Образцы плоти. 1 часть. 2 глава

2 глава.

Спектакль.

Вступление.
Распределение ролей.

Изысканное убийство – одна из самых прекрасных книг Поппи.З.Брайт.
Не нужно бояться видеть красоту в уродстве. Не надо бояться. Идеалы, поставленные природой таковы лишь с одной стороны. Ницше сказал, что бог умер, и никто больше не сможет показать, что добро это правильно, а зло не нужно. Бог умер, убийства не избежать.
Так я думал, пока вел в свой дом на окраине города молодого юношу. Он не был идеалом – моделью современного общества - внешне. Внутри он был абсолютом того мира, который придумали люди. Я выяснил это по разговору, хотя можно было этого не делать. Возьмите любого из ста миллионов жителей и спросите, что он думает про акт убийства. Независимо от ответа, вы увидите ужас в глазах. У этого юноши были черные глаза, в которых ничего не возможно было увидеть. Но я знал.
почему он идет сейчас со мной? Естественно, в его теле разное количество алкоголя, наркотиков и похоти. Эти три компоненты являются единственными и самыми главными.
Очень важным в выборе партнера на ночь является твое состояние. Минимум алкоголя и ясная голова. Обаяние. Если твои внутренности будут внутренностями жертвы, то они так же вскоре могут оказаться на сковородке. Как я упоминал в самом начале, отношения, существующие в мире могут быть только в виде господин и раб. Ты занимаешь главенствующую, доминирующую позицию. Ты платишь, потому что потом возьмешь сполна. Говори грамотно, заставляй жертву улыбаться. Стань ему другом, стань тем человеком, про которого он будет думать только хорошее, которому он может сказать все.
Говорят, что у убийц лицо из пластилина. Дело не в данной изначально красоте, а в том, как ты воспользуешься своим голосом, руками и глазами. Держи постоянным контакт, касайся своего избранника, будь пьян для него. Не показывай, ты немедленно хочешь оттрахать его. Если ты понял и выбрал правильно, жертва пойдет с тобой.
Начни сразу. Держи ситуацию под контролем. Прижми к стене и поцелуй. Поддерживай своим телом. Ты должен дать понять, что позаботишься о нем и все будет в порядке, и сейчас тебе так же хорошо как ему.
Затем веди в свой дом. Все должно быть разложено и приготовлено, но так, чтобы это знал и видел только ты. Все должно быть под рукой.
Большое значение имеет способ убийства. И пытки. Мы пойдем по сценарию обычному, то есть тревога, боль, медленное осознание, сильная боль, долгая сильная боль на грани обморока. Только на грани. Нам не нужно бесчувственное тело. Подносите к носу нашатырь, к примеру.
Я открываю дверь и быстро запираю с той стороны. Теперь никто никуда не уйдет. Прижимаю мальчика к стене и целую, кусая губы. Обнимая, тащу в спальню. Это самое понятное и очевидное, то, о чем и думает жертва, не беспокоясь.
Я кладу юношу на кровать и привязываю за руки к столбцам. Сразу же завязываю ему рот. Затем, когда у него не останется сил на крик, нужно будет развязать, чтобы воздуха было достаточно. Привяжите ноги шире уровня плеч. Поза звезды. Теперь все готово. Тревога минимальная, он смотрит на меня пьяно и весело. Можно было бы с ним немного поиграть, но сегодня желания этого нет совсем. Вытаскиваю из под кровати ножи, вне поля его зрения. Беру средний, кухонный, очень острый.
я разрезаю его футболку, расстегиваю ремень, режу штаны и трусы. он возбужден, естественно, и возможно, сквозь алкогольный туман он начинает осознавать, что эту одежду больше не сможет надеть. Он не тревожиться, просто смотрит.


Развязка. Страдания.

