Из прозы. Жизнь. Детство. 2

  Великая пора - детство, над смыслом его долго ещё будут думать люди, думать и мучиться, а его всё одно не вернуть!!!
               
                ДЕТСТВО

                Замирает свято тишина -
                И зовут иконы помолиться...

  Была половина десятого утра, тепло, светло, солнце - необычайно яркое, на душе радостно, так, будто все твои самые лучшие надежды должны вот-вот сбыться.
  В детском саду №2, помещающемся то ли в подвальном, то ли в первом этаже в среде деток, сидящих взаперти, чувствовалось оживление, беспокойство. Утром на огромных, мощных самосвалах привезли жёлтый новый песок, такой влажный, со множеством ракушек, пахнущих морем.(...) Румянясь от нетерпения, когда же их начнут одевать, дети то и дело поглядывали на воспитательниц. "Дети, одеваемся!" - и уже через пять минут застучало по лестнице вразнобой более полусотни ножек.
  Старшая воспитательница, блондинка с европейскими глазами, тонкими чертами лица и нежной белой кожей, сказала, выгибаясь своим красивым станом, запрокинув голову, любуясь безоблачным - голубым-голубым небом: "Денёк-то какой славный! всегда бы так..." Сестра её, девятиклассница, пришедшая сегодня помогать ей, усмешливо ответила:
 - Поезжай в Африку. Там уже какую тысячу лет стоит жара нещадная.
 - Капелюшкин, Иванопуло! Вы куда пошли. Ещё раз отлучитесь со своей территории, будете сидеть возле меня.
  Солнце грело всё сильнее. Разморенные воспитательницы сидели на бортиках песочницы, изредка переговариваясь.
 - Ну, я пойду в группу. А ты ещё погуляй с ними до обеда. Хочу закончить оформление родительского уголка.
  Прошёл целый час, прежде чем новоиспечённая наставница, оторвав глаза от книги и оглядевшись, заметила исчезновение всё тех же Иванопуло и Капелюшкина и, не спросив у всё знающих девочек об этих непоседах, решила сама их обнаружить, застать врасплох.
  Искать пришлось недолго. Они оба стояли лицом к тыльной стороне стенки пустующего соседнего павильона и, спустив штанишки, собирались "сходить по-маленькому". Именно потому, что она была новенькой, они и укрылись в этом укромном и прохладном даже в сильную жару "местечке", окружённом с трёх сторон акациями и гаражами, из которых так "классно" пахло бензином; по своему опыту они точно знали, что все новенькие вначале бывают добренькими.
 - Разве в группе нет туалета? -неожиданно, совсем рядом, услышали они голос и вздрогнули, отдёрнув руки от штанишек; о голые животы хлопнули резинки.
  Они стояли, склонив головы.
  "Ба, да у них уже есть чувство стыда", - мелькнуло у неё.
  -Ну, что же вы стоите? Давайте, делайте своё дело, да и пойдём в группу. Если вы не станете меня слушаться, я всё расскажу Светлане Аполлоновне. И вы будете строго наказаны...
  И трусики медленно поползли вниз. Они по-прежнему стояли потупившись, и никто из них так и не решился поднять глаза на Галину Леопардовну. Но никак не могли принудить себя писать.Она заставила простоять их так несколько минут, и они на всю жизнь запомнили то невыразимое чувство, которое она пробудило в них... Небо между тем рассердилось. Громадная туча заслонила солнце. Потемнело, помрачнело, и откуда-то подул ветер - и всё живое затрепетало, заволновалось. И опять на мгновение стало ярко, но свет был неживой,
какой-то холодный, металлический, а потом что-то там  ахнуло, бухнуло, загрозилось - и закапали с неба обильные слёзы - часто-часто...
 - Пойдёмте скорее! Ну что ты возишься там?! - вскричала Галина Леопардовна.
 - Я... у меня сандаль расстегнулся...
 - Ах, боже мой, да возьми его в руки, и бежим.
 - Здесь стёкла.
 - Иди ко мне.
  И она подхватила его на руки, выгнувшись от напряжения, и обратившись к Иванопуло, воскликнула: "Что ты стоишь. Беги скорее в группу!" И побежала сама, смешно раскидывая ноги по сторонам.
  После обеда ребятишки мыли лица, руки, ноги и, как всегда шли спать. Галина Леопардовна постояла , подождала, пока все улягутся, а потом ушла к сестре помогать ей оформлять уголок. Большинство детей так и не уснуло, но обычного баловства не было, лишь молча лежали с открытыми глазками, слушали, что выстукивает дождь и что шепчут за окном деревья.