Белогвардеец -Херсонские рассказы-

Его высокий лоб, тонкий нос с горбинкой, голубые глаза и светлые волнистые волосы, зачесанные назад, не возможно было не заметить. А длинные тонкие пальцы, держащие на отлете руки сигарету, выдавали музыканта, которым он, впрочем, так и не стал. Весь его облик говорил о породе. Впрочем, так оно и было в самом деле: внешность и стать он унаследовал от матери, происходившей  из дворянского сословия и несшей на себе печать многовековой социально-генетической селекции. А вот всё остальное было передано ему по наследству отцом, крупным партийным бонзой областного масштаба, -  высокомерие, склонность к алкоголю и пристрастие к женщинам легкого поведения, не смотря на то, что его внимание пытались привлечь множество красивых девушек, порхавших  вокруг, как мотыльки возле горящей лампы. Особенно он был красив, когда усаживался за рояль, стоящий в зале их большой квартиры, и тихим баритоном начинал петь белогвардейские романсы, которые знал в великом множестве, и мы, его друзья, с замиранием сердца, слушали эти необычайно проникновенные и, в то же время, очень по тому времени опасные песни. Никто даже не пытался подпевать, хотя многие из них мы  знали наизусть,   эти песни могли звучать только соло. А самого исполнителя мы заглаза называли Белогвардейцем.
Как-то вечером, после работы (а  к тому времени все уже закончили учёбу и работали - кто инженером, кто архитектором, а кто учителем), сидели мы в тесной компании близких друзей, попивая вино, и слушали новый романс, который Белогвардеец недавно разучил и пел  особенно проникновенно. Как поразительно звучали слова:

Когда нам всем была тесна
Одна большая и любимая страна,
В лихие времена,
В тугие стремена
Бросала нас Гражданская война.

Наташа, Наташа –
тобой одной душа моя полна,
Белая акация, красная беда,
Об этом не забудешь никогда.
 
Это было для нас нечто новое: как бы, прорвавшиеся сквозь годы  слова иной правды, иного взгляда на те события - отличные от вбиваемых в наши головы с детства. Вот замер последний аккорд и в комнате повисла грустная тишина. Неожиданно Белогвардеец заговорил:
- Ну и денёк, однако, сегодня выдался… - он потёр ладонью лоб. – Не знаю, сколько я еще выдержу общение с этим контингентом…
Мы были в курсе, что он работает учителем истории в одной из школ, расположенной на Военном - старом городском районе,  где когда-то селились со своими семьями солдаты  из крепостного гарнизона, уходящие в отставку, а  в наше время там жили их потомки, народец бедовый, склонный к уголовщине. Ученики  на вопрос, кем они будут после окончания школы, как правило отвечали, что, прежде всего, сделают «ходку» в зону, а потом уже будут выбирать профессию, желательно, «хлебную». И было не удивительно, парня, не имевшего судимость, там ни в грош не ставили.
- И что же сегодня у вас там произошло? – мы уставились на него с интересом.
- Я уже и не знаю,  плакать мне или смеяться, - Белогвардеец снова потёр лоб и начал рассказывать. – Урок проходил, как обычно, шумно и «весело» - кто-то кому-то что-то подложил на сиденье, за что тот съездил ему по роже, кто-то шумно приставал к девчонкам и они похотливо взвизгивали, а на последней парте резались  в «очко», по моему, на деньги. Ну а я в этом бедламе пытался дать новый материал, а потом вызвал к доске не самого отъявленного босяка и предложил ему рассказать, как труд превратил обезьяну в человека. Ученик вышел к доске, почесал затылок, что, как всегда, вызвало в классе лёгкий смешок, и начал что-то косноязычно мямлить. «Ну что ты тянешь кота за хвост, - говорю ему, - рассказывай своими словами!» Пацан обрадовано посмотрел на меня и спрашивает так недоверчиво: «Можно своими словами?!» Я кивнул в ответ головой и он затараторил, как из пулемёта: «Значит так, хиляет питекантроп по лесу. Навстречу ему зверюга бежить. Питекантроп по сторонам  зырь-зырь, - видит дубьё валяется. Он за  дубьё хвать и зверюгу промеж глаз хлобысь! Зверюга с копыт! Вот так питекантроп стал человеком!»  Самое интересное, что весь класс затих и внимательно слушал – это был с младенчества понятный им язык! Пришлось поставить «пять».
Наш утонченный друг покачал головой.
- Боже, Боже, не знаю, сколько я еще выдержу…
Мы улыбались и сочувственно молчали. А что мы могли ему сказать?! Разве что: «Не гони мульку, всё будет путём!»
_______________________________________________________________
Иллюстрация автора.
Рассказ впервые опубликован в "Интеллигент. USA" февраль 2012 http://www.mossalit.ru/wd_docs/usa-zima.pdf