Хранители. Глава I

Аннотация:

Апрель 1944 года. Адольф Гитлер отдаёт приказ обергруппенфюреру СС Карлу Вольфу – руководителю СС и полиции в оккупированной Италии – арестовать Папу Римского Пия XII и доставить его в Берлин в качестве заложника.

Ценой огромных усилий Карлу Вольфу и его шефу – рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру – удаётся отговорить фюрера от столь катастрофического шага. Или не отговорить?

Столкнувшись с категорическим нежеланием и Гиммлера, и Вольфа выполнять его приказ, Гитлер отправляет в Ватикан небольшую группу своих агентов с заданием тайно похитить Пия XII и вывезти в Берлин.

Но даже фюреру неведомо, что его агенты двойные и работают на загадочных «Иных». И направляются они в Ватикан не для того, чтобы похитить Его Святейшество, а для того, чтобы его убить. И не только его…

Только один человек способен остановить террористов и спасти Викария Христа. Человек, который уже не раз имел дело с Иными.

Опальный бригадефюрер СС, помощник по особым поручениям рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, лучший стратегический оперативник абвера и РСХА (и по совместительству тайный агент британской разведки МИ-6). Карл Юрген Шольц.

Только вот как его найти.. да и где? В Берне? Лиссабоне? Дублине? Мадриде? Хотя… надо ли вообще его искать?

Ибо одновременно с группой террористов в Ватикан отправляется и Карл Юрген Шольц. Чтобы обвенчаться в соборе Святого Петра со своей невестой Маргит Эльзой Шлеммер…

I
5 апреля 1944 года
Берлин, Германская империя

Его настроение с самого утра было мрачнее некуда. Точнее, с того самого момента, когда ему - верховному руководителю СС и полиции в оккупированной вермахтом Италии – принесли сверхсрочную шифрограмму, согласно которой ему надлежало немедленно вылететь в Берли  на личную аудиенцию к фюреру. От которой он не ожидал ничего хорошего.

Обергруппенфюрер СС и генерал-полковник полиции Карл Фридрих Отто Вольф уже давно понимал, что война проиграна. Как минимум, после катастрофы на Курской дуге. Как это понимали и другие высшие руководители и офицеры Третьего рейха. Кроме горстки фанатиков, молившихся на фюрера как на живого бога и безусловно и самозабвенно веривших каждому его слову – неважно насколько абсурдному.

С точки зрения Вольфа, уже давно было пора прекратить антисемитское безумие (без чего никакие мирные переговоры ни с кем были невозможны) и немедленно приступить к хотя бу предварительным переговорам о заключении мира на Западном фронте. И неважно на каких условиях. Хоть на версальских, хоть на ещё худших.

Он был уверен, что это возможно, ибо из донесений своей агентуры и сотрудников VI управления РСХА – внешней разведки СС – точно знал, что бесчисленные большевистские орды, накатывавшиеся одна за другой на Восточный фронт, беспокоят и правительство Его Величества, и Белый дом не меньше – если не больше – чем рейхсканцелярию.

Он уже предпринял некоторые очень осторожные – но всё же шаги (с негласного одобрения рейхсфюрера СС) по установлению хотя бы «коммуникационных каналов» с Алленом Даллесом - руководителем резидентуры Управления стратегических служб – американской внешней разведки – в Берне. Та сторона осторожничала, но у Вольфа было ощущение, что шансы всё же есть. Пусть небольшие – но есть.

Если бы фюрер только их поддержал…. но увы, Адольф Гитлер был уже законченным мистиком, существовавшим в какой-то своей собственной реальности. Им уже давно двигали не логика и здравый смысл и даже не интуиция, а… Вольф даже не мог сформулировать, что именно. Наверное, какая-то маниакальная одержимость.

Фюрер издавал обязательные к исполнению приказы – один глупее дургого, приводившие к катастрофическим результатам что на Восточном, что на Западном фронте, бесконечно бормотал о чуде, чудо-оружии, Провидении, которое якобы на его стороне…

Вольф от этого просто устал. Поэтому когда до него начали доходить слухи о подготовке военными покушения на фюрера, он эти слухи попросту проигнорировал (хотя, строго говоря, был обязан провести самое тщательное расследование). Сам он свергать фюрера не собирался, ибо не был уверен, что от этого будет лучше; но и генералам мешать не собирался, ибо не был уверен, что от устранения фюрера не будет лучше.

Фюрер принял Вольфа в своём рабочем кабинете, под четырьмя медальонами, с которых бесстрастно взирали четыре языческие богини - Мудрость, Здравомыслие, Храбрость и Справедливость. Вольф грустно заметил (исключительно про себя – озвучить такие мысли при фюрере не осмелился бы никто), что из них в Третьем рейхе осталась только и исключительно храбрость. Все остальные бесповоротно удалились в Лету. Или в Вальгаллу. Или куда там уходят языческие богини…

«Хайль Гитлер!» - щёлкнув каблуками и вытянувшись по стойке «смирно», выбросил вперёд правую руку обергруппенфюрер. Гитлер в ответ только лениво взмахнул правой рукой в некоем слабом подобии нацистского салюта.

И сразу же перешёл к делу.

«Я хочу поручить Вам особо важное и совершенно секретное задание, имеющее жизненно важное значение для судьбы рейха…»  - как обычно, пафосно начал фюрер германской нации.

«Только этого мне не хватало» - обеспокоенно подумал Вольф. Ибо перспектива выполнять очередное безумное поручение Адольфа Гитлера (а в том, что оно будет именно безумным, у обергруппенфюрера не было ни малейшего сомнения) ему категорически не нравилась.

Оставалась лишь слабая надежда, что поручение сие удастся аккуратно и безболезненно «спустить на тормозах», сославшись на обстоятельства непреодолимой силы. Которых, к счастью, после высадки союзников в Италии и только что закончившегося «вничью» кровопролитнейшего сражения под Монте-Кассино было хоть отбавляй. На любой вкус.

«Несмотря на то, что Ваши отношения с рейхсфюрером…»

Вольф насторожился.

«… мягко говоря, далеки от идеальных, я отношусь к Вам с огромным уважением и считаю Вас не только одним из самых блестящих офицеров СС, но и великолепным дипломатом…»

Вольф ещё более насторожился. Не потому, что только что услышанное было лестью (это была чистейшая правда), а потому, что фюреру было, мягко говоря, несвойственно хвалить высших офицеров и чиновников рейха. Особенно в такой превосходной степени.

«Ох, не к добру это…» - подумал он. «Совсем не к добру…»

«… поэтому я и принял решение поручить операцию Рабат именно Вам»

О такой операции Вольф ничего не слышал. У него возникло смутное подозрение (быстро переходившее в уверенность), что название операции Гитлер придумал только что.

«Я слушаю Вас, мой фюрер» - спокойно, уверенно и в меру подобострастно и верноподданически произнёс обергруппенфюрер.

«Я не буду от Вас скрывать – да и Вы это прекрасно знаете» - неожиданно приободрённо продолжил Гитлер – что наше положение как на Западном, так и на Восточном фронте сейчас исключительно сложное…»

«Надо же» - подумал Вольф, «какой неожиданный приступ здравого смысла… Может, ещё не всё потеряно?»

«… и хотя я полностью и абсолютно уверен в нашей быстрой, решительной и окончательной победе…»

Приступ оказался исключительно коротким.

«… для её достижения необходимы радикальные и совершенно неожиданные для нашего противника меры…»

«Уж не похищение или ликвидацию ли Большой Тройки он хочет мне поручить?» - обеспокоенно подумал Вольф.  «Да нет, вряд ли. У меня нет таких ресурсов. Это по части Шелленберга…»

«… например, новый конкордат со Святой Римско-католической Церковью…»

От ужаса Вольф просто похолодел. Идея фюрера произвела на него эффект разорвавшейся бомбы как минимум в полтонны весом.

«Он что – совсем спятил?» - пронеслось в голове обергруппенфюрера. «Похоже на то… к сожалению»

Не обращая ни какого внимания на столбняк, в который его заявление вогнало генерала СС (совсем не робкого десятка), фюрер германского народа вдохновенно продолжал:

«Нам необходимо договориться с Его Святейшеством Пием XII о переносе Святого Престола в Берлин…»

«Нет, он точно рехнулся» - Вольф был не просто обеспокоен. Впервые за очень долгие годы (наверное, с Первой мировой войны), ему стало по-настоящему страшно. Ибо он уже догадывался, что за поручение его ждёт.

«… и подписать с нами новый конкордат, в котором Германский рейх и Святой престол объединят свои усилия в борьбе с двумя самыми страшными угрозами европейской цивилизации – большевизмом и мировым еврейством…»

Насчёт большевизма Вольф был полностью согласен. Насчёт «мирового еврейства» не очень. Если не «очень не».

«Поэтому я поручаю Вам» - не менее вдохновенно продолжал Адольф Гитлер – «использовать всё ваше дипломатическое искусство и все другие средства, имеющиеся в Вашем распоряжении…»

«Скорее второе, чем первое» - грустно подумал обергруппенфюрер.

«… чтобы убедить Его Святейшество исключительно добровольно…»

На слове «добровольно» фюрер сделал многозначительное ударение

«…выполнить нашу просьбу…»

«А если он не согласится?» - не скрывая своей обеспокоенности (которую было просто невозможно скрыть), осведомился Вольф.

 «Тогда» - улыбнулся Гитлер, «Вам придётся применить силу»

«То есть, арестовать Папу?» - у генерала СС аж дыхание перехватило от ужаса. Ибо хоть он и был генералом СС и, в общем-то, всё ещё убеждённым нацистом, Карл Вольф был католиком…

«В этом случае» - от вдохновения Гитлера не осталось и следа. Его голос стал бесстрастным, металлическим, сухим и командным. «Вам надлежит взять под контроль всю территорию государства Ватикан и организовать вывоз всей администрации этого государства, а также всего необходимого движимого имущества в Берлин. И, разумеется, их безопасную доставку»

Вольфу захотелось закричать, что это безумие, что через 24 часа после того, как об этом станет известно, половина католиков в вермахте и ваффен-СС взбунтуется… и в дополнение ко всем проблемам на фронтах рейх получит ещё и религиозную гражданскую войну внутри….

Он был готов на коленях умолять фюрера отменить это решение… но понимал, что это бессмысленно. Фюрер таких решений не менял. Если он откажется выполнять этот приказ, то в ту же минуту отправится рядовым в штрафбат СС на Восточный фронт. А приказ будет выполнять кто-то другой.

И выполнит.

А этого ни в коем случае допустить было нельзя. Поэтому обергруппенфюрер СС и генерал полиции Карл Вольф щёлкнул каблуками и громко и чётко произнёс:

«Я выполню Ваш приказ, мой фюрер. В этом Вы можете не сомневаться». 

«Отлично, обергруппенфюрер!» - Гитлер даже просиял. «Иного ответа от офицера СС я и не ожидал. Возвращайтесь в Верону и ждите моих распоряжений о дате и времени акции»

Спускаясь по лестнице рейхсканцелярии, Вольф принял три важнейших решения, которые определят ход европейской – да и мировой – истории. Во-первых, он твёрдо решил, что не только не выполнит безумный приказ Гитлера, но и не допустит его выполнения кем-либо другим.

Во-вторых, он обязательно предупредит Пия XII о нависшей над ним опасности.
 
И. в-третьих… в третьих… в-третьих… Слушая фюрера, он никак не мог отделаться от мысли, что, кроме чисто политических и военных соображений (а новый конкордат действительно мог если не принести победу Германии, то очень сильно облегчить мирные переговоры), у фюрера была какая-то иная, тайная цель. Причём цель мистическая…. Да нет, даже скорее богоборческая. 

У него возникло ощущение, что Гитлер стремится если не вообще поставить под контроль всю католическую Церковь (что за все две тысячи лет её существования не удалось ни одному мирскому монарху), то нанести по ней удар такой силы, чтобы она перестала быть духовным конкурентом нацизму. Говорил же фюрер – причём не раз и не два – что рассматривает Пия XII как своего главного соперника в борьбе за умы и сердца людей…

И этого тоже нельзя было допустить. Почему – Вольф не мог рационально объяснить. Просто нельзя – и всё. Поэтому он твёрдо решил выяснить, действительно ли у фюрера был такой план (ощущения и мысли, как известно, бывают обманчивы). И если такой план действительно есть, то он, Карл Фридрих Отто Вольф, обергруппенфюрер СС и генерал полиции, верховный руководитель СС и полиции Италии, не позволит его реализовать. «Не в мою смену» - почему-то вспомнил он расхожее американское выражение…

Вольф не ошибался в своём предположении. Тайный план действительно существовал. Более того, Адольф Гитлер ему не поверил. Точнее, не то, чтобы не поверил… просто решил подстраховаться. Ибо очень хорошо помнил, что именно католики – Геббельс и Гиммлер – убедили (фактически, заставили) его в августе 1941 года прекратить «акцию Т4» - программу физического уничтожения душевнобольных, умственно отсталых и наследственно больных.

Поэтому он снял трубку одного из четырёх телефонов правительственной связи.

«Я слушаю Вас, мой фюрер» - раздался на другом конце провода грубоватый, но бесконечно восторженный голос. После обязательного «Хайль Гитлер», разумеется.

Голос принадлежал начальнику партийной канцелярии НСДАП, личному секретарю фюрера, рейхсминистру без портфеля, обергруппенфюреру СА и почётному обергруппенфюреру СС. Мартину Борману.

«Срочно зайдите ко мне, Мартин. У меня для Вас очень важное поручение…»