Я тоже смотрю на него. Прямо в глаза. Доверие. Я откладываю этот нож, чтобы взять другой. Он тоньше, но лезвие такое же острое. Мы не будем сегодня долго играть. Я просто хочу провести и показать границы от малой боли, легкой и терпимой до сильной и страшной, с красными слезами по всему телу.
Открываю ящик у тумбочки справа. Там лежат вата и бинты, кровоостанавливающие средства, есть небольшая доза анестетика на всякий случай.
Острием ножа я провел по его левой руке, достаточно глубоко, чтобы пустить кровь и чтобы он почувствовал некоторое жжение. Тоже я делаю и с другой рукой. Мое дыхание тихое и спокойное, я сделал несколько порезов на бедрах и тазовых костях по бокам. Веду лезвием по ребрам. Вертикально, все порезы снизу вверх и наоборот. Затем начинаю делать длинные неглубокие порезы посередине ключицы, останавливаясь в районе груди. Смотрю на него. Член немного обмяк, но слез в глазах нет, появился едва заметный блеск. Он что-то простонал из-под повязки. Трогаю пальцами горошину соска, оттягиваю вверх до предела. Вытянув, провожу ножом, срезая его. Кровь полилась сразу же, но пока я оставлю его так. Я нагибаюсь и слизываю льющуюся кровь. Сладковатая, очень сильный вкус железа. Значит, вторая группа, положительный резус-фактор. Это хорошо. Если у него эта группа, значит он достаточно вынослив.
Беру другой сосок, так же оттягиваю и медленно срезаю. Эта боль уже не новая для него, но я хочу понаблюдать за реакцией. Все прекрасно, плачет и пытается отвязаться, стонет, но выходит достаточно тихо.
Я потянулся к ящику и достал вату с пластырем. Заклеил раны, не жалея материала.
Вероятно, единственные важные вещи в этом процессе – это наслаждение, получаемое от своих действий, затем необходимо смотреть, чтобы жертва не истекла кровью, раньше времени отдав концы. И еще, важно следовать своим Желаниям, позывам, страстям. Вот и сейчас появилась мысль снять кожу с коленных чашечек. Всегда было интересно посмотреть на них.
Конечно, я уже знаю, чего хочу потом и что сделаю. Но чуть позже.
Взяв тонкий и очень острый нож, третий по счету, я воткнул кончик его в кожу над правым коленом, лезвием кверху, и стал резать горизонтально. Получился небольшой красный рот, из которого конечно сразу же пошла кровь. Я взялся за кожу, засунув внутрь кончики пальцев и потянул на себя. Я дотянул кожу до начала голени, сразу под коленом. Перед глазами появилась кровавая каша из тканей,  и мускулов. Понемногу я счищаю все это, и дойдя до сероватой кости, улыбнулся. Посмотрев на мальчика, который закрыл глаза и мотал головой в стороны, подумал, что все в порядке. Он двигается, дышит и что-то стонет. Я поскреб ножом кость, полируя, погладил пальцами. Удивительное ощущение. Свои желания так просто воплотить в жизнь.
Вначале я не хотел, чтобы он мучился очень долго. Так увлекся, чуть не забыл, что хотел показать ему грани.
Поменяв нож на самый первый, кухонный, я еще немного подточил его тут же. Мои глаза наблюдали за членом мальчишки. Он совсем упал, чуть посинел и съежился. Сейчас будет метаморфоза. Как в той древней легенде про андрогинов, бесполых существ. Мы уберем ограничение в этом.
Я обхватил головку двумя пальцами и вытянул орган вверх. Наклонился, лизнул его. Еще чистая кожа, запах пота, крови. Наверное нужно вколоть ему обезболивающие. Иначе он может отключиться или вовсе уйти от болевого шока. Беру шприц и колю в лобок. На нем совсем немного черных волос, так как голова мальчика имеет длинные пряди. Черный – символичный цвет, цвет траура и вечности.
Ждем пять минут действия лекарства. Пока можно расстелить рядом с кроватью газеты, что я и делаю.
Снова сев между его ног, так же обхватываю пенис и с силой, как можно быстрее режу его у основания. Довольно трудный процесс, стоящий хорошей силы. Мальчик дергается, вытаращив глаза, но он хорошо привязан и рот закрыт. Анестетик подействовал, и он чувствует приглушенную, но от этого не менее страшную боль. Все, в моей ладони оказывается сморщенный отросток, пять секунд назад бывший детородным органом. Я кладу его ему на живот, а из раны льется моча вместе с желчью и кровью. Сейчас важно быстро перевязать то, что осталось. Сначала ватой, потом бинтом, очень плотно накладываю повязку. Потом подтягиваюсь к его голове и чуть ослабляю тряпку на рту.
Бодрым шагом я отправляюсь на кухню, беру пару глубоких мисок и возвращаюсь.
Положив в одну из них член, кусочки сосков и мясо с коленки, расставляю на полу в ряд.


Кульминация. Летаргия.

Теперь все должно быть закончено. Пожалуй, мы вспорем ему живот. Этот человек мертв всю свою жизнь, прошедшую под рекламными лозунгами и едой быстрого приготовления. Значит, и поступать с ним нужно как с мертвым.
Я втыкаю нож ему в горло и веду ниже, разрезая кожу и ткани, нужно довести нож до пупка. Потом я вытаскиваю лезвие и втыкаю в самый низ живота, разрезая вверх, и соединив края ран, вытаскиваю нож. Я сунул пальцы внутрь и с силой потянул в стороны, разрывая живот, и мне открылись его внутренности. Щупаю пульс на сонной артерии, но пульса нет. Вероятно, болевой шок. Теперь это существо мертвое.
Я разрезаю веревки с запястий и ног, снимаю тряпку со рта, она вся в крови, глазные яблоки у него почему-то закатились назад. Я берусь за края простыни и стаскиваю тело на газеты. Кишки переливаются в приглушенном свете моей комнаты, очень похоже на красивое темное стекло. Теперь наступает самый приятный момент…


Конец. Расчленение.

Отрезать голову. Первое, что хочется сделать. Сначала я беру самый большой нож, он для разделки мяса, и делаю глубокий порез на шее. Дальше пойдут хрящи, которые нужно либо перепилить, либо просто сломать. Сегодня это будет топор. Я заношу его над головой и попадаю точно в сделанный порез. Все получается с одного раза, и голова остается отдельной от тела. Много крови. Я иду в ванную и меняю перчатки. Возвратившись, кладу голову в пустую миску и несу в холодильник. Хочу сохранить. Сейчас, когда это пустая оболочка, черты лица более красивые.
Пора приступать к самому сложному, то есть самому процессу расчленения.
Перерезаю один конец толстой кишки и вытягиваю. Она похожа на небольшого толстого питона. Отрезаю от желудка. Дальше пошла тонкая кишка, все складываю в миски, где они переплетаются в серо-белые узоры. Ужасно много крови и желчи, стоит стойкий запах дерьма и чего-то протухшего. Когда я распорол живот, то большинство воздуха вышло, но и теперь еще он продолжает выходить через задний проход. Вытаскиваю печень и селезенку. Если вы никогда не пробовали человеческого мяса, вы многое упустили. Дело не столько во вкусе, а в ритуале, равноценном потреблении энергии.
Теперь приступаем к вырезанию желудка. На самом деле, он совсем небольшого размера и плохо пахнет. Кидаю его в пустую миску. Если бы я был художником, то, пожалуй, нарисовал бы получившуюся картину. Сейчас начинаем ломать ребра. Снова я взялся за топор и расколол ему грудную клетку. Ребра переломились
, я отрыл их руками, и мне открылись мешочки легких и сердце. Перерезав тесаком все артерии, я взял сердце в руки. Оно было горячим, но уже не билось. Легкие я отправил к желудку. Вырвав руками почки, кинул туда же.
Притащив мусорные мешки, я сел точить топор. На все это, начиная с момента закрытия двери, ушло не так много времени. Я не смотрел на часы, но уверен, что прошел всего час-полтора.
Топор наточен, и я начинаю отрубать руки. Это достаточно трудно, но если ударить с силой и размахом, то плечевые кости перерубаются за несколько раз.
С ногами сложнее, потому что кости и связки мышц там намного толще. Я ударил по оголенной кости на коленке и отрубил левую голень. Взявшись за другую ногу, отрубил точно так же правую. Взяв его руки, сунул их в большой черный пакет, предварительно упаковав в газету. То же самое сделал и с ногами. На полу теперь лежит непонятно что. Узнать человеческое тело в этом можно с трудом.
Я могу писать про расчленение бесконечно, потому что это моя любовь.
…Остается разделить тело пополам и упаковать все в пакеты.
Я оставлю себе только сердце и печень. Отношу на кухню и закрываю в морозилке. Оставшиеся кишки складываю в три пакета.
Я взял пилу и начинаю разделять тело, распиливая горизонтально в районе живота. Ударив пару раз топором, я допилил кости. Тело получилось не таким большим, как казалось при жизни. Я упаковываю обе части в газеты и засовываю в мешки. Затем, собрав газеты, кидаю в каждый мешок сверху, тщательно все закрывая.


Занавес.

Сейчас 3 часа ночи. Спят абсолютно все. Мусорные мешки стоят в ряд, их получилось всего пять. Перчатки, испачканные в крови, я сначала вымыл в ванной, а потом кинул в свое мусорное ведро. Сейчас я понесу все на помойку. Но перед этим мою пол, тщательно и с хлоркой, затем распыляю туалетную воду, зажигаю индийские палочки с благовониями и открываю окно. Грязная простыня отправилась в стиральную машину, вслед за моей одеждой. Переодевшись, я взял пакеты еще большего размера и упаковал в них по два мусорных мешка. Порванную одежду существа я собрал и закинул туда же.
Вышел на улицу. Оказывается, моя температура была предельно высокой, пока я разбирался с телом. Легкий холод летней ночи был приятен. Я быстро прошел к мусорным контейнерам позади моего дома, разгреб слегка мусор сверху и кинул по одному мешку в каждый бак. Завалил сверху, развернулся и пошел в дом.
После я еще раз вымыл пол и все протер в спальне.
Пока я принимал ванную, думал о рецептах.
Какие специи лучше для сердца?