» – С горечью подытоживал я печальный опыт, спускаясь с зелёных  гор в низину.
***
«…летят вороны во все стороны…
А сторонка – одна.
Что мне вороны? Что мне стороны?
А-адна сторона!..»      
***
        …уже потом, позднее, когда был пережит шок от подлого хищения  волшебных кубиков, я кое-что понял… и – расхохотался.
        Нельзя, нельзя из искусственного материала вытянуть естество, самую суть Судьбы. Вот урок, вот школа!..
            Ну ничего, есть, есть у меня в чудесном сарайчике, в бабкином кованом сундуке обломок настоящего бивня мамонта. Его хватит на девять кубиков.
            А чудесный мастер-старичок снова мне выточит их. Но уже из настоящего, тяжёлого вещества. Я расскажу ему, как в детстве достался мне этот обломок, и всё будет чистой правдой. Я расскажу, как во время ремонта музея Академии наук, одного из его залов, а именно археологического, глазели мы, пацанята, на допотопных чудищ.
Рабочие выносили на асфальтовую площадку у Академии скелеты ихтиозавров, бронтозавров, мамонтов, птеродактилей и прочих ископаемых.
Рабочие, естественно, были не вполне трезвы, иногда роняли старые, тяжкие кости на асфальт. Впрочем, тут же подбирали их, скрепляли проволокой всё отколовшееся от остова. Точнее, всё, что находили. А мы стояли рядышком и глазели. Ещё бы, такое пиршество не каждый день!..
***    
…весьма опасен пардус-зверь,
Лишь индрик-зверь его опасней.
Но всех таинственней, поверь, –
Единорог…
Он всех прекрасней!..
***    
             К вечеру, когда я снова вышел к садику у Академии, любимому нашему месту игр и посиделок, скелеты уже были возвращены в зал приписки, мусор с площадки выметен, и всё выглядело так, словно и не было никакого ремонта с утра. Знакомых ребят я не нашёл, двинул, было, домой, но тут нога моя наткнулась в потёмках на что-то тяжкое и корявое.      
          Кусок бивня, величиной с хороший взрослый кулак, лежал в траве, недалеко от асфальтовой площадки. Он явно взывал ко мне: «Возьми, возьми меня, я тебе ещё пригожусь!..» 
***
…хватит рефлексировать. Я иду к старичку-волшебничку! Он выточит мне настоящие девятигранники, а тогда… тогда-то мы и подломим заржавевшую, застоявшуюся во времени Дверцу Судьбы…
***
«…не говори в конце:
 «Алаверды»*,
Не говори: «Концерт
Аяк талды»**,
На хинди, на фарси
Ты не форси,
И не гони коней…
Живи скромней.
Говнализы мочи
Боготвори…
И вообще, молчи,
Не говори…»
* Алаверды – типа «Наше вам» (Груз.)
**Концерт аяк талды – типа «Всё. Концерт окончен» (Каз.)
***
Концерт окончен? Это постольку-поскольку