Пылинки

Пылинки

       Да, я обнимаю свои плечи, руки крест – накрест, грудная клетка вдавливается под зеленым свитером, так, что я не могу дышать, пальцы опутывает рыжая паутина волос. Я отпускаю себя и смотрю в зеркало. Ничего не изменилось – только лицо побледнело, похолодело,  на пальцах появились красные пятна.  В зеркале за мной –  обои, коричневые стулья, диван с белой простыней. В верхнем углу- большое светлое пятно с плавающими внутри пылинками, я не понимаю, что это просто пыль садится за мной, на меня, на стекла, зеленый свитер, волосы. Они витают, воздушно-серые, в лучистом столбе – и от моего сухого дыхания распространяются все дальше, мне кажется, что они оседают на мои раздраженные холодные щеки, покрывают зеленые ворсинки свитера, соединяются с ними, и плечи чуть тяжелеют, но так, что я этого не чувствую. Но я знаю об этом, нервничаю, - если я долго просижу, мне станет совсем невыносимо.
       Я смотрю на свое согнувшееся тело, легкое для стула, для отражения в зеркале,  которое не расстраивает меня, но тяжелое для меня,  оболочка для пульсирующих органов. Во мне сокращается кожица мускулов, движется теплота от крови, распространяясь от живота к груди. Я не хочу всего этого. Я откидываю голову, вдыхаю серый воздух с мигренью, за окном начинается ливень. Свет темнеет, становится голубоватым и шумным, как дождевая вода.
      Там, в глубине соснового стола, в среднем ящике, где ручка треснула напополам, внутри, среди мешочков с мятой и не пишущих ручек, я знаю – есть пустой ежедневник. На завтра нечего делать, в эту комнату не могут зайти, с улицы не заглянут в окно. Во мне замедляется кровь, я ощущаю, что сердце сталкивается с кожей – немного, и я смогу обнять его округлость ладонью, удары коснутся тонких костей внутри. Там, в глубине соснового ящика (Пихтовый синий запах? Лаванды от насекомых? Горьковатый –чернил), там, за сухим телом – спина, обои, стены, чужие квартиры, перерезанные окнами, и во всем одинаково шумит дождь.
      Пустой ежедневник…И зачем дальше смотреть?