Возвращайся

- Ненавижу, - кричала Сюзи и продолжала рвать огромные куски ватмана на мелкие кусочки.
Она уродовала его лицо с такой жадностью и дикостью, что можно было подумать: сошла с ума. Волчица и та не с таким оскалом раздирает соперников, как Крошка-Сю оголяла свои маленькие белые передние клычки, чуть поднимая тонкую верхнюю губу при каждом рывке. Вот так просто. Казалось, дай ей волю и она, такая хрупкая и маленькая женщина, вскроет асфальт на улицах Дрездена, как вскрывают вены тонкими лезвиями самоубийцы. И не поперек - вдоль. И такая адская боль пронесется по всему городку, что он сам захочет выключить в себе свет и больше никогда его не включать.

Поддавшись какой-то агонии, Сюзи рыдала во весь голос, выла и рычала, пока кромсала своими маленькими тонкими пальчиками, как ножницами, его портреты. И уже обессилив, бросала клочки в мусорное ведро. И все повторялось. Весь год она так усердно трудилась над этими треклятыми картинами, что даже не заметила, как ее любовь пошла по рукам.
Добравшись до последнего рисунка, женщина мощно выдохнула и вдохнула. На нее смотрели чуть золотисто-карие глаза. Такие спокойные и умиротворенные, что не хотелось верить: именно он, такой славный, с взъерошенными волосами как перья воробья взбесил Сю. Она внимательно всмотрелась в каждую морщинку в уголках его пухлых губ и закрыла глаза. А еще год назад все начиналось как в сказке.

Он пришел к ней простым натурщиком, прочитав объявление в местной газете. Через два месяца (она помнит это хорошо) он предложил ей то, чего не осмеливался сделать ни один мужчина в этом городке (пусть и очень хотел). Еще бы. Вдова. Очень даже хорошо сохранившаяся для своих лет: сорокапятилетняя мать двоих красивых дочерей.
И любовник двадцати пяти.

Несостыковка.

Она не знает как, но согласилась. Сюзи сказала да... Первые пол года все шло спокойно. Она рисовала его, он доставлял ей удовольствие. Они иногда встречались в ресторанчике напротив ее дома, но никогда не закрывали вместе шторы по ночам. Потом поползли слухи. Сначала эти пронырливые крысиные взгляды, потом вопросы. И в конечном итоге... Она отказалась. Отказалась от него и его золотистой кожи. От его теплых рук и этого запаха. Сюзи помнит его хорошо: ведь частенько утыкалась Аллану носом в шею после совместного отдыха душой и телом.

Как не просто было сказать ему: «Больше не приходи! Никогда!»

И как не просто было тихонько шептать ночами: «Возвращайся», зная, что это уже невозможно